Венок Альянса (СИ) - "Allmark". Страница 178
– Эй, Дэрек, приятель, ты слышишь нас? Всё, умом тронулся бедняга… Неудивительно, конечно - увидеть, как твоего товарища дверью разрубило…
– Он в шоке, полагаю, это пройдёт. Надеюсь на это…
– Ишь, очнулся, кажись… Вот это силища, а. Какой это у него… как его… уровень?
– Не спрашивай… Это что-то странное, выше возможностей человеческих…
Гул голосов сплетался в один фон вокруг Андо, раздражая, но тем раздражением возвращая к жизни, к действию. Открыв глаза, он еще какое-то время старался справиться с головокружением, волосы, распавшиеся из высокого хвоста, закрывали лицо спутанными прядями, и Андо заправил их за уши, что помогло ненадолго.
– Всё хорошо, я… Я правда в порядке.
– У тебя идёт носом кровь, парень. Не меняй положение тела.
– Я лучше, чем кто-то из вас, знаю свои реакции. Это всего лишь дракхианский механизм. Я имел дело с целыми дракхианскими флотилиями…
– Здесь ведь есть каюты? Я могу отдохнуть там, и снова буду в порядке. Я не хочу занимать собой место в медблоке.
– Ну, мисс Карнеску, вы, конечно, имеете право выбирать, но других претендентов на эту кушетку, к счастью, всё равно пока не наблюдается…
Мы спасены, вертелось в голове у Виргинии сумасшедшей каруселью. Мы выбрались оттуда, мы летим к Минбару. И в самом деле, дьявол с ним, с багажом, мы живы, мы скоро встретимся с близкими, и Алан теперь в своём уме, и всё будет хорошо… И только одно не даёт покоя - откуда всё же взялась эта штуковина, похожая на мяч для регби, принёсшая столько ужаса и разрушения?
– Мы выясним это, - тихо проговорила она это слабо улыбающемуся в полубеспамятстве Алану, хотя он вовсе ни о чём её не спрашивал, - мы узнаем, кто это, и ему крепко не поздоровится…
Понемногу, шум и суета улеглись, медблок покинули почти все. Мисс Карнеску, с забинтованной головой и разыгравшимся упрямством, отправилась в каюту первой. Каюты на «Белых звёздах» - смех один, каморка немногим больше кладовки, помещаются только спальная платформа и небольшой встроенный стенной шкаф, и это-то - то есть, перегородки в когда-то общих, человек на 10, каютах, появилось благодаря тому, что не всем так же легко, как аскетичным минбарцам, было в дальних перелётах спать, можно сказать, вповалку, и обходиться одной на всех «душевой», точнее, «обтирочной». Окончательно оклемавшись, медблок покинул и Андо. Дерека - ремонтника, найденного в запертом служебном помещении возле багажного отделения, вместе с разрубленным коллегой - накачали успокоительным, Моралес какое-то время сидел рядом с ним, сжимая его руку и уговаривая, что как бы ни было сложно, нужно это пережить, потом, грузно переваливаясь, отправился тоже прилечь - покинувший кровь адреналин оставил чувство глубокого опустошения, самочувствие сродни разнесённому в хлам кораблю, наверное. Виргиния же никак не хотела выпускать руку Алана.
– Я побуду с ним, можно? Могу последить за капельницей, ну и просто… если чего надо… Разговаривать с ним…
Медик Далва - мускулистая стриженная под каре мулатка - улыбнулась, поправляя покрывало на Дереке.
– Если так хочешь, побудь. Вообще-то, здесь могу побыть и я, но мне нужно проверить режим в криокамерах, куда поместили тела, по-моему, там в спешке что-то не то выставили, а потом заглянуть к Филлмору, сдаётся, он как-то неестественно хорохорился, что с ним всё нормально… Терпеть не могу, когда пациенты врут, что они вообще не пациенты… Когда уровень дойдёт вот до этой отметки, введёшь в катетер вот это. Когда до этой отметки - перекроешь этот вентиль, и, если умеешь - отсоединишь иглу. Умеешь? Отлично. Если случится что-то непредвиденное, просто жмёшь на эту кнопку, договорились?
