Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47". Страница 199

Помнила, как он приходил с работы, мы обедали, укладывали детей спать. Помнила, как в полной темноте он находил меня, медленно и лениво снимая с меня ночную рубашку. Сначала лишь проводя руками по моим, спускаясь ниже, затем вновь скользя наверх. Дразнящие движения, ничего большего. Но затем, когда он чувствовал, как я покрываюсь мурашками, то начинал ласкать меня. Исследуя мою грудь пальцами, опускаясь ниже, задерживаясь на животе, он делал мне приятное в нашей своеобразной прелюдии. Как же хорошо было осознавать, что я всё ещё привлекаю его. Как женщина. Что он всё ещё хочет меня и любит…

А потом он срывался. Я тоже так сильно хотела его в подобные моменты.

Он часто кидал меня на кровать, я же желала быстрее ощутить его в себе. И толчки сводили с ума раз за разом. Он сильнее прижимал меня к себе, так близко… И это действительно была близость.

В реальности я почувствовала, как у меня кружится голова, в голове пульсирует и появилось желание срочно заполнить себя хоть чем-то.

Себастьян спокойно спал, а я вскочила с постели и прошла в ванную. Внезапно возникшее возбуждение мне не было нужно. Воспоминания… какое-то проклятье.

Холодная вода нужна. Душ нужен.

Я сняла с себя ночную рубашку, желая быстрее покончить со всем этим, а затем лечь спать, заснуть и проспать до утра крепким сном.

Но нет. Руки скользили по телу медленно, а голова подбрасывала картинки.

От них лишь хуже. Стефан нежен со мной. Стефан меня любит. Для него я единственная. Та самая. Даже учитывая то, что мы устали от друг друга в какой-то мере.

Я осознала, что мастурбирую. Удовлетворяла себя сама.

Стефан часто говорил мне про мастурбацию, но всё же предпочитал либо наблюдать за этим процессом, либо чтобы я не делала это вовсе без него. Тогда мне было смешно. В долгих командировках мне было слишком одиноко без него, тогда я использовала фантазии для возбуждения. А что, его нет, но я же провожу с ним время, используя свою голову…

Сейчас я разрыдалась. Ненормальное действие при попытке достичь удовольствия.

Плакала, потому что понимала, что никто и никогда не будет больше любить меня, как он. Не будет нежен со мной, как он.

Воспоминания. Они меня же меня убивали.

Выскочила из душевой. Неудовлетворённая, злая, в слезах.

Мои руки гладили себя по груди и животу. Стефан в моей голове был моим.

Я просто свернулась калачиком на кафельном полу, не желая вставать. Сейчас тело охладится. Сердце перестанет заглушать всё на свете.

Я пыталась восстановить дыхание. Вдыхала и выдыхала размеренно.

Чем больше я буду думать о Стефане, тем больше у него шансов, что одним прекрасным днём я и вправду «раздвину перед ним ноги». Как он не мог понять, что я в нём видела другого Стефана, моего. По нему скучала, из-за него переживала.

Надо свыкнуться. Надо понять, что он другой теперь. И, как правильно сказал Себастьян, прекратить лишь по нему слёзы.

Невероятно сложно.

Мне полегчало. Вдобавок из шкафчика я достала успокоительное. Возбуждение ушло, душещипательных мыслей уже меньше в голове.

Когда я вернулась в комнату, то выпила очень много снотворного. Как и боялась.

***

Врач был недоволен, пока я красилась, стараясь на него не смотреть.

Я выпила всё до последней таблеточки, а этого ещё должно было хватить на много дней.

— А если бы ты наглоталась? Сколько, Елена? Сколько ты выпила вчера?

— Не помню, — пробормотала я, чуть не промахнувшись, пока красила себе ресницы.

— Ты думаешь, что это нормально? Значит, больше не буду их тебе выписывать.

— Да я спать не могу! — обернулась я к нему, перебив. — Ты что, не понимаешь?

По глазам видела, что он понимает. Понимает, потому что в очередной раз пять минут назад осматривал меня нагую и пытался лечить. Видел новые и старые побои. Вполне представляет, как плохо я себя чувствую.

Однако он врач.

— Снотворное — это как наркотики, Елена. С ними следует быть осторожными. Я всё понимаю, конечно…

Наркотики. «Шприцы. Валяются тут и там».

«Шприцы и жидкости. Использованные иглы».

— Елена, с тобой всё хорошо? — Ганс подхватил меня, удержал сильными руками. Я даже не поняла, что падала, что на миг потеряла контакт с реальностью. — Ты белая сейчас. Может, тебя на гемоглобин проверить?

Я туго соображала, Ганс предложил мне сесть на кровать. Выронила чуть ранее кисточку из рук, попросила врача мне её поднять.

— Не старайся лечить. Смысла нет. Я постоянно буду болеть теперь. Бывший муж живёт рядом и… — у меня слов не находилось. Не понимала, зачем я это говорю. Но сил нет смотреть на бедного врача, который пытается вылечить меня каждый раз. — Ты был прав насчёт нервов, и сейчас… мне очень плохо. Болезни только будут добавляться. Тебя жалко, что ты так стараешься мне помочь. А смысл?

Его рука гладила меня по спине, пока я вертела кисточку для макияжа в руках. Он горько рассмеялся.

— Моя работа такая — лечить тебя.

— А моя работа — болеть, выходит, — усмехнувшись, я отложила кисточку в сторону.

***

Поджав губы, она переодевалась в пижаму, одновременно раздумывая над тем, всё ли рассчитала. Стефан помог ей, на время отключив камеру в комнате, тогда она и успела спрятать украденные у него же «сувениры» в сумку. Сейчас ей надо было спать, но сна ни в одном глазу. В голове лишь страх того, что её вычислят.

Стефан не сам управляет камерами. Ему кто-то помогает. Кто-то один? Или их много?

Лорен Кингстон в очередной раз прикоснулась к вискам, начала массировать их. Во что же она вляпалась.

Дверь в комнату открылась, показался уже знакомый для неё человек, до боли в теле и судорогах.

— Себастьян.

Улыбнулся ей, закрыв за собой дверь.

— Детка, зачем ты на самом деле здесь?

— Ты ведь слышал про мою маму, — пробормотала она, застегнув последние пуговицы на своей кофте. Одно его присутствие рядом вызывало мурашки… От страха.

— Да. Но ты вернулась к ней. Ты добровольно согласилась на новые пытки от моей мамы, — проговорил Себастьян. — Лорен, ты вообще в порядке?

— В полном, — улыбнулась она ему.

— А мне кажется, что нет… — прищурил Себастьян глаза и подошёл к ней вплотную. — Я скучал по тебе.

— Знаю.

— Мы очень долго не виделись.

Кивок.

— Тогда ты слишком рано уехала от меня.

Лорен нахмурилась, не понимая о чём он. Но затем вспомнила, что уехала в Мистик-Фоллс, когда ей исполнилось пятнадцать. Зачем Себастьян вспомнил это сейчас?

— И мы мало забавлялись, — притянул он её к себе, она дёрнулась. — Моя мама хочет этого, — прошептал он ей на ухо, сильнее стягивая в своих объятиях. — Хочет видеть наши отношения.

— Зачем ей это?

Лорен не понимала и не могла понять. Только в груди уже появлялось чувство ненормального страха. Зачем, зачем, зачем она полезла во всё это…