Сезон расплаты (СИ) - Динэра Юлия. Страница 50

- Не подходи.

Ему плевать. Пожалуйста. Не подходи ко мне.

- Послушай, ты права во всем, кроме этого. Я ничего не подкидывал Гарри, я никогда в жизни не держал в руках наркотики. Луиза.

- Заткнись. Просто уйди.

- Что ты хочешь, чтобы я пошел в полицию? Сдал себя за то, чего не делал?

- Нет.

Это не то, чего я хочу. И я не хочу, чтобы он оправдывался, потому что это мерзко.

- Я разберусь с этим. Ладно?

- Нет! Ты омерзителен. Вызываешь у меня отвращение.

И самую сильную боль, которую я могла бы испытывать. Желудок скручивает, что-то жжет в области легких. Я не могу смотреть ему в лицо, видеть те же знакомые черты лица, прекрасные глаза, смотреть на его руки, которыми он касался меня так, как никто другой и не сходить с ума, не умирать изнутри, не погребать себя заживо.

- Ты можешь меня ненавидеть, это справедливо, но в тюрьму ты не сядешь из-за какой-то нелепости. Это не то, что я хотел! – Проводит рукой по лицу, запускает пальцы в волосы, отворачивается.

- Чего же ты хотел? – Тихо спрашиваю я. – Причинить мне боль, очевидно. Посмеяться? Конечно. Загнать меня в угол. Может быть, ты хотел моей смерти? Точно. По твоим расчетам я должна была покончить с собой или что-то еще?

- Не неси чушь. Ты понятия не имеешь, что у меня в голове.

- И знать не хочу. – Вранье. Я хочу знать, каждую мысль этого человека. О чем на самом деле он думает, чего хочет. Кто же такая я? Объект для насмешек? Груша для битья?

- Я только прошу тебя сказать полиции, что ты солгала. Я что-нибудь придумаю. У тебя влиятельные родители.

Мои родители по горло в дерьме из-за меня.

- Убирайся. Мне не нужна твоя помощь! Я не хочу знать, чего ты хочешь. Я хочу, чтобы ты исчез. Понятия не имею, какими еще способами ты  собираешься меня добивать.

Все внутри сжимает и скручивает, и мои предательские глаза выдают всю адски нестерпимую внутреннюю боль. Мне плевать. Я окажусь либо в тюрьме, либо в психушке. Я бы хотела, чтобы он запомнил меня сильной, несокрушимой, даже бесчувственной. Но я все чувствую, ублюдок.

Приближаюсь к нему сама, тычу пальцем ему в грудь, я не вытираю слез, больше не имеет смысла.

- Ты выиграл. Я сдаюсь. Посмотри. Это то, что ты хотел? Надеюсь, ты счастлив. – Он отводит глаза в сторону, я толкаю его вперед, заставляю смотреть на себя. Желваки дергаются на его лице, но сам он молчит.  – Ты разбил мне сердце. – Снова толкаю в грудь, даже не сопротивляется. – Надеюсь, доволен? Ты разбил мне жизнь. За считанные дни. И я хочу, чтобы ты подумал, почему я пошла в полицию и призналась в том, чего не делала. Снова! – Толкаю еще раз, Ник перехватывает мои руки и заглядывает в мои полные слез глаза. Я даже не стесняюсь их. Я просто устала.

- Я бы хотел, чтобы ты понимала..

Выдергиваю свои руки из его и, что есть силы, толкаю его к стене.

- Уйди. Я не хочу тебя видеть, слышать, знать! – Открываю дверь. – Убирайся. – Снова толкаю. – Я ненавижу тебя. – Говорю через силу, сквозь слезы. – Пошел вон! – Мой сумасшедший крик, кажется, заставил его вздрогнуть и отступить назад, мама выбежала из гостиной и попыталась меня обнять, я оттолкнула ее, сама того не желая. Пока Николас пятился к выходу, я провожала его взглядом, таким, который надеюсь, он запомнит навсегда.

Глава 37

Эмоциональные всплески закончились ближе к полуночи, я встала с постели, чтобы принять душ, затем вернулась обратно в кровать. Миллион вопросов и ни одного ответа. Так мучительно просто думать. Кажется я не была так бессильна даже под десятками препаратов в реабилитационном центре. Там я хотя бы не думала так много. Мысли могут сводить с ума. Может мне и правда нужно лечиться? Есть ли лекарство от моей боли?

