Астрея. Год первый (СИ) - Богданов Арт. Страница 36

   Сначала я не мог понять, зачем такие сложности. Операция очень затратная, и красивых девушек везде хватает, и не нужны такие сложности по их захвату. Те же эмигранты, что поселились на Брайтон-Бич, были жестко ограничены в правах. И пропади дочка какого-нибудь работяги, никто не станет  с ней возиться. Спишут в наркоманки, бежавшие от сумасшедших русских родителей, что в своем голодном Союзе чуть ли не год через два каннибализмом занимаются, и бросят. В принципе, часть девушек так и попала в этот бордель.

  Но все оказалось куда страшнее и прагматичней. Здесь ценили именно таких вот беженок за счастьем. Особо красивых и молодых, которых сразу же продавали с аукциона и они исчезали, больше не появившись. Но судьбу их предсказать не сложно, просто послушав оставшихся.

  Чаще всего первое время у них был всего один клиент, который и начинал психологически ломать девушку. Вместе с ней поступало и ее подробное досье, со всеми грешками и достижениями. Потом все переходило на стадию физической и сексуальной расправы, когда от нее требовалось быть послушной рабыней. Когда же девушка превращалась в бездушную куклу, ее подстегивали наркотиками и уже пускали в общий зал, где клиенты пожиже могли потешить свое самолюбие.

   Именно втоптать в грязь чистокровную «комми» тут считалось высшим пилотажем. И от этих историй даже у моих бойцов хрустела эмаль на зубах, а в глазах читалась смерть.

  Видимо, страх перед Союзом и невозможность укусить без возможности не получить в ответ пару килотонн за пазуху, породила в местной элите этакий фетиш. Хоть как-то насолить Союзу. А крысы найдутся везде, что за бочку варенья и корзину печенья и мать свою продадут.

   Учитывая, что хозяином борделя был кавказец, становились понятны и циничность, и прагматизм, и легкость, с которой все это происходило. На востоке совсем другое отношение к женщине и я слышал реальные истории  о том, как русскому туристу реально предлагали продать красивую жену-блондинку, обменяв на «Волгу». Прямо на пероне.

   Тут уже «Кавказская пленница» не выглядит такой уж комедией. А родственные узы там куда крепче наших, и жажда наживы и красивой жизни, что вполне  позволяет организовать подобную сеть работорговцев.

  Отношение к женщине на востоке было совершенно непонятным русскому человеку. Как можно ценить мать и дочь и в то же время относиться к жене как к вещи?  Средневековье! Пусть так было не везде, а лишь в глубинке, это не меняло менталитет и жизненные приоритеты.

 Если во главу поставить высокий чин в госструктуре, с десятком уголовников на поводке и ходящими под «вышкой», картина вырисовывается. Вплоть до того, что некоторые наивные звенья этой цепи могут действовать из благих побуждений. Ведь при всей промывке мозгов в Союзе, государство сильно игнорировало нужды народа, потому многие понимали стремление молодых и красивых свалить в менее суровые края. Особенно из тех, кто видел, как живет Европа. Вроде тех же моряков дальнего плавания, что пользовались популярностью у дам как раз потому, что имели доступ к примитивным благам цивилизации - вроде хорошего женского белья, духов и прочей дребедени.

   Однако наша злость уходила вхолостую. Парни рвались убивать. Но кого?! Хозяин этой богадельни уже давно свалил или кормит рыб в Гудзоне. А ясной и точной  информации от девушек, с которой мы бы могли работать, добиться не получилось. Все они были откровенно наивными и бестолковыми.

  Я только приказал отселить их отдельно и поставил старшей Валькирию. За попытки к ним приблизиться обещал рубить яйца. Все равно отрастут, зато не будут затуманивать разум некоторое время. Сейчас как раз это время и есть лучший лекарь. После той школы жизни, что девочки прошли, для них «хороший мужик - мертвый мужик».

  А излишки энергии мы направили на строительство городка, разбирая многочисленные свалки и брошенные здания вокруг Нью-Йорка. Я же все свободное время мониторил район подвала с борделем, и следил за агентами, что вели это дело, правда, без особого толку. Разорваться я не мог, как и прослушать разговоры. Чувствую, пора учиться читать по губам. И учить английский. Где бы еще на все это время найти?! И без того забот полон рот.

