Астрея. Год первый (СИ) - Богданов Арт. Страница 58

  И это подстегнуло развитие промышленности. У нас уже было полноценное сельское хозяйство, которое по мере потребления леса только расширялось. Я не стал ждать расплода  уже имеющегося скота, потому регулярно докупал различные виды и породы. Пока все это походило на колхоз, но я уже выделил несколько успешных и трудолюбивых семей, которые готовили свой капитал для фермерского дела.

  Биоценоз Астреи походил на земной как брат-близнец и аналог пчел тут был, правда мед они не приносили, однако земные пчелы очень быстро прижились, так что у нас появилась пасека, которая расширялась с завидной скоростью.

  Так же построили примитивный соляной завод и очистительную станцию, где морскую соль превращали в пищевую. И это здорово сократило объём поставок с Земли, потому как тысяча человек в день потребляли несколько килограмм.

   Я уже закупил десяток неплохих катеров, на которых регулярно отправлял  поставки нужных вещей Деду. В остальное время они работали на рыболовецком и исследовательском промысле.

  У Деда тоже все шло неплохо. Леса действительно оказались богаты на дичь и пушнину, так что и мясо нам закупать не пришлось. Две сотни поселенцев севера могли обеспечить нас и не были балластом для остальной колонии. А под конец лета они просто завалили нас съедобными грибами. Сушенными, маринованными, квашенными.

  Мехами нас они тоже могли завалить, но вот ими торговать я боялся. Кто-то может проверить, что это за непохожий ни на что мех на генетическом уровне. Так что пока оставил все у Деда для шуб его людей. В тропиках меха не пользовались популярностью даже как покрывала или ковры. Слишком тут жарко даже в сезон дождей.

  Под конец лета пошла новая волна строительства. Мы закончили водопровод и построили полноценную асфальтовую дорогу в поселке, идущую к Подгорному царству и к Колхозу. А благодаря водопроводу и мощному напору воды у нас появилось несколько фонтанов и полноценная канализация с очистительными сооружениями.

  Это позволило строить не просто хижины, а уже полноценные двухэтажные дома.  Старые хижины пока не трогали, но формат поселения снова изменился. Дома стали прочнее, аккуратнее и больше. Имели несколько комнат, ванную туалет и хорошую звукоизоляцию. А так как они были почти на берегу моря,  за парой десяткой метров оставленного для красоты леса,  разбирать их долго не придется. Я планировал оставить их как мини-отели для приезжих. Сейчас в поселке Деда шла ротация людей, которые приезжали сюда на отдых. Как раз первые такие дома и стали их пристанищем.

  Их особенностью был повышенный уровень комфортабельности. Окна и двери не снимали со старых и заброшенных зданий, а делали на местной столярке. Доску и стекло для них приходилось доставлять из Союза, потому как наше дерево еще недостаточно просохло. А еще у нас появилась телефонная связь, совмещенная с радиодиспетчерской.

   Еще у нас появились люди творческих профессий. Художники, музыканты и писатели. Основной работой у них было обучение детей, а в остальное время они получали заказы лично от меня. Я старался украсить город различными стендами. И вот тут пришлось едва ли не силой выбивать советскую школу, с упором на патриотизм и прославления коммунизма. На первом месте я ставил красоту и технику. Никаких импрессионистов, что «так видят». Девушки должны быть сексуальными и красивыми, а парни мужественными и ответственными.

   А о сексуальности нужно говорить отдельно. Нагвали подстегивали энергетику, так что люди спали по пять часов в сутки, а в остальное время гормоны бурлили. И в отличие от Союза на Астрее секс был. И не был чем-то запрещенным или постыдным. Я это постарался донести до многих, в любое время, когда мог.

  Возле торгового центра поселения построили огромный детский городок и центр нянь, в котором подрабатывали девушки от пятнадцати лет. Они проходили специальный курс обращения с детьми. Родители, которые хотят провести вечер наедине, могли сдать туда ребенка или вызвать няню на дом. Для советского человека это было дико, но я знал, как это исправить. Потому радиовещание часто крутило рекламные ролики центра и все превосходства такого подхода.

