Призрак (СИ) - Рудазов Александр. Страница 26

Вот на берег сошел последний. И Корабль Умерших тут же отдал швартовы. Проплыв всего пару сотен метров, плавно растворился в воздухе – так же, как тогда, на Москве-реке.

- Следующая станция – Бразилиа, - меланхолично сказал рыболов. – Я тут уже двадцать лет сижу, все расписание выучил.

- Двадцать лет? – удивился Данилюк. – А почему?

- Да жену свою жду.

- Фига себе ты Хатико, - изумился Данилюк. – И долго еще ждать будешь?

- Пока не дождусь.

- Логично. А ты часом не знаешь, как через Реку перебраться?

- Знаю, конечно. Проще некуда.

- И как?! – обрадовался Данилюк.

- Да вон лодочник. Дай ему монету, он тебя и перевезет.

Данилюк вздохнул. Ну да, конечно, а он-то уже губу раскатал.

- С монетой-то я бы и сам сообразил, - сказал он. – Но нету у меня монеты, понимаешь? Нищеброд я.

- Тьфу, вот уж проблема-то, - хмыкнул рыболов. – Да на, держи.

Данилюк захлопал глазами. На ладонь ему легла никелевая монетка. Или мельхиоровая – Данилюк особо не разбирался. На одной стороне портрет какого-то сурового дядьки в короне, на другой гербовый орел и число «20 000».

- Спа... спасибо, - опешил Данилюк. – А это что за монета такая?

- Двадцать тысяч злотых.

- Ничего себе... И Харон ее примет?

- Да он любую примет. Это же чистая формальность. Он тут вообще просто как дань традиции – почти все попадают напрямик, Реку эту даже в глаза не видят.

Данилюк покивал, крепко сжимая монету. Собственно, он примерно так и думал. Народу-то на берегу и впрямь почти нет.

- А почему ты тогда тут ждешь? – спросил он. – Если здесь почти никто и не проходит.

- А здесь слышимость самая лучшая, - рассеянно ответил рыболов, бросая в садок еще одного уродца.

- Слышимость?..

- Ага. Когда в Загробье попадает новый дух – расходится эхо. Обычно неощутимое, но если это кто-то из твоих близких – довольно четкое. А здесь, за Рекой, оно слышно вообще очень хорошо. Я ж тут не единственный так вот жду – глянь-ка.

Данилюк присмотрелся внимательней и увидел вдалеке еще несколько фигурок. Одни тоже рыбачили, другие просто сидели неподвижно, глядя в никуда.

- Ну ладно... ждите, - кивнул Данилюк. – Тебя зовут-то как, если не секрет?

- Вальдемаром. Вальдемар Петровский.

- Спасибо еще раз, Вальдемар. Буду должен.

Глава 14

Получив свою злосчастную монетку, лодочник охотно перевез Данилюка на другой берег. Шестом он орудовал с энтузиазмом и даже что-то немузыкально напевал. Похоже, клиентов у него в нынешние времена и впрямь было негусто.

Пока челн скользил по темным водам, Данилюк от нечего делать размышлял об этой монетке. Крупноватый какой-то номинал – аж двадцать тысяч злотых. Из какого-то периода инфляции, что ли? Надо было спросить Вальдемара... хотя какая разница, если вдуматься?

Монета и монета, мало ли на Земле монет.

Переправа длилась недолго. Высадив Данилюка, лодочник тут же пустился в обратный путь. А его пассажир остался на другом берегу – теперь наконец-то в настоящем, полноценном загробном мире.

Лодочник упомянул, что это Стигийские болота. Данилюк не так уж много знал о болотах – при жизни редко выбирался на природу и не особо ей интересовался. Но вроде бы болота должны выглядеть иначе. Топи там всякие, трясины. Запах характерный. Лягушки. Торф... хотя торф не везде, наверное.

- Если вам дорога жизнь, держитесь подальше от торфяных болот, - вслух процитировал Данилюк. – Ну о’кей.

Впрочем, под ногами и впрямь слегка хлюпало. Наверное, это все-таки болота, только относительно сухая их часть. Было бы не очень удобно, если бы и Харон, и Корабль Умерших ссаживали пассажиров прямо в трясину.

Вообще, пока что загробный мир не так уж сильно отличался от мира живых. Только пейзаж унылый, освещение странное и солнце черное. А так ничего, жить можно.

