Просто скажи "Да" (СИ) - Крылова Елена Эльмаровна. Страница 32

Настроение Агаты в это утро тоже было не очень. Боясь пропустить звонок Макса, Лера вышла с ней всего минут на десять, однако жертва, на которую любящая хозяйка обрекла любимую собаку, оказалась совершенно напрасной. Впервые за эту неделю Макс не позвонил.

По дороге на работу Лера в сотый раз прокручивала в голове их последний разговор. Уезжая, он выразил надежду на то, что ей хватит времени разобраться в своих чувствах и желаниях. Что ж, время разобраться было у них обоих. Вопреки здравому смыслу она почти решилась рискнуть и выйти за него замуж. Зато Макс здравому смыслу, кажется, внял и жениться на ней передумал. Итак, она оказалась права. Жаль, конечно, но, как показывает ее скромный опыт семейной жизни, лучше уж выяснить все раньше, чем позже. Значит, придется все-таки научиться жить без Макса, потому что предаваться отчаянию она просто не имеет права: это может навредить ее ребенку.

Вооружившись благими намерениями, которые всем известно, куда ведут, Лера переступила порог кафедры. Первая пара прошла более или менее сносно исключительно благодаря педагогическому мастерству, отточенному за семь лет преподавательской работы. Далее у Леры было "окно". Из-за метели прогулка сегодня ее совсем не привлекала, к тому же, предоставленная своим мыслям, она продолжала бы думать о Максе. Впрочем, Лера и так думала только о нем.

К сожалению, пустые разговоры в преподавательской вообще грозили свести ее с ума. По дороге на работу Наталья Ноевна купила очередной медицинский справочник и теперь изучала его вместе с Ирмой Вагановной. К такого рода изданиям Лера испытывала недоверие еще лет с девяти, когда она впервые прочитала "Трое в лодке, не считая собаки". Похоже, однако, что подобное воздействие эта книга оказывает только на неокрепшие умы. Во всяком случае, знакомство с бессмертным произведением Джерома Клапки Джерома отнюдь не мешало кафедральным дамам увлеченно примерять симптомы различных заболеваний к себе и к своим ближним. Лера тоже подверглась их диагностическим нападкам, правда, пока безосновательным, поскольку справочник был толстым и составлен по разделам, а не по алфавиту. Тем не менее через тринадцать минут после начала пары ей стало просто невмоготу. Бросив на ходу, что идет в аптеку купить чего-нибудь от простуды, Лера сорвалась с места, быстро оделась и, невзирая на метель, выскочила из преподавательской. Ни в какую аптеку она, разумеется, не пошла, однако этот повод был ничуть не хуже любого другого.

Вернулась Лера только к самому началу третьей пары и, благополучно избежав каких бы то ни было разговоров с коллегами, отправилась на занятие.

Когда она вошла в аудиторию, мальчики, упражняясь в меткости, бросали однокопеечные монетки в нарисованную на стене мишень, в центр круга которой было помещено изображение Бориса Федоровича Годунова. В том, что это был именно Борис Федорович, сомневаться не приходилось, поскольку под рисунком имелась подпись: "Борис Годунов". По всему полу вблизи мишени поблескивали маленькие новенькие монетки. Девочки в соревновании участия не принимали, составляя группу поддержки. Все были так увлечены, что не заметили появления Валерии Павловны.

Постояв на пороге секунду-другую, она обратилась к спинам состязавшихся и их болельщиков:

-- Good afternoon! Please, take your seats*./* Добрый день! Пожалуйста, займите свои места (англ.)./ -- Лера и сама удивилась тому, как резко прозвучал ее голос, перекрыв веселый гомон и звон монеток.

Все головы повернулись в сторону двери, на возбужденных лицах все еще светились улыбки.

-- А-а, ч-черт! -- в сердцах воскликнул взъерошенный парнишка, промахнувшись по любимому преподавателю. -- Валерия Павловна! Вы знаете, Макс...

Лера даже вздрогнула, услышав это имя. Затем она сообразила, что имелся в виду вовсе не тот Макс, с мыслями о котором она

беспрерывно и безуспешно боролась, а ее студент по фамилии Марков.

