Держа океан (ЛП) - Каллинан Хайди. Страница 45

— Все в порядке. Его правила не делают ничего плохого.

Она взяла меня за руку и переплела свои пальцы с моими, успокаивая меня. Тэмми постоянно прикасалась ко мне, обнимала меня и улыбалась. Это всегда успокаивало меня, и этот раз не был исключением.

Эммет качнулся на своем месте и уставился на стол.

— Правила важны. Важна систематизация.

— Я знаю, дорогой. Но ты должен помнить, что мозг Джереми устроен иначе, нежели твой. Джереми легко подавить, и он не скажет тебе, что ты слишком на него давишь. Он только работает над тем, чтобы озвучивать свои потребности, но на данный момент я буду его голосом. Ты пойми, что его мозг не компьютерный процессор, но он читает эмоции. Это означает, что он может и не вспомнить, в какое место ты вчера хотел поставить диван, однако может передать все эмоции, которые ты испытывал вчера и позавчера.

Я читаю эмоции?

Некоторое время я размышлял об этом. Я действительно не мог вспомнить, что я ел на завтрак, но да, я помнил, что Эммет проснулся слегка сварливым, потом стал счастливее, когда увидел проходящий поезд и перевозбудился, когда попросил меня прийти в его комнату, чтобы заняться сексом. Он расслабился после секса, а потом снова стал взвинченным и оставался таким до тех пор, пока я не пошел принять душ, чтобы Эммет смог побыть один.

Я моргнул.

Вау! Я и правда читаю эмоции.

Сейчас я был уверен, что любой человек в мире мог прочитать эмоции Эммета, он был очень взволнован.

— Мне нужны порядок и правила.

— Я могу попробовать выучить их. — Я ненавидел, когда из-за меня Эммет расстраивался.

И зная, что выучить эти правила я не смогу, я сгорбил плечи.

Тэмми, не вставая с кресла, попыталась разрулить ситуацию.

— Нам нужно придумать систему, которая будет работать для вас обоих.

— Я мог бы записать все правила. — Эммет стал качаться более мягко, более контролируемо.

— Для начала это хорошо, но ты все еще думаешь, что его мозг похож на твой. Ты думаешь, что как только эти слова будут записаны, и Джереми их увидит, он запомнит их навсегда.

Я начал возражать, но замолчал, посмотрев на лицо Эммета и понимая, что он действительно может предполагать именно это.

Срань господня. Он и правда так думает?

Тэмми стала тихонько постукивать по столу кончиком пальца.

— Давай, Эммет. Ты же умный парень. Если Джереми должен соблюдать твои правила, то он должен помнить их. И как нам научить его этому? Как ты можешь переписать свой свод правил, чтобы ему было проще их запомнить?

Эммет явно и понятия об этом не имел, и, честно говоря, я тоже. Для таких вещей моя память была ужасна. Я имею в виду, что, возможно, если бы листы с этими правилами прицепили на крючок и повесили над моей головой, я бы их и запомнил, но даже тогда они должны были сами переворачиваться на нужную страницу. Интересно, а «Гугл» так может? Что, если бы я мог посмотреть на кухонный шкафчик, и на его дверце было бы написано, как именно Эммет хочет, чтобы в нем стояли кружки.

Я сидел прямо и практически задыхался, потому что в моей голове щелкнуло.

— О! — когда Тэмми и Эммет посмотрели на меня, вернее, Эммет посмотрел на место рядом со мной, и я им все объяснил. — Мы могли бы повесить правила на дверце кухонного шкафчика и на холодильнике, и у зеркала в ванной. И на входной двери. И тогда мне не придется ничего запоминать. Я смогу просто читать.

Эммет ухмыльнулся. Его взгляд был на моем плече, но я знал, что он смотрит прямо на меня, и я почувствовал теплоту, мне стало хорошо.

— Это умная мысль. Я мог бы придумать знаки, набрать на компьютере и распечатать правила. Мы можем выбрать шрифт, чтобы он не вредил твоим глазам. — Эммет раскачивался взад и вперед и немного напевал, прежде чем продолжить. — Я могу использовать цветную бумагу и выбирать цвет в зависимости от того, насколько это правило важное.

Смех Тэмми был сладким, как мед.

— Взгляните, как слаженно вы работаете вместе. Какая вы прекрасная пара.

Мы и правда были прекрасной парой. Вместе мы работали над правилами: Эммет заставил меня выбрать шрифт, и хоть я сказал, что это не имеет значения, он утверждал обратное.