Виргиния кивнула. Когда происходит что-то подобное, что выходит не только за пределы твоего контроля, но и твоего понимания, наверное, нормально хвататься за любую возможность быть полезным. У этих людей забот и так до чёрта, уж присмотреть за капельницей она как-нибудь способна. Последние дни жизни отца оставили некоторый полезный опыт…
– Ну вот, Алан, мы и летим к Минбару. Наверное, уже и сообщение послали, что всё хорошо, катастрофу предотвратили, и твоя мама наконец перестала сходить с ума от беспокойства, ждёт тебя… Жаль, семьям этих бедняг, которые теперь в криокамерах, повезло меньше… Нет, я знаю, что ты не виноват. А вот кто виноват, найти бы его… Только как…
Алан, конечно, не отвечал. И он, и Дерек сейчас в глубоком сне. Хорошо им… где-то там, в рубке и коридорах, конечно, кипит жизнь, но сюда её звуки почти не долетают. Плотные переборки стен и дверей оберегают повисшую здесь тишину. Кажется, что капли в капельнице падают с оглушительным звоном… Что даже дыхание становится каким-то очень заметным и значительным здесь и сейчас. И начинаешь понимать, какими же длинными бывают минуты. Как далеко даже до первой отметки, не то что до второй. Виргинию понемногу начала сковывать дремота. Странная, сумрачная дремота - видимо, на её нервах всё это тоже отразилось не лучшим образом. Сумрак сгущался невнятной, но мощной волной страха. Он был всё ближе, всё осязаемей, он забирался в рукава и под волосы тонкими холодными струйками, он окружал, всё теснее сжимая свои змеиные кольца. Как что-то в детстве, когда реакции были самые сильные, когда она ещё не знала, не имела причины считать, что она сильнее очень и очень многих взрослых вокруг… Словно густая чёрная туча внезапно закрыла небо над головой. А она – просто маленькая девочка посреди поля, и сейчас грянет ужасная гроза, она уже приближается, она видит её…
В темноте впереди колыхались неясные силуэты, вспыхивали зловещие огни. Что-то жило в темноте, что-то с сознанием, но не живое. Оно надвигалось на неё, раскинутые щупальца закрывали свет, заслоняли весь мир, чёрная туча давила на неё, выдавливая память, надежду, её саму. Оно огромное, как мир, она мала, как молекула… Досадная маленькая молекула, которая совершенно напрасно обнаружилась на огромном поле…
«Тебя нет. Ты не нужна. Ты не нужна никому и ничему, кроме меня. Я использую тебя, изменю, как захочу. Умри. Усни. Забудь всё. Подчиняйся».
Она закричала – тело охватила жуткая боль, оно мутировало на глазах, превращаясь во что-то холодное, металлическое, из него рвались змеи проводов, гибкие шланги с зубастыми пастями на концах, Виргиния знала – эти пасти сейчас сожрут всё вокруг, весь мир, словно нарисованное на бумаге полотно, и оставят только сосущую черноту…
Изнутри поднялась злость. Можно превратить всё в боль, в темноту, можно отнять краски, память, но её, Виргинию, не заставишь забыть, кто она есть. Всякий, кто посмеет сказать, что она ничто – получит, ой как получит! Она ударила, и почувствовала, что тьма дрогнула. Она нащупала в этой тьме что-то – что-то от Алана, и вцепилась, зло, яростно, встряхнула… Сквозь морок проступили очертания медблока, Алан сидел на платформе, его открытые чёрные глаза казались огромными на бледном как полотно лице.
– Эй! Прекращай! Что это за дрянь, что ты делаешь?
– Это оно, - голос звучал глухо, - тебе не стоило быть рядом со мной. Это может кончиться плохо.
– Я тебе дам – кончится плохо! Что это за дрянь, я тебя спрашиваю?
Алан бросил взгляд ей через плечо и его глаза расширились от ужаса.
– Он… зачем ещё и он? Зачем вы положили его здесь? Сонного, беспамятного…
– Ну извини, не подумали как-то выделить тебе отдельные апартаменты!
Алан бессильно рухнул на платформу, его била крупная дрожь. Виргиния дрожащей рукой отирала лицо – словно стирала с него липкую паутину отступающего кошмара.
– Да… действительно… Откуда вам знать… Вы убили его, просто убили… Никто не должен спать рядом со мной, кроме моей матери!
– Интересно, это тот случай, когда надо вызвать Далву, или…
– Далва тут не поможет, и никто не поможет. Просто не позволяйте никому засыпать рядом со мной, и всё, это так сложно, что ли? Никому больше… Тебе повезло, что ты успела проснуться и разбудить меня. С этим только мать способна справиться, если это проникнет в твои сны, ты сойдёшь с ума!