   Еще, как ни странно, в этом помогали американские фильмы. Да, это были фильмы  потенциального врага, но запрещать это, как делали в «совке» - я не собирался. Скорее хотел показать, что наша будущая система куда лучше. Некое совмещение коммунизма и капитализма под рукой монархии. Странное сочетание, но если взять от каждой системы самое лучшее, то можно получить рабочую систему. Хотя идеала не бывает. От слова «совсем».

      Все это время, в свободные минуты, я наблюдал за Яной. Эта девушка мне все больше нравилась. Женственная, и в тоже время сильная. Я видел, какой прессинг она прошла от родителей и деда. И как держалась. Многого я не слышал, как и того, о чем они говорили с матерью, чередуя беседу рыданиями и объятиями. Но вскоре мать заняла позицию защиты дочери, и всем пришлось отступить. Даже деду  и следователю.

  За последними я проследил и, поймав момент, прочитал дело, которое закрыли. Яна оказалась девочкой умной и сообразительной, потому историю придумала логичную. Ее не похитил, а уговорил уехать с ним незнакомый парень лет двадцати пяти. Он признался ей в любви, которую испытывал с тех пор, как увидел ее выступление. И теперь не мог спокойно жить, зная, что она не сможет ходить. И нашел старого шамана какого-то странного племени в дремучих лесах Сибири.  Там она провела месяц, проходя загадочные процедуры, пила травы и мазала спину мазями старого колдуна. Парень признался ей в любви, а она пока не решилась ответить, но и предать его после всего сделанного не смогла, как и сразу же отвергнуть. Тем более она ему обязана здоровьем, а может и жизнью.

    Тем более  он ничего преступного не совершал. Включая сексуальное домогательство. Отчет гинеколога прилагался и подтверждал слова девушки. Парень понимал, что она несовершеннолетняя и у нее есть карьера в гимнастике, которая длится до двадцати лет. Он обещал вернуться, когда она подрастет.

  В итоге, дело замяли, потому как не было состава преступления. Хотя дедушка, старый волкодав, не бросал попыток разговорить девушку. Все это я узнал, застав ее пару раз в одиночестве в спортивном зале. Не знаю, что так повлияло на девушку.  Вера в волшебство, в невидимых заловых, ангела-хранителя за плечами или загадочного Князя. Но она приступила к тренировкам с еще большим упорством, и оставалась в зале даже после занятий, доводя себя и свою технику до совершенства. Тренеры сначала боялись допускать девушку к тренировкам, но врачи разводили руками. Диагноз - «чудо», звучал все чаще. Со столицы даже приезжали академики, но тоже ничего не узнали. Дедушка Яны быстро завернул их. Думаю, он сам хотел узнать всю правду. Так что ее допустили, а бесстрашие и трудолюбие девушки быстро вывело ее на первые позиции среди сверстников. Нагвали не только оздоровили девушку, но за месяц ее тренировок  рядом развили тело под задачи, которые она ставила. Это дало толчок ее способностям и возможностям.

   Порой я тренировался с девушкой, вызывая ее улыбку и даже  смех, когда я кривлялся, после неудачи. И эти тренировки нам обоим нравились, и с каждой такой она брала новый уровень.

  По вечерам ее забирал или отец, или дедушка на машине. И их контролировали Шум и еще  пара бойцов. Так что я успевал свалить вовремя и не показаться на глаза. Условным знаком был лазерный прицел, которым Шум маяковал в окно. Все подходы они просматривали, а зал уже был закрыт, и кроме сторожа там никого не было.  Так что никто не пропустит посетителей. Если только старый волкодав не пронюхает и не примет каких-нибудь хитрых мер. Но на такой риск я готов был идти.

  А еще я доставал записи соревнований Яны и старался ненавязчиво продвинуть их на Астрее. Они должны привыкнуть к будущей Княгине. Чем больше я с ней общался, тем больше она мне нравилась. И чего уж скрывать, я в какой-то мере подстраивал ее под себя. Разница в жизненном опыте между нами огромна, потому получалось это легко и непринужденно. Со временем она привыкнет ко мне, а я к ней, и  когда придет время, она сама не заметит, как станет моей. Если конечно гормоны не снесут голову, и она не влюбится в кого-то другого.