Это не может быть правдой то, что сказал Ник, я абсолютно уверена в его причастности к аресту Гарри, но я не понимаю, почему и для чего он пытался оправдаться передо мной. Я ждала, что он снова посмеется, ухмыльнется мне в лицо, оставшись довольным тем, во что я влипла. Он бы мог гордиться собой. Я хочу заставить себя ненавидеть его по-настоящему, но это только слова. Я ненавижу его, но не так, как хотела бы. Совершенно не так. Хотела бы я, чтобы его намерения были чисты, как и намерения  Кэлвина, который несмотря на то, что не сдержал свое слово, все еще остается для меня более правильным, чем я сама.

Мои планы рухнули в одно мгновение. Да, я хотела использовать Кэлвина, чтобы насолить Нику, и я даже рада, что этого не произошло. Что может быть хуже, чем ощущение отвращения к самой себе?

Утром позвонила Аделаида и сказала, что заседание через неделю, в этот момент меня словно холодной водой окатили. Так скоро.. На самом деле, я по-настоящему еще не задумывалась, насколько все это может быть ужасно. Еще она сказала, что я могу отделаться, как штрафом, так и сроком, она постарается что-нибудь сделать, и напомнила, что у меня все еще есть время пойти на попятную. Я не стану этого делать. В худшем случае мне дадут три года колонии, в лучшем – штраф. И я понятия не имею, чем обернется для меня решение суда с учетом того, что я «убийца».

У меня есть неделя. Для чего? Для чего-то хорошего. Для того, о чем я не пожалею.

И все-таки кое о чем я могу пожалеть, но еще больше могу жалеть, что не сделала этого. Я пошла к Нику, возможно, чтобы сказать ему что-то хорошее, чтобы посмотреть на него, может, чтобы попрощаться. Я не знаю. И я не знаю, будет ли он дома. Не знаю, как он отреагирует. Снова посмеется? Я уйду. Примет меня? Я попытаюсь, в последний раз что-то сказать, просто чтобы он знал. Это не заставит его полюбить меня или перестать презирать, но мне кажется, я буду чувствовать себя лучше. А может еще хуже? Я больше ничего не знаю. Я полна бесконечных мыслей и тону в полном отчаянии. Я виню во всем Николаса, но я так же виновата во многом. Не могу перестать думать о нем, это убивает, чувство ненужности. Зачем я иду к нему? Наверное, я уже решила, что иду попрощаться, потому что если я не загремлю за решетку, то я хочу уехать из города, туда, где никто меня не знает. Да, я сдаюсь, и я хочу начать новую жизнь. Хочу. Но смогу ли? Я думаю, что узнаю об этом позже.

Слезы душат. Сколько можно, Луиза? Ты не маленькая девочка. Мысленно бью себя по лицу, пинаю ногами.

На ресепшне новый консьерж, возможно я просто не видела его раньше, того любопытного старичка нет, вероятно не его смена.

- Николас Янг дома? – Спрашиваю я.

- Кто? Откуда мне знать. Знаешь, тут сколько таких.

- Спасибо.

Благодарю, хотя он вряд ли мне чем-то помог, просто по привычке. Нажимаю кнопку лифта, замечаю, что руки дрожат. Надеюсь, что там нет Кэндис, я не вынесу  этого позора. В глубине надеюсь, что и Николаса нет дома, но больше рассчитываю на то, что снова увижу его.

Несколько минут стою у двери, не осмеливаясь нажать на звонок. Втягиваю в себя воздух, затем выдыхаю его и просто стучу. Тихо, будто не желая, чтобы мне открыли. Его нет дома. Его нет дома. Он дома. Трясет. Дверь открывается. На Нике белая помятая футболка и темные джинсы, спущенные ниже, чем положено им сидеть. Поднимаю взгляд.

Он удивлен, но ничего не говорит, молча пропускает меня и закрывает дверь. Постель не застелена, словно Ник только что проснулся, да и сам выглядит помятым. Прохожу вперед, сажусь на высокий стул у бара, на котором стоит открытая бутылка виски, а рядом в стакане, такого же цвета недопитая жидкость. Беру его в руки, немного взбалтываю.

- Если ты за рулем, то не стоит. – Говорит не принужденно, словно мы старые друзья и я заглянула в гости. Мы не друзья. Делаю глоток, немного жмурюсь, ставлю стакан обратно.

Молчание. Одна минута. Две. Три. Чувствую себя неловко. Николас подходит к окну и еще какое-то время смотрит в него, словно в бесконечность. Господи, зачем же я здесь?

- Я пока не знаю, как тебе помочь. Все еще думаю, кто.. – Он оборачивается, его губы сложены в тонкую линию, взгляд рассеянный и затуманенный.