Пламя в твоих руках - Эльденберт Марина. Страница 51

— Ну… я очень любила выводить детей из горящих небоскребов и помогать иртхану, пока он расправлялся с драконом.

— Значит, ты любила иртханов.

— Издалека.

— Очень.

— Очень издалека. Разумеется, были и те, кто называл нас придурками. Но они с нами не играли.

Отношение к иртханам в обществе весьма неоднозначное, и чем выше ты стоишь у власти, тем больше находится недовольных. Кто-то считает, что они защитники и основа спокойствия в нашем мире, кто-то винит иртханов в низком уровне жизни и прочих бедах. Такие люди всегда были, есть и будут. Чаще всего их отношение ограничивается тем, что они смотрят визор и ругаются на правящих, насаждают подобное детям и игнорируют выборы. Но есть и другие.

Те, кто называет иртханов захватчиками и поработителями. Причем не только людей, но и драконов. Это движение называется «К истокам времен», состоящие в его рядах — настоящие фанатики. К кому же если кто-то ограничивается разбрасыванием агитационных карточек в подземке, то кто-то доходит до заговоров и лазерных установок, способных заставить флайс правящего развалиться на части. Именно так погибла семья Аррингсхана.

Вспомнила и поежилась.

— А как ты развлекался в детстве?

— Не считая случая с пустошами?

Улыбнулась.

— В основном зависал в виртуальной реальности. Если не в обучающей, то в игровой.

Да, виртуальная реальность — развлечение не для бедных. Помнится, в детстве я мечтала, что когда-нибудь смогу купить себе такую приставку. По-хорошему, под полноценную виртуалку нужно было дорогущее оборудование и специальная комната, но некоторые обходились простенькими очками и наушниками. Такие были только у одной моей одноклассницы — ее родители были побогаче, и мы все ей страшно завидовали. Потом я увлеклась пением и музыкой, все остальное отошло на второй план.

— А что насчет обычной реальности?

— Обычной мне и так хватало. Не считая школы, всех этих собраний и публичных выступлений, на которые меня вытаскивали первым. Отец готовил меня к правлению, поэтому на всех неофициальных мероприятиях с восьми лет я появлялся вместе с ним. Я общался со взрослыми если не на равных, то вроде того. Учился думать как взрослый. Говорить как взрослый. Держаться как взрослый. Не просто как взрослый — как правящий.

— Разве сила твоего огня была известна сразу?

— Я был первенцем Листерна Халлорана, этого более чем достаточно.

В ответ на мой молчаливый вопрос пояснил:

— Первый наследник всегда рождается сильным за счет мощного слияния огней в момент зачатия. Разумеется, мою кровь проверяли с первого вздоха. А стихийная магия проснулась, когда мне было одиннадцать. Самый опасный возраст, но к тому времени у меня уже было гораздо больше мозгов и ответственности.

— И тебя никогда не тянуло на подвиги?

— Случай с побегом многому меня научил. В том числе тому, что переоценить собственные силы — значит подставить других людей. Отец уволил безопасников не потому, что они меня упустили — от них в ту ночь мало что зависело, а в назидание мне.

С ума сойти.

— Тогда я просто не представляю, как ты оказался в «Гритлэйн».

— Это было чуть позже. Пора бунтарства. К тому же мне было интересно, что есть в мире за пределами Скай Стрим, охраны и сопровождения.

— Тебя везде сопровождала охрана?

— Почти.

Ужас.

— В моем окружении это было нормально. Временами мне казалось, что это круто, временами неимоверно раздражало.

Ну еще бы, подростка-то. Да девчонки наверняка на него гроздьями вешались, даже несмотря на то, что им ничего не светило. Если, конечно, он встречался с простыми девчонками — во всякие закрытые клубы даже очень богатому человеку так просто не попасть. Да и не факт, что у него была такая возможность.

— Еще у меня был виар. Барргарн.

От удивления чуть не выронила бокал, зато обнаружила, что он пуст. Рэйнар проследил мой взгляд и добавил вина, в полумраке оно заискрилось звездами. Дотянулась до маларрнелы — сочного сладкого фрукта с насыщенно-сиреневой мякотью и белой сердцевиной. Она-то как раз была самой вкусной, с тонкой кислинкой, оттеняющей аромат, в ней же скрывалась крупная семечка. Но до особой вкуснятины еще нужно было догрызть, точнее, добраться сквозь дольки, которые брызгаются, когда ты пытаешься их отломить.

