Хоббит, или Туда и Обратно - Толкин Джон. Страница 9

Вокруг огромного костра, сложенного из цельных стволов бука, расселись трое великанов. Над огнем жарилась на вертеле баранья туша, а великаны глотали слюнки и облизывали жирные пальцы. Дурманящий аромат кружил голову. Рядом с костром стояла бочка какого-то вкусного питья, и великаны черпали оттуда кружку за кружкой.

«Тролли, вот кто это!» – тут же догадался Бильбо. Хоть он сроду так далеко от своей уютной норы не путешествовал, но сразу узнал этих великанов по их мерзким физиономиям, громадным, будто из скалы вырубленным ногам, а главное, по разговорам, слишком грубым для хоббичьих ушей.

– Вчера баранина, сегодня баранина. Да провалиться мне на этом самом месте, если завтра я погляжу на эту проклятую баранину! – проворчал один тролль.

– Точно! Я уж и вкус человечины забыл, – подхватил второй. – И о чем только думал этот безмозглый чурбан Вильям, когда приволок нас сюда? Даже выпивка и та кончается. – И он со злостью ткнул локтем Вильяма, который только что собирался отхлебнуть из своей кружки.

Вильям поперхнулся.

– Заткнись! – гаркнул он, откашлявшись. – По-твоему, человечинка сама к вам с Бертом припожалует? «Здрасьте, вот она я. Лопайте на здоровье!» Да с тех пор, как мы с гор спустились, ты полторы деревни сожрал и не облизнулся. Ненасытная скотина! Такие пошли времена, что ты за кусок жирной баранины должен бы сказать «спасибочки, Билл»! – Он отхватил зубами добрый кус бараньей ноги и вытер рукавом губы.

Да, скажу вам, не овечки эти тролли! А Бильбо, услыхав такие речи, понял, что медлить нельзя. Надо бы потихоньку смыться и предупредить друзей. Они и ведать не ведают о трех злобных троллях, которые наверняка не откажутся испробовать жареных гномов или пони, испеченных на вертеле. А может, не торопиться и, улучив момент, покопаться, к примеру, в карманах троллей? Не зря же его нарекли Мастером Отмычкой! Эх, будь на его месте настоящий мастер своего дела, тот еще и барана с вертела утащил бы и вдобавок бочку питья укатил! Да и троллей в единый миг перебил бы всех до одного. А потом всю ночь веселился.

Про настоящих смельчаков Бильбо был наслышан. И читал о них. Он вообще многое знал из того, чего сам не видел и не делал. Все эти мысли его сильно растревожили и привели в дурное расположение духа.

Вдруг захотелось оказаться за тридевять земель отсюда. Но все же… все же не мог он вернуться к Торину и остальным с пустыми руками! Он затаился в тени дерева, буквально разрываясь на части. Самое легкое из того, что обычно делают храбрецы-умельцы, обчистить карманы троллей. Решившись, Бильбо пополз к дереву и оказался прямо за спиной Вильяма. Тролли Берт и Том отошли за следующим бочонком. Вильям запрокинул голову, высасывая последние капли пива из своей кружки. Затаив дыхание, Бильбо сунул руку в оттопыренный карман тролля и сразу же нащупал кошелек величиной с мешок. «Ха, – обрадовался Бильбо, удивляясь своей ловкости и поражаясь легкости и простоте нового ремесла, – это только начало!»

Начало, уж это точно! Хоббит и не подозревал, что кошельки у троллей с секретом. И тут такое началось!

– Эй, ты кто? – заверещал вынутый из кармана кошелек.

Вильям мгновенно обернулся и схватил Бильбо за шкирку, прежде чем тот успел шевельнуться.

– Что за чертовщина? Эй, Берт, иди погляди, кого я сцапал! – вскричал Вильям.

– Что это такое? – удивились тролли, подходя поближе.

– Мне почем знать! Ты что такое?

– Бильбо Бэггинс… Ма-мастер Отмы-м-мы… хоббит, – пролепетал бедняга, трясясь всем телом и пытаясь сообразить, как ухнуть по-совиному, пока его не прикончили.

– Ишь ты! Мамыхоббит! – озадаченно глазели на него великаны. Тролли вообще туговато соображают. Оттого не жалуют ничего нового.

– Одного не пойму, чего надо этому мамыхоббиту в моем кармане? – наморщил лоб Вильям.

– Интересно, каков он на вкус? – облизнулся Том.

