Целитель (СИ) - Мишарин Борис Петрович. Страница 12

— Зачем увольняться, — произнес Андрей, — пусть журналисты приезжают, что в этом плохого?

— Андрей, — нахмурился Егор, — я бы хотел посмотреть на тебя, когда ты даже покакать без вспышек фотоаппарата не сможешь. А ночью вся деревня не выспится от лая собак.

— Если показать вашу операцию по центральному телевидению, то это вызовет эффект разорвавшейся атомной бомбы, — заговорил главный врач, — Бог с ними, с журналистами, но что мы станем делать с наплывом больных? Они же тысячами сюда поедут и каждый со своей болью и надеждой на спасение.

— Больных можно будет предупредить в том же эфире, чтобы зря не ехали. Пусть пишут на адрес больницы и ждут приглашения, без приглашения их не примет никто, — посоветовал Костромин, — и вы не обязаны принимать больных не с вашего участка.

— Экстренно нуждающихся в помощи обязан принимать любой врач, дававший клятву Гиппократа. Хорошо, пока остаемся без решения. Посмотрим, как отреагирует на события олбздрав. Уволят — обратимся к прессе, тогда у меня будет моральное право в отказе больным: я уволен, — подвел итог Сибирцев. — Спасибо, что подъехали и выслушали меня.

Полицейский полковник уезжал из Порогов в задумчивости. Сибирцев, конечно, великий доктор, тут ничего не скажешь, но если понаедут журналисты и куча больных, то это может сильно залихорадить его отдел. Правильно доктор сказал — никто ему дополнительных сил не даст. Начальство не обрадуется моему звонку, но на опережение я все-таки сыграю, это поможет мне выстоять в будущем.

На следующий день он набрал номер приемной генерала Обухова Алексея Юрьевича, начальника УМВД, его соединили.

— Здравия желаю, товарищ генерал, начальник Североянского отдела полковник Ленский. Как здоровье, не собираетесь к нам на охоту, сохатого нынче много?

— Здравствуй, Анатолий Харитонович, спасибо, дел много, слушаю тебя.

— Вы помните, что у нас опера ранили, а местный доктор его к жизни вернул? Пуля ему легкое пробила насквозь и застряла в сердечной сумке. Местные хирурги сразу сообразили, что не смогут операцию сделать и на скорой его повезли в Пороги, такая деревня у нас есть в десяти километрах. По дороге у него сердце остановилось, дышать перестал, но успели довезти, доктор Сибирцев его оперировал и вернул к жизни. Зуев — это наш опер, уже через пять минут к службе приступил после операции. Фантастично, конечно, но факт, и я не по этому поводу звоню, Алексей Юрьевич. Этот доктор Сибирцев всех так оперирует, а врачи в области не верят, недавно комиссию с проверкой отправили. Тут как раз в их присутствии пятилетнему мальчику на пилораме руку циркулярной пилой отрезало по локоть, ручонка отлетела и упала в кучу опилок. Доктор Сибирцев пришил ручку так, что мальчик через минуту бегал, прыгал, а на руке никаких следов не осталось, даже шрама. Все это на глазах областной комиссии происходило, их начальница умом тронулась, глядя на такое, но что они там решат в облздраве — это их дело. Меня другое беспокоит — ожидается массовый наплыв больных к нам, люди тысячами поедут к этому доктору Сибирцеву, журналисты, как воронье слетятся. Сами понимаете, к доктору с деньгами поедут, обворуют кого, а эти чайки журналистские такой гвалт поднимут, что мама не горюй.

— От меня ты чего хочешь, чтобы я приехал у вас порядок обеспечить?

— Товарищ генерал, но зачем же так-то? Вы знаете, что мы работаем и наш отдел не на последнем месте в области по результатам. Из Москвы могут очень солидные люди приехать. Сейчас самые тяжелые больные едут в Германию и Израиль оперироваться за миллионы без гарантии, а в наших Порогах прооперируют с гарантией. Я думаю, что ни один министр или олигарх больше в Германию не потащится. Пока у нас тихо, журналисты вопрос не раздули, но уверен, что скоро огромный костер вспыхнет. Поэтому и звоню, товарищ генерал, чтобы вы обстановкой владели — ничего более.