— Породистый?

— Разумеется. Аронгарский вислоухий. С родословной чуть ли не старше нашей.

Улыбнулась. Вислоухие виары по-своему очаровательны, а еще они более пушистые, чем обычные. А вот «родословную» старше Халлоранов представить сложно. Возможно, у Аррингсхана род более древний, и то не факт.

— Отец подарил мне виаренка на десятилетие. — Иртхан покрутил в руках бокал и поставил на бортик. — Мы с ним были неразлучны.

Но ведь виары живут около сорока лет, а это значит…

— У приставленного ко мне безопасника в заложницы взяли мать. Истоковцы. Он должен был меня убить, Барргарн меня спас. Бросился на охранника, прямо на лазер. Вцепился мертвой хваткой… насколько смог.

Рэйнар не изменился в лице, а у меня на глаза навернулись слезы. Не знаю почему, ударило так остро и глубоко, что дышать стало нечем. Подалась к нему, прильнула, обнимая руками и ногами, всем телом. Всем сердцем.

— Больше у меня виаров не было — до тех пор, пока Норгхар не притащил эту мерзавку Эрри. Когда-то я понятия не имел, что мне с ней делать. Теперь не представляю, как жил без любительницы свежих сапог.

Невольно улыбнулась.

— Вы с Норгхаром давно знакомы?

— Давно.

— Давай познакомим Эрри и Марра.

Идея пришла в голову случайно, но неожиданно мне понравилась.

— С удовольствием посмотрю, куда Эрри загонит твоего найденыша.

— Ой-ой! Эта капризная худосочная особа?

— Огонька в ней точно будет побольше.

— Ах так? — Я плеснула в него бурлящей водой, и Рэйнар одним рывком ушел под воду.

Зазевавшись, не заметила, как драконище вынырнул совсем рядом и утянул меня за собой. Подняв тучу брызг, рванулась навстречу воздуху и свободе. Окатила его уже целой волной, которая только чудом не выплеснулась за бортики. Глаза Рэйнара хищно сверкнули, и вот тут я поняла, что надо спасаться бегством. Правда, оценить скользкую поверхность ванны забыла, в результате бултыхнулась вниз лицом. В считанных миллиметрах от внутренней лесенки: еще чуть-чуть, и приложилась бы прямо об нее. Забарахталась, в нос тут же набилась вода, и тут меня выдернули на поверхность. Не просто выдернули — перевернули рывком, от чего я шустро закашлялась, избавляясь от попавшей куда не надо воды.

— Леона! — Рэйнар чуть ли не рычал. — Все в порядке?

— Фыр, — сообщила я. — Кхе. Фыр.

Воды во мне оказалось больше, чем я рассчитывала, поэтому ни на что более вразумительное меня не хватало. Иртхан же с тревогой вглядывался в мое лицо: с такой тревогой, что сначала стало смешно, а потом затопила странная пронзительная нежность к этому мужчине. Такая острая и яркая, что даже брыкаться расхотелось. Даже страшно стало. Отчаянно страшно, потому что он впервые смотрел… так.

— Еще чуть-чуть — и мне грозила очередная пластическая операция, — сообщила бодро.

— Как тебе вообще в голову пришло бегать по ванне?

— Ну, знаете ли, — сообщила я. — Это вы начали первым, местр Халлоран!

— Я нырнул!

— А потом вы грозно сверкнули глазами. Испугали маленькую меня.

Я сделала большие глаза и выразительно похлопала ресницами.

— Чудесно, — мрачно сообщил Драконище. — Тогда мы в расчете.

И посмотрел так, что убегать точно расхотелось.

Если в воде можно загореться, то я только что это сделала. Если нет, то… кажется, все законы физики были бессовестно нарушены здесь и сейчас. Я вспыхнула, как сухое дерево, от корней до листвы. Сразу. Вся.

— Неужели? — поддразнила.

Хрипло так, словно успела простудиться. Вот только моя простуда была затяжная. С температурой, с которой не живут.

Обычные люди так точно.

Вместо ответа иртхан прищурился. Опасно.