   Дома-то мы строили быстро и успешно, благо мужики быстро набили руку. Но вот нужда в различных мелочах заставляла все чаще метаться за «солью и спичками». И этих мелочей становилось все больше. Нужно переходить на подножный корм, чтобы сократить поставки с Земли.

   Потому я рванул в Канаду, ближе к Аляске. Насколько я помнил, там развит рыболовецкий промысел лосося. На остатки баксов, я хотел прикупить небольшой траулер, ну некую живность на расплод.

   Женщины открыли дачный сезон, рассадив на расчищенной земле огороды из земной и местной флоры, а мужики, которым можно доверить оружие, чистили популяцию хищников в округе, заодно обеспечивая нас дичью.

  Правда урожаи ждать еще не скоро, а дичь быстро смекнула, что в этой местности жить стало опасно для здоровья и тоже уходила все дальше. Радовало, что вслед за дичью мигрировали и кошки, потому как дети у нас без школы и плотного надзора совсем распоясались. Ведь взрослые впахивали от зари до зари.

  С Канадой возникли все те же проблемы. Нет документов. В принципе, они мне не нужны, но как правильно заметил Дед, нужно делать все в рамках закона, хотя бы морально-этического. Потому я решил осчастливить какого-нибудь пьянчугу. Сразу стал рыскать по северному побережью Канады в поиске захолустных мелких поселений живущих с моря. Там всегда можно найти того, кому эта рыба осточертела настолько, что он за штуку баксов продаст свой баркас и поедет куда глаза глядят. Или в первый попавшийся, а по сути, единственный, бар в этой глуши.

   В таком баре и стоит искать потенциального продавца движимого по воде имущества. Я, конечно, желал яхту под парусами. Да и не только я. Профессура мне все уши прожужжала о своих нуждах и исследовательский крейсер в списке тоже имелся. Океан Земли исследован едва на пару процентов. Что тут говорить о новой планете?

   А резко помолодевшие старички, с богатым жизненным опытом борьбы с бюрократией Союза, не слезали с меня со своими требованиями. Им трудно пояснить, что другие хотят кушать, и причем вкусно, и с хлебом. И им плевать на новые виды  рыбок с трудновыговариваемыми названиями, которые они придумывали на месте. Мрак!

   Но почуяв поблажку, и слово «судно», Третьяк сделал стойку и уже сам гнал меня в спину. Я, порыскав по побережью, нашел самое убогое поселение, что только и делало, что промышляло поставками лосося и икры.

   Их траулеры вполне подходили под наши нужды и помимо компаний, тут имелись и частники. Оценив парк кораблей, я понял, что как минимум три кандидата у нас есть. К тому же поселок был в такой глуши, что мои бойцы могли ходить тут с «калашами» без всякой боязни. Катер береговой охраны выглядел еще хуже, чем сам охранник,  а единственный полицейский и того хуже. До ближайшего цивилизованного общества километров тридцать, навскидку. И это когда нет сотовой связи и интернета. То, что надо!

   Почти две тысячи американских долларов я отдал Трою, а в телохранители выделил всех бойцов, кроме Шума. Сам же остался на берегу залива. Незачем портить репутацию наших суровых официальных лиц присутствием ребенка. Тем более вооружились эти лица прилично, хоть и незаметно. Но две «эфки» прихватили. А этого хватит, чтобы разнести тут все в округе. Поселок можно переплюнуть от границы до границы. Хутор, не иначе.

   Следить за своими людьми я не мог, впрочем, я не мог им и помочь, потому просто осталось сидеть у холодного моря и подкидывать дрова в костер. Спустя четыре часа, тарахтя двигателем, на море показался небольшой сейнер. Посудина явно не новая, но не тонула и бодренько шла к нам. Пристани тут нет, но мужики должны были купить еще пару резиновых лодок или каяков.

  Так и оказалось. Став на якорь недалеко от берега парни скинули вниз резиновую лодку и Топтун, загребая веслами, поплыл за нами с Шумом. Я прикидывал размеры сейнера и переживал, чтобы хватило размера окна. Мужики сейчас пытались демонтировать стрелу, которая сильно увеличивала габариты. Никто не разбирался в том, как все это работает, но думаю, мы разберемся. Снова жаль, что нет интернета.