— Ты будешь читать по этим листам все время. Выбери шрифт, который делает тебя счастливым.

На его компьютере была огромная коллекция шрифтов. Некоторые из них он создал сам, хотя в основном все шрифты были стандартные.

Я выбрал шрифт под названием Aire Roman Pro, а Эммет как-то изменил его, чтобы буквы шрифта были красивым курсивом. Он напечатал листы и разместил их во всех нужных местах, и он был прав, мне было приятно читать их. Я улыбался, когда видел подчеркнутые слова на кружках или двигал диван до линии, которую провел Эммет. Мне не нужно было ничего запоминать, и я не расстраивал Эммета.

У Эммета хорошее чувство юмора, хотя иногда он может увлечься. Он начал раскидывать листы везде, даже там, где они были не к месту. Улыбнувшись, я нашел листочек с красивыми округлыми словами «Тебе хватит» внутри моей коробки с хлопьями. Я сунул эту записку в карман и улыбался всякий раз, когда прикасался к ней. Ещё я оставил листочек, на котором красивыми буквами было написано «Эммет и Джереми — навсегда». Он прикреплял записки к моему полотенцу, оставлял их внутри моих ботинок, клал внутрь моих любимых DVD-дисков. Как правило, они были напоминанием, какой порядок ему хотелось бы поддерживать в квартире, и тем, что радовало меня. Но иногда они были и чем-то еще.

Сексом мы занимались каждый день. Чаще всего утром. Эммет рано просыпался, завтракал, смотрел на проходящий поезд, потом будил меня, отправлял умываться, и мы занимались сексом. Обычно на зеркале в ванной висели уже часто им использующиеся записки с сексуальным содержанием.

«Приходи в мою комнату и заранее сними свои трусы».

«Встреть меня в своей комнате… обнаженным. Я хочу прикоснуться к твоему телу».

Спустя три дня он добавил новый пункт к своему набору фраз.

«Сделай мне минет».

Эммет был не уверен, стоит ли нам заниматься оральным сексом.

— Пенисы слишком потеют, — говорил он.

Я же не мог понять его возражений. Мне нравился запах его члена. Особенно в те моменты, когда он был возбужден. Я хотел узнать, каков он на вкус.

И в один прекрасный день я набрался достаточно храбрости, чтобы сказать ему, что хочу это попробовать. Эммет, раздвинув ноги, сидит на своей кровати, и, опустившись на колени, я беру в рот его член. Дернувшись, Эммет вскрикивает, но не отталкивает меня, а руками зарывается в мои волосы. Я сосу сильнее, и, когда его член выскальзывает из моего рта, по моей коже бегут мурашки, а когда он проталкивается обратно, я чувствую, будто внутри меня развязывается клубок. Я забываю, что стесняюсь и нервничаю, и сосредотачиваюсь на его члене, на ощущении того, как он скользит по моему языку. Когда Эммет дергается и кончает, я удивляюсь. Вкус его спермы немного забавный, но осознание того, что он только что кончил мне в рот, делает меня сумасшедшим, и, сглатывая, я издаю стон.

После этого я вновь застеснялся. Моя голова лежала на его ноге, мой собственный член был безумно твердым, а из моего рта капала его сперма. Еще какое-то время пальцы Эммета покоились в моих волосах, а потом, раздвинув мои ноги, он опрокинул меня на спину и поцеловал мою грудь. Эммет знает, что, когда он играет с моими сосками, со мной творятся безумные вещи. Я хотел возразить и напомнить ему, что после секса ему нужно побыть одному, но смог лишь вскрикнуть, когда он втянул в рот мой правый сосок. Эммет говорит, что ему нравятся мои стоны и вскрикивания, а я просто не могу сдерживаться. Обычно, когда мы занимаемся сексом, он начинает играть с моими сосками, и это сводит меня с ума. По его словам, больше всего он любит, когда я отпускаю себя. Когда я позволю ему делать с моим телом все, что он хочет. И я это делаю. Мне нравится просто отдаваться ощущениям.

В этот день он делал то же, что и обычно, пока я не почувствовал, что могу лишь дышать и наслаждаться. Одной рукой Эммет дразнил мой член, а второй рукой играл с моим соском. Я схватился за кровать, стараясь лежать тихо, потому что знал, он собирается довести меня до еще большего безумия, чем обычно, и не мог ждать. У меня перехватило дыхание, и я почти сел, когда его губы сомкнулись на головке моего члена. Эммет толкнул меня обратно на кровать и поглотил мой член еще глубже.