Выживатель с Земли (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 46

В полночь с лошадями вплавь переправившись через реку, эх карту бы какую завалявшуюся, я к обеду следующего дня ушёл за сто километров от того места где общался с офицерами. На последних силах воли въехал в какой-то лес и, найдя подходящее место, тут и ручей протекал, стреножив лошадей сняв с них всю поклажу, пусть тоже отдыхают, завалился спать, завернувшись в трофейное одеяло.

Проснулся я от паровозного гудка. Где-то совсем рядом шумел на стыках рельс какой-то эшелон. Похоже, вчера я, войдя в этот лес, и не заметил что рядом железная дорога. Ладно, учту, может пригодиться. Стояла ночь, хорошо я так седло щекой придавил, выспался, так выспался, так что больше на ощупь, прогулялся к ручью. Лошади были тут, спали, я проверил, привёл себя в порядок и вернулся. Дальше всухомятку поел сушёными лепёшками и остатками вяленого мяса, кажется даже конским, собрался, проверив не оставил ли чего, и вернувшись на дорогу что пролегала по опушке леса, направился дальше прочь от фронта. Это не моя война.

Уйти от леса, где я провёл часть дня и ночи, километров на восемь успел, когда обнаружил у небольшого городка крупную железнодорожную станцию, даже скорее узел. А вот и шанс убраться подальше. В идеале в местную столицу, там затеряться легче. Верхом у меня есть возможность встретиться с патрулём, и тогда кто лучше стреляет. Тут пятьдесят на пятьдесят и рисковать я не хотел. Уже начало светать, когда я неподалёку от окраин городка, сидя в седле, планировал свои дальнейшие шаги. А что, может и получиться добраться до столицы по железной дороге. Думаю если слух обо мне если и пошёл, то вряд ли ориентировки разошлют так быстро. Да и сомневался я, что офицерам поверят, посчитают, что с сумасшедшим общались. Пусть так и будет. Покинув седло, я осмотрел лошадей, не показалось, у одной было армейское клеймо, и продать её не удастся, сразу жандармов вызовут, так что, сняв с неё всё самое ценное, и звонко хлопнул по крупу, прогоняя. Кто найдёт, тому повезёт, или нет, тут как посмотреть, клеймо-то имеется.

Дальше я снял поклажу со своего коня, и всё переложил по-другому. Открыл тот пустой чемодан, он небольшой был, поэтому я достал костюм из второго и положил в него, как и запас патронов, да и всё ценное. Подумав, я сделал по-другому. Переоделся в костюм, оставив только сапоги, да часы перевесить не забыл. В общем, одежда в небольшом чемодане, туда же и портфель убрал. Вот оружие, особенно короткоствол, я решил уложить во втором. Карабин ещё нормально входил, из верхнего угла до нижнего, а вот винтовка уже нет, длинная слишком, но оставлять её не хотелось. Пришлось её разбирать, с некоторым трудом снял ствол, вот теперь норма. Всё, все мои вещи в двух чемоданах, сам я в костюме, которой был мне вполне в пору, остальное оставил тут и, подвесив чемоданы по бокам, с оружием тяжело поднимать было, взял коня под узды и пешком направился в город. Время ранее, что там сейчас делать, а так пока иду, может местный рынок заработает.

Подошёл как раз к открытию. На меня там особо не обратили внимания, подумаешь ещё один беженец, сколько их было и сколько будет, весь город заполонён ими, так что я не выделялся. Коня удалось продать мигом, оказалось, они в цене были, забрали с седлом и пустыми сумками, так что, подхватив оба своих чемодана, я покинул рынок, где продал коня и, свистнув пролётку, как белый человек с комфортом покатил к железнодорожному вокзалу.

– Как это нет билетов? – возмущался я у кассы.

Народу тут хватало, так что за моей пантомимой наблюдали кто со скукой, сколько раз такое видели, кто с интересом, а кто и со злостью. Разные взгляды и разные люди. Только желание одно, как можно быстрее убраться их этого городка.

– Совсем нет, – со скукой ответил кассир.

– Так мне не в обычный вагон, понятно, что там всё битком. Мне в самый лучший.

У кассира тут же во взгляде появился интерес вместо скуки, тот напружинился с интересом меня осмотрев, особенно по серебряной цепочке, что была видна на жилетке под расстёгнутым пиджаком, прошёлся.

– Мест нет, – повторил тот, но уже другим тоном, типа давай, предлагай.

Всё было старо как мир, служащий, пользуясь острым спросом на билеты, делал это, скажем так, за подарок, в том же денежном эквиваленте.