-- ...насобирал целый рубль однокопеечными монетами! -- выпалил взъерошенный шалопай, по Лериной милости промахнувшийся по Борису Годунову.

Лера перевела ледяной взгляд на Макса Маркова, никогда не отличавшегося особым усердием, и ехидно поинтересовалась:

-- Бросаете монетки, чтобы еще раз вернуться сюда?

-- Я... нет, Валерия Павловна. -- В его глазах появился испуг.

-- Я вполне могу вам это устроить, -- холодно отчеканила Лера, обращаясь уже не только к Маркову, но и ко всей моментально притихшей компании.

Учитывая, что следующая неделя была уже зачетной, ее обещание прозвучало довольно-таки зловеще.

Сразу же наступила полная тишина. Было бы слышно, как муха пролетит, но даже самые морозоустойчивые особи перемерзли задолго до начала отопительного сезона в их вузе.

Звонок только что прозвенел, и студенты потянулись из аудитории. Господи! Неужели все? Лера чувствовала себя не лучше выжатого лимона, и мысль о курсах, которые еще предстояли ей вечером, бодрости не добавляла. Слава Богу, хоть учеников сегодня не было. Невольно ей вспомнилось замечание Макса относительно сведения себя в могилу непосильным трудом. Опять Макс... ну уж нет! Он перестал для нее существовать, оставшись лишь воспоминанием, возможно, даже лучшим воспоминанием в ее жизни...

Именно этот момент "лучшее воспоминание в ее жизни" и выбрало, чтобы предстать перед ней наяву. В руке у Макса была великолепная роза на длинной-предлинной ножке, ее крупный светло-розовый бутон успел уже наполовину раскрыться, наполняя воздух тонким изысканным ароматом.

Когда Макс вошел, Лера, отвечавшая на вопрос о графике приема задолженностей, замолчала буквально на полуслове, а ее рука с ежедневником так и осталась совершенно неестественным образом висеть в воздухе.

Студенты, не успевшие покинуть аудиторию, с любопытством переводили взгляд с Валерии Павловны на незнакомца и обратно.

-- Привет, -- тихо произнес Макс, подойдя к столу.

Не вставая, Лера, откинула назад голову.

-- Здравствуй. -- Ей бы хотелось, чтобы голос ее прозвучал сухо и холодно, но получилось едва слышно и как-то хрипло.

Оба смотрели сейчас только друг на друга, однако связи с окружающим миром еще не успели утратить, а потому заметили, что студенты продолжают топтаться на месте и никто из них почему-то никуда не торопится.

Обернувшись, Макс обратился к заинтригованной аудитории:

-- Ребята, я понимаю, вам страшно интересно посмотреть, что будет дальше... -- Тут он заметил настенное изображение своего родителя и хмыкнул: -- Н-да, времена меняются, но не нравы, хотя... -- Его взгляд задержался на раскиданных по полу монетках, затем Макс снова обратился к студентам: -- Итак, господа, не соблаговолите ли оставить нас с Валерией Павловной наедине? Нам просто жизненно необходимо пару минут поговорить без помех.

Лере тоже не хотелось выяснять отношения прилюдно, и, казалось бы, она должна быть признательна Максу, но почему-то ее гораздо больше волновало, с какой это стати он здесь распоряжается. И вообще, что он о себе возомнил? Что теперь подумают о ней студенты?

Пока Лера задавалась риторическими вопросами, еще более заинтригованные студенты, которые уже много что успели подумать, неохотно потянулись к двери. Замешкавшуюся Юлю Перфильеву за рукав вытащил из аудитории Макс Марков, оказавшийся на этот раз гораздо понятливее умненькой отличницы.

Наконец дверь за ними закрылась, Лера и Макс остались одни. Впрочем, на длительное уединение рассчитывать не приходилось, перерыв должен был закончиться минут через пятнадцать.

Не говоря ни слова, Макс озабоченно вглядывался в ее осунувшееся бледное лицо, в тени под глазами, и Лера почувствовала настоятельную необходимость прервать затянувшееся молчание. Тут уж было не до оригинальности, и она задала ставший привычным вопрос:

-- Откуда ты взялся? -- Справиться с голосом ей все еще не удавалось.