Для начала надо отыскать других духов. Какое-нибудь поселение, что-нибудь типа администрации. Интересно, куда отправились приплывшие на Корабле Умерших колумбийцы... о, точно, колумбийцы! Богота – столица Колумбии!

Вспомнив этот бесполезный факт, Данилюк почему-то пришел в хорошее расположение духа. Прямо на душе потеплело – словно одержал маленькую, но победу.

Куда идти, он по-прежнему не имел понятия. Но его это особо не расстраивало – рано или поздно он ведь куда-нибудь да придет. Торопиться некуда – в его распоряжении вечность. Спать духу не надо, отдыхать не надо, есть не надо... хотя чисто ради удовольствия Данилюк бы перекусил.

Он попытался сотворить что-нибудь съестное, как в Лимбо. Ничего не получилось. Похоже, тут реальность уже не такая слабая, одной силой мысли ее не изменишь.

Впрочем, у Данилюка всегда оставалась жвачка. Кинув в рот очередную подушечку, он продолжил шагать по унылому перелеску. Деревья росли здесь редко и выглядели жалко, но это были явные деревья. Под ногами струился густой белый туман – какие-то болотные испарения, что ли?

Время от времени Данилюк натыкался на странности. Разные... штуки, которые явно показывали – он таки уже совсем не на Земле.

Вот, например, деревянный забор с калиткой. Ничего не отделяет – просто тянется влево и вправо где-то на полсотни метров, а потом резко обрывается. То ли не достроили, то

ли... другой причины в голову не пришло. Вспомнив справочное бюро, Данилюк на всякий случай сначала постучал. Не дождавшись ответа – отворил калитку и пошел дальше.

Еще через несколько минут Данилюк увидел кресло. Самое обычное кресло, стоящее прямо посреди болота. Только высотой с трехэтажный дом. Данилюк прикинул, какого размера его хозяин, и решил надолго рядом не задерживаться.

А вскоре после этого он впервые встретил кого-то живого. Хотя... не особо-то живого. Понятно, что это мир духов, мертвы тут все, но эти ребята... едва их завидев, Данилюк резко нырнул в кусты.

Он ужасно надеялся, что они его заметить не успели. По болоту шла целая толпа гнилых трупов. Реально, как зомби из ужастиков – полуразложившиеся, с пустыми взглядами, утробно мычащие. Они медленно ковыляли, точно бредущее по полю стадо.

Только когда они отошли подальше, Данилюк рискнул выбраться из укрытия. Он понятия не имел, с кем чуть было не столкнулся, но подозревал, что это еще один вид голодных духов. Как раз в их стиле.

После этой встречи Данилюк стал идти с опаской. Можно было и догадаться, что загробный мир – не лужайка возле детского сада. Если верить мифам, тут должны бродить всякие эмпусы, ламии... не говоря уж о Цербере.

К счастью, уже вскоре Данилюк добрался до безопасного места. Хотя как безопасного... То была полуразвалившаяся хижина со светящимися окнами. При жизни Данилюк обошел бы такую десятой дорогой.

Но над дверью висела вывеска. Объятый зеленоватым пламенем красный птиц и надпись: «Призрачная Корчма».

Какое-то питейное заведение. Странно, что оно стоит посреди болота, но что Данилюк знает о порядках загробного мира? Может, тут так принято.

Вход никто не охранял, швейцара Данилюк не заметил, так что просто вошел. И замешкался на пороге, разглядывая интерьер.

Внутри забегаловка выглядела чуть презентабельнее, чем снаружи. Чуть-чуть. Уже не гнилая развалюха, но все равно столы и стулья старые, пол грязный, а вместо ламп свечи. Хотя они мало помогают – зал полутемный, затянутый странной дымкой.

Зато размеры впечатляют. Ни за что бы Данилюк не подумал, что в скромной хижине могут поместиться такие хоромы. Несколько десятков столов, и почти за каждым кто-нибудь сидит. Да еще и барная стойка, и даже небольшая сцена. Потолок подперт массивными колоннами, вдоль стен укромные ниши.

Вот, значит, какое оно – население загробного мира. Одни – нормальные люди... на вид, по крайней мере. Другие – ходячие мертвецы, ходячие скелеты или облака пара. Третьи вообще стремные, заковыристые... может, они вовсе и не призраки, а какие-нибудь другие духи.