Призрак (СИ) - Рудазов Александр. Страница 58

- Почему?

- А смысла нет. Вы нам и так поставляете больше, чем мы можем переварить. А в Аду и так уже ступить негде. Так что покупаем мы только что-нибудь совсем уж особенное.

Договаривали они уже на ходу. Время пролетело незаметно, а клиент ждать не будет. Данилюк хорошо помнил, каким потерянным был первые дни по эту сторону, и не хотел подвергать тому же других.

Последний адрес в списке отличался от остальных. Не жилой дом, не квартира, а культурное заведение. Театр драмы.

Не каждый может похвастаться тем, что умер в театре.

Время было обеденное, а спектакль начинался только в шесть, так что народ вокруг не толокся. С любопытством прочтя афишу, Данилюк привычно шагнул сквозь запертую дверь... и не смог пройти. Довольно ощутимо напоролся на дверную ручку.

- Не понял, - удивленно моргнул он. – Это что?

- Медь же, - ткнула пальцем Стефания.

- Ну я вижу, что медь. И что?

- Медь не пропускает полуматериальных существ.

- Правда?.. Я раньше как-то не замечал.

- Так ты раньше был обычным призраком. Они совсем бесплотные, им медь побоку. А теперь ты воплощенный дух.

Данилюк все еще недоверчиво попытался просунуть палец в ручку. Действительно, ничего не получалось. Она казалась не то чтобы твердой... просто не пропускала.

- Век живи – век учись, - задумчиво сказал Данилюк, шагая в обход.

Внутри театр оказался... как театр. Такая присущая театрам пыльная величавость – все вычурное, старинное, слегка важничающее. Высокие потолки, балконы с лепниной, тяжелый красный занавес. На стене портреты актеров, за стеклом дремлет сонная кассирша.

Клиента они нашли в гримерной. Лет шестидесяти на вид, он сидел перед зеркалом и сверлил взглядом свое отражение. Судя по стоящей рядом бутылке и витающему в воздухе запаху, на грудь клиент принял уже изрядно.

По всей видимости, работал он именно здесь, в театре драмы. И явно не уборщиком – вокруг зеркала висело несколько потрепанных фотографий, изображающих его же, но более молодого. В основном на сцене, в разных костюмах.

- Актер, хе, - осклабилась Стефания. – Люблю работать с богемой.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и четверти часа, как актер грузно поднялся со стула, сделал два шага и... упал. Упал лицом вниз, как подрубленное дерево.

Судя по тому, что его призрак так и остался стоять, умер он еще на ногах.

Около минуты актер таращился на свое тело. Потом его плечи опустились, в глазах отразилась тоска. Он безнадежно посмотрел на Данилюка со Стефанией и спросил:

- Все, да? Конец?

- Не то чтобы совсем окончательный конец, но... да, это конец вашей земной жизни, - подтвердил Данилюк. – Так, значит, вы у нас Гнилосыр Геннадий Артемович...

- Гнилосыр?! – резко повернулась Стефания.

- Просто Гена, - устало попросил актер. – Пожалуйста.

- Хм... а что-то я на афише такой фамилии не заметил, - сказал Данилюк. – Я, конечно, особо не вчитывался, но думаю, обратил бы внимание...

- Гнилосыр – это по паспорту, - тихо сказал актер. – Творческий псевдоним – Бестужев.

- Полезай под ноготь, декабрист хренов, - велела Стефания. – Упаковка.

Выйдя из театра, Данилюк со Стефанией уселись в кабриолет. Данилюк уже поднял его в воздух, когда вдруг запиликал смартфон. Из кармана Стефании тоже донесся какой-то сигнал.

- А, чтоб тебя, - поморщилась она. – Еще один.

- Еще один? – переспросил Данилюк, читая сообщение.

Действительно, им увеличили разнарядку на дополнительную единицу. Мол, в Уфе только что случился непредвиденный летальный исход, вы ближе всех, так что прихватите и его заодно.

- Вечно они еще хвост приделывают, - проворчала Стефания. – Ладно, полетели... куда там лететь? Далеко, близко?

- Рядом, - сверился с навигатором Данилюк. – Буквально на соседней улице.

Пока добирались, Стефания не переставала ворчать. Она сказала, что с преждевременными смертями разнарядка вообще часто приходит с опозданием. Это у предыдущих клиентов тела почти износились, вот их смерть и можно было предсказать с точностью до пары часов.

- А если кому-то вдруг нож в бочину засадили – как тут заранее угадать? – закончила Стефания.

Ножа в бочину их пятому клиенту не засадили. Он погиб так же, как Данилюк – в ДТП.

Только куда более кровавом. Машина врезалась в фонарный столб, да с такой силой, что едва не развалилась надвое. Водитель погиб мгновенно, пассажир сзади сильно пострадал, но выжил.

Именно за водителем Данилюк со Стефанией и явились. Его тело превратилось в кровавое месиво, а призрак лежал возле машины, истошно завывая. Орал и орал, орал и орал... пока Стефания не залепила ему оплеуху.

- Заткнись! – рявкнула она. – Вставай, урод!

- Я ног не чувствую! – провыл водитель. – Ног не чувствую!..

- Потому что у тебя их нет!

- Что?! Как это нет?!

- Ты сдох, придурок! – выпалила водителю в лицо чертовка.

- Я?! Я... я что?.. Что?!

- И еще одна классная новость – ты теперь отправишься в Ад!

- Что-о-о?!

- Пожалуйста, успокойтесь, - оттеснил чертовку Данилюк. – Да, у нас для вас неприятные новости – вы попали в автомобильную аварию и скончались. Мы здесь для того, чтобы проводить вас в загробный мир.

- Ка-ка-ка-ка-как это я-я-я-я у-у...

- Да заткнись ты! – прорычала Стефания, отвешивая вторую пощечину.

- Вам все объяснят в месте назначения, - терпеливо сказал Данилюк.

- Но я не хочу в ад! – выпучил глаза водитель. – Не хочу в аааад!..

- Мы проводим вас не в Ад, а в пункт распределения, - объяснил Данилюк. – А уже там решат, куда вас лучше направить.

- Но это будет Ад, - заверила Стефания.

Глава 29

В каждом загробном мире есть свой распределитель, но выглядит он везде по-разному. Где-то проводят длительное собеседование, где-то взвешивают душу на весах, где-то заставляют проходить полосу препятствий. Впрочем, суть везде одна и та же – умерший держит ответ за то, что делал в жизни земной.

В иудейско-христианском загробном мире таких распределителей два. Первый Данилюк уже видел и даже пытался пройти – на Небесах, у святого Петра. Однако есть и другой – совершенно противоположный.

Предварительное распределение проводится еще заочно. Если дух по результату колеблется между Чистилищем и Раем, его окончательную судьбу решает святой Петр. Если же между Чистилищем и Адом – вот здесь, на заседании оперативной адской тройки.

Данилюк и Стефания сдали своих клиентов приставам, но уходить не уходили. Им полагалось присутствовать и, возможно, дать свидетельские показания. Так что они тихо сидели в уголке, на стульчиках для зрителей.

А доставленные грешники устроились на скамье подсудимых. Все пятеро дрожали и нервничали, не отрывая взглядов от судей на трибуне. Те еще не начали заседание – изучали пока что бумаги, перебирали досье, негромко переговаривались.

Адская тройка логичным образом состояла из трех демонов. Во главе сидел дьявол пятого ранга – заседатель. Очень жирный, со свинячьим рылом и бульдожьими щеками. На дрожащего грешника он не смотрел вовсе – безучастно таращился мимо него, мерно двигая челюстями.

По бокам восседали два демона третьего ранга – регистраторы. Справа – дьяволица в очках, похожая на чопорную библиотекаршу, слева – совсем молодой, вертлявый чертик с толстой папкой. Дьяволица монотонно перечисляла грехи таксиста, чертик все записывал и подсчитывал.

Присутствовал также сторонний наблюдатель – некий бесцветный дух, лицо которого расплывалось в тумане. Кажется, Данилюк встречал похожих типов в Загробье, но поручиться не мог.

- Я так понимаю, у вас таких троек много? – негромко спросил у Стефании Данилюк.

- Море разливанное, - ответила та. – Это в Раю сплошь бездельники, а у нас каждый черт при деле, никто не отлынивает.

- Трудяги, - хмыкнул Данилюк. – А заседания долго длятся?

- Как повезет. Но я бы на твоем месте воспользовалась моментом и вздремнула.