– Попробуй! – предложил Берт, протягивая ему вертел.

– Да тут, если не считать шкуры да костей, мясца на один зубок! – хмыкнул Вильям, который уже насытился жареной бараниной.

– А может, эдакой живности здесь много водится? На пирог с начинкой наберется? – оживился Берт. – Эй, ты, сказывай, много ли вас тут лохматых по лесу шастает? – рявкнул он, поднимая хоббита в воздух за мохнатые ноги.

– Видимо-невидимо! – пискнул было Бильбо, но спохватился, что нельзя выдавать друзей, и поспешил добавить: – Н-не видел ни одного.

– Так видимо или невидимо? Что-то я в толк не возьму! – рявкнул Берт и, перевернув Бильбо, ухватил его за волосы.

– Да я как раз о том и толкую, – придушенно просипел Бильбо. – Что во мне толку? Пожалуйста, добрые господа, не готовьте из меня ничего! Я сам готов вам сготовить такое, чего из меня ни за что не приготовить. Завтра я вам приготовлю отличный завтрак, если только сегодня вы меня не приготовите на ужин.

– Дался тебе этот худышка-замухрышка! – скривился Вильям, который уже до отвала наелся и напился. – Брось его, Берт.

– Пусть сначала объяснит, почему их то видимо, а то невидимо, – заупрямился Берт. – Не желаю, чтобы кто-нибудь из этих Видимо или Невидимо во сне мне глотку перегрыз. Ну-ка, сунем его лохматые ноги в костер и подержим так, пока не заговорит!

– Ни к чему это, – покачал головой Вильям. – И потом, если разобраться, я его поймал. Мне и отпускать.

– Ты толстопузый дурень, Вильям! – взъярился Берт. – Я говорил это сегодня вечером и готов повторить снова.

– А ты грубая скотина!

– А ты у меня за скотину получишь, Билл Хаггинс! – рявкнул Берт и залепил Вильяму кулаком в глаз.

Тут они и сцепились, забыв про хоббита. Бильбо шлепнулся под ноги дерущимся и, не будь дурак, поскорей отполз подальше. А тролли, рыча, как собаки, изрыгая ругательства и лягаясь, уже катались вокруг костра и безжалостно молотили один другого пудовыми кулаками. Том дубасил бревном обоих без разбору, пытаясь их разнять, но это только прибавляло им ярости.

Самое время было улепетнуть. Но тролль своими громадными лапищами так помял Бильбо, что тот лежал, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, и еле переводил дыхание.

И вдруг в разгар драки из темноты выскользнул Балин. Гномы услыхали шум и замерли, ожидая, что Бильбо вот-вот вернется или, на худой конец, ухнет совой. Ни Бильбо, ни совиного крика. Тогда гномы тихо и осторожно один за другим поползли на огонек. Но как только в свете костра показался Балин, громадный Том издал ужасный вопль. Известно, что тролли терпеть не могут живых гномов, им по вкусу только жареные. Берт и Билл мигом прекратили драку и в один голос завопили: «Мешок! Том! Скорей!» Балин и ахнуть не успел, как оказался в мешке.

– Первый! – возрадовался Том. – Сейчас и остальные появятся, или я полный идиот! Теперь-то я уразумел, что такое Видимо и Невидимо. Мамыхоббитов Невидимо, а гномов Видимо!

– Выходит, ты не такой уж полный идиот, – согласился Берт. – Спрячемся подальше от света.

Тролли затаились в темноте под деревьями, держа наготове пустые мешки из-под барана и всякого награбленного добра. Стоило очередному гному приблизиться к костру и зазеваться на обглоданные бараньи кости и валявшиеся в траве кружки, как – хлоп! – и он с головой исчезал в затхлом вонючем мешке. И вскоре около костра валялась целая куча шевелящихся мешков. Двалин лежал на Балине. Фили и Кили рядком. Дори, Нори и Оли один на другом. Ойн, Глойн, Бифур, Бофур и Бомбур были и вовсе навалены как попало.

– Так им и надо! – злобно прошипел Том. Ему все-таки досталось от Бифура и Бомбура, которые кусались и царапались до конца. Все гномы в минуту опасности дерутся как безумные.

Торин подкрался к костру самым последним, и троллям не удалось застать его врасплох. Крики и шум насторожили гнома. Ему даже не обязательно было видеть ноги друзей, беспомощно торчавших из груды мешков, чтобы понять, что здесь не все ладно. Он спрятался за дерево и пробормотал: