Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47". Страница 273

«Дорогой, мой любимый Стефан.

Мне так-так-так жаль, что всё произошло. Мне жаль, что я стала такой. Мне жаль, что я убила себя.

Но я ведь слабая, Стефан. Я до ужаса слабая. И не смогла выжить, не смогла пережить. Ты хотел, чтобы я вновь была счастлива, но этому уже не бывать, нет. Это невозможно. Это слишком для меня.

Я знаю, что у тебя появилась другая, но почему ты мне не рассказал?

Я заметила изменения в тебе. Ты желал мне счастья, потому что нашёл своё. Но ты не в силах понять, что мне уже не нужно счастье. Мне нужен покой.

Я люблю Себастьяна, хочу быть с ним. И там я с ним буду.

Тебе желаю только счастья. Прости. Прости. Прости, Стефан.

Не читай мой дневник, пожалуйста. Я не знаю, где он, но не читай его. И не давай детям. Как бы я хотела наблюдать за тем, как Крис и Мира растут, но уже не увижу. Передай им, что я их очень люблю. Я просто не смогла больше жить.

Я люблю тебя, Стефан. Но нам уже невозможно было быть вместе. Я слишком отвратительна. А ты…

Я желаю тебе счастья. Твоя Елена».

Я оставила предсмертную записку в гостиной, прямо на журнальном столике. Он точно увидит. А потом уже отправится искать меня.

Я прошла в ванную и села на удобный стульчик, взяла бритву. Всё легко. Всё слишком легко.

Просто порезать себя.

Но сказать легче, чем сделать.

Я долго собиралась с силами, у меня текли слёзы. Я себя жалела, я не хотела умирать. И тогда в голове возник голос Себастьяна.

«Любовь моя, почему ты сомневаешься? Разве ты недостаточно сильно любишь меня и ненавидишь себя?».

Я закричала от боли и отчаяния, усердно затрясла головой. Себастьян прав. Я занесла лезвие, полная решимости. И я почти сделала это.

Ощутила, как мою руку сильно сжали, в которой я держала лезвие.

Я подняла взгляд и увидела Стефана на коленях передо мной. Я увидела, как он рыдает.

— Зачем ты пришёл… — прошептала я от отчаянья. Я не смогу сделать это, глядя ему в глаза. А он рыдал.

— Что если бы я не пришёл, о Господи, Елена… О, Господи, — он выкинул лезвие и обнял моё лицо руками. — Что же ты… Почему, Елена? Почему ты так поступаешь со мной? — недоумевал любимый, пока я не могла смотреть ему в глаза. Как же тяжело.

— Ты меня обманывал.

Эти слова повисли в тишине, и слышно было только как его, так и моё учащённое дыхание.

— Ты не ходил на работу, вместо этого где-то был, — мой голос охрип, и мне вновь захотелось плакать, но уже не могла, без сил вовсе. — У тебя появилась женщина, почему ты просто не сказал мне?! — вот теперь я взглянула на него, готова была принять правду, высмотреть её у него в глазах.

— Какая женщина, Елена, — покачал он головой, сильнее сжал мои руки, словно боялся, что я вырвусь и убью себя. — Нет никакой женщины. Только ты.

Мне захотелось рассмеяться от непонимания.

— Я верующий. Я верующий теперь, Елена. Вот почему я веду себя так.

Я опустила взгляд, совсем потерянная. Стефан атеист. Это всегда было так, неизменно. Я вновь посмотрела на Стефана, а он словно понял, о чём я думаю.

— Я осознал, что был не прав. Я был в церкви, я исповедовался. Я начал читать Библию. Елена, мне стало намного легче. Намного легче, чем когда я принимал лекарства и пытался лечиться. Вера — это лучшее лекарство. Это душевное исцеление. Лечить тело бессмысленно, когда больна душа.

У меня кружилась голова, и всё плыло перед глазами.