— Ты мне составь подробную справочку на этого Сибирцева. Всего доброго.

Уже вечером он получил информацию, ознакомился и сидел, раздумывая — позвонить министру здравоохранения области или нет? Тот позвонил сам.

— Здравствуй, Алексей — Кириенко беспокоит. Как настроение, здоровье?

— Здравствуй Аркадий, все нормально, у тебя как?

— Тоже вроде бы ничего. Врач у меня один в деревне объявился…

— Сибирцев что ли? — перебил его генерал.

— Ты уже в курсе? — спросил удивленно Кириенко.

— А как же — работа у меня такая, — ответил довольно Обухов.

— И что думаешь?

— Что думаю? Это уж извини, по моему ведомству он чист, как стеклышко, — ответил генерал.

— Да-а… мы тут как раз собирались… обсуждали. Как ты считаешь, Алексей, правда он так оперирует?

— Аркадий, ты ничего не попутал? Врач задает вопрос полицейскому об операциях. Но одно могу сказать тебе уверенно — Сибирцев не одну сотню больных вылечил, каких вы называете неоперабельными и неизлечимыми.

— Я думаю его на аттестационную комиссию вызвать и посмотреть, что он в реалиях может. Как ты считаешь? Я к тебе, как к товарищу обращаюсь, а не как к начальнику УМВД.

— Как к товарищу… Какой у тебя повод, Аркадий, его аттестовать? Он же никого не зарезал на операции. С его энергетическим скальпелем и шовным материалом твои профессора все равно не разберутся. Он хирург, у него красный диплом. Повод, конечно, можно найти, например, категорию ему присвоить внеочередную. Но ты лучше не бойся задницу свою растрясти и съезди к нему сам. И не с комиссией, а поговорить по-человечески. Будешь ему помогать — будет тебе почет и слава. Таких людей беречь нужно, на Западе его никто аттестовать не станет, а дадут лучшую клинику и виллу с кораблями. Вот так вот, дорогой мой доктор.

— Что-то ты сильно за него ратуешь, Алексей, — недоверчиво произнес Кириенко.

— Но ты же сам ко мне обратился, как к товарищу. Мне, полицейскому, твой доктор Сибирцев может принести только проблемы и ничего более.

— Это почему же?

— Аркадий, неужели ты не понимаешь, что как только он прозвучит в эфире, так и попрут сюда толпы больных людей и журналистов. А массовое скопление богатых людей повышает уровень преступности. Этот Североянск и Пороги — тоже моя территория, как и твоя.

— Спасибо, Алексей за совет.

Кириенко положил трубку и стал рассуждать. Обухов явно на стороне Сибирцева, но почему, если тот ему только одни проблемы доставит? Нет, здесь что-то не так. Ну конечно же, связи. Не только простой люд поедет, но и важные персоны. А я и не допер сразу, дурак старый. И персоны эти на стороне Сибирцева все будут, они любого из нас в порошок сотрут, если что не так.

4

Тихо подкралась желтая осень,
Саваном листьев покрыта земля,
Только иголки разлапистых сосен
Зеленью мокнут в каплях дождя.
Рисуется осень колером ярким,
Бежевым цветом оделись луга,
Солнце не греет лучиком жарким,
Шуршит ностальгией сухая трава.
Танго кружит по земле листопадом,
Рябью разлилось по тихой реке,
Ночь удивляет своим звездопадом,
Словно резвится на млечном песке.
Багряные краски на листьях осины,
Золотом манит березы листва,
Алые гроздья на ветках рябины —
Осень вступила на время в права.
Скоро и осень снежком припорошит,
Саваном белым накроют снега,
Только снегирь тишину потревожит,
Кровью рябины, брызнув слегка.
(стихи автора)