– Сколько? – тихо спросил я.

– Двадцать.

Даже не моргнув от удивления, судя по стенду, билет до столицы стоил восемь реалов, местных денег, я спокойно достал крупную банкноту, размером с платок, номиналом в двадцать реалов и протянул его кассиру, почти сразу я получил билет в комфортабельный вагон. Лучше просто не было, «СВ» местного разлива.

– Поезд через два часа восемь минут, должен подойти по расписанию, ваш восьмой вагон, третье купе третье сидячее место, – сообщил кассир, глядя как я убираю билет во внутренний карман. – Стоянка двадцать минут, не опаздывайте.

Тут же схватив чужую тощую руку, я резким поворотом кисти сломал её. Раздался всхлип и мальчишка-попрошайка, покачиваясь, отошёл от меня. Похоже на болевой шок, а было действительно больно, как ломать конечности, что залезают в мои карманы, я знал прекрасно. Кассир что всё видел, лишь растерянно и смог повторить:

– Не опаздывайте.

Молча кивнув, я подхватил оба чемодана, что стояли у ног, и направился на перрон. Нечего мне сидеть в душном зале вокзала, снаружи посижу, на ветерке. Жаль, тут камеры хранения багажа нет, приходится глаз да глаз за чемоданами держать, а поручить не кому, разный люд тут был. Я и часа просидеть не успел на одном чемодане, закинув ноги на второй как меня припёрло, ну вот в туалет остро захотелось. Зря я того ядрёного кваса у входа на вокзал выпил, да пить хотелось, вот тот и попросился наружу. Мочегонный оказался, да у квасов это нормально. А с чемоданами в туалет не пойдёшь, вот я и загрустил, завертев головой. Рядом уже с полчаса сидела вполне так на вид пличная пара, видимо супруги, мужчина лет тридцати в костюме и женщина примерно тех же лет, тоже прилично одетая. Правда, багажа у них почему-то не было, лишь большой саквояж. То, что они беженцы, как и я изображал, было видно по поведению и плохо вычищенной пыли, что покрывала их одежду.

– Извините, я могу попросить вас об одолжении? – обратился я к мужчине.

– А в чём дело?

– За вещами присмотреть. Мне по надобности.

– Конечно.

Я поставил оба чемодана рядом с ними и быстрым шагом направился к туалету. Ох, какое это облегчение, когда торопишься и успеваешь, кто знает, тот поймёт. Я как раз закончил приводить себя в порядок, когда на выходе деревянного скворечника, меня пытались притиснуть трое парней. Единственно, что им удалось, загнать меня обратно в кабину туалета, из которого я только что вышел. Причём один мне был хорошо знаком, я приметил его когда тот по перрону гулял, больно уж взгляд у того был профессионально оценивающий. Не людей оценивал, хотя и их тоже, а то, что у тех при себе. Оказалось, тот ещё и за мной наблюдал. Как я понял? А когда эта тройка, загоняла меня обратно в туалет, это они думали что загоняли, я рассмотрел чуть в стороне как за нами наблюдал, улыбаясь, тот самый попрошайка, рука у него была тряпками обмотана. Всё ясно, настучал взрослым коллегам, вот те и решили разобраться со мной по свойски. И ведь работать придётся тихо, а это значит ножами, в тесном пространстве и ножами. Представляю, как я буду выглядеть, когда выйду, Дракула отдыхает, значит, ножи вытаскивать из ран нельзя, запирая их орудием убийства, не давая вытечь крови. Вот чёрт, холодного оружия у меня среди трофеев хватало, и я отобрал с собой самое лучшее, три единицы, они при мне были, но бросать их не хотелось, оставляя в ранах, заменить уже нечем.

К моему удивлению в планах у парней было тоже-самое, тихо меня убрать. Пока третий притворял дверь за нами, двое других попытались нанести мне ударами ножей. Не знаю, по какому стечению обстоятельств, один оказала левшой, другой правшой, но главное, они стояли ПРАВИЛЬНО. В общем, я просто скорректировал удары и помог им насадить друг друга. Причём корректировал удары так, чтобы те были смертельные. Эти готовы, как и планировал, ножи трогать я не стал, а просто дотянулся до третьего, что запер дверь, и как раз оборачивался, взял да и свернул ему шею. Вот и все дела. Кабина туалета и так была тесной, а тут из-за четырёх парней, пусть и сухощавых стало ещё теснее. А когда трое умерло и стали сползать на грязный настил, так кажется, я и выйти не смогу, до того было тесно.