«— Ты ведь хочешь узнать меня. Хотела знать, почему я не пытаюсь „измениться“. Не хочу. Это бесполезно. Ведь вскоре я вернусь к истокам, даже если попробую. Сущность порой не изменить. А в Бога поверь. Он нас свёл.

Я стиснула зубы до скрипа.

— Какая ты бледная. Я дам тебе Библию почитать».

Библия.

— Себастьян… тоже читал это. Тоже… — я не была в состоянии правильно выразить свои мысли, но Стефан понял сразу.

— Себастьян верил в Бога? Он христианин?

Я закивала головой, я просто кусала губу, дрожа.

— Он сказал, что мы будем втроём в огне.

Тишина, и ничего больше. Я смотрела в пол, а Стефан по-прежнему сжимал мои руки, не собирался отпускать меня.

— Можно подумать, что мы с ним читали разную Библию. Но это не так. Просто трактовать каждое слово и событие можно по-своему. Многие верят, но не понимают правильных вещей. Елена, я не буду бить тебя. Если бы не эта ситуация, я бы даже… не касался тебя, — произнёс он шёпотом, и от этого у меня мурашки пошли по коже. — Елена, я и Себастьян — два разных человека. Мы по-разному себя ведём.

На этих словах я посмотрела Стефану прямо в глаза. Он понял, о чём я думала. О том, что Себастьян как раз делал из него свою копию.

— Я тебя бил, как он. Я тебя насиловал, как он, — начал Стефан говорить, а я от воспоминаний лишь больше съёжилась. — Он извратил мою любовь к тебе самым ужаснейшим образом. И из-за меня ты потеряла ребёнка, — Стефан понизил голос, а я еле сдержала всхлипы, в груди жгло от боли. — Я не уменьшаю степень своей вины и знаю, что такое простить довольно сложно. Елена, ты не обязана прощать меня. Вера дала мне силы не изводить тебя, пойми это. Я помогу тебе восстановиться, если ты тоже поверишь, Бог поможет тебе.

И тут я истерически расхохоталась.

— Поможет мне? Поможет?! — вот теперь я оттолкнула Стефана и вырвалась, вскочила.

— Где был твой Бог, когда меня насиловали? Когда я терпела самые ужасные вещи из-за благополучия детей? Когда ты меня насиловал и сходил с ума, где был этот Бог?

— Не смей такое говорить. Сейчас же раскайся. Елена, я серьёзно. Ты хочешь сделать ещё хуже?

— Что с тобой стало?! — недоумевала я. — Ты стал сектантом, или что? Откуда это взялось вообще?

Он нахмурился.

— Елена, ты ведь верила, помнишь? Помнишь? Ты ходила и молилась за меня, я выздоровел, когда было очень мало шансов. Помнишь?

Я отвела взгляд.

— Это было очень давно. Тогда я была наивной в свои восемнадцать. Нет никакого Бога.

— Елена, даже Себастьян верил. Почему ты упрямишься? Пускай Себастьян извратил и веру тоже, но всё же. А насчёт того, что с нами произошло… Елена, мы не вели себя хорошо и безгрешно эти годы, да? А я уж точно… Я думал, что всемогущ. Я отогнал тебя от веры своими взглядами на это. Я. Ох, всего не перечислишь.

— Я потеряла родителей, когда была совсем маленькой, — перебила я Стефана и сделала пару шагов назад. — Я росла с бабушкой в бедноте. Я старалась быть хорошей девочкой — всегда делала уроки, помогала ей, людям вокруг меня. В семнадцать лет меня насильно стали выдавать замуж за человека, который разбил мне сердце и сделал мне много плохого. Но вместе с тем я любила этого человека. Я уехала от него и попала в руки к садисту, который пользовался и мучил меня несколько лет. Затем всё вроде как было хорошо. Но нет. Муж зациклен на работе, дети его не видят, я не вижу мужа тоже, только сижу дома, справляюсь с детьми сама. Все мои мечты — о карьере, работе и прочем — они канули. А потом просто муж стал давить на меня тем, что я ничего в жизни не добилась. И это правда.