Сказка о золотом гребне, жадном крестьянине и ведьме (СИ) - Лофтрунн Анна. Страница 2

Простоволосой Фйонн предстала перед роднёй:

— Смотрите, не простой гребешок Финн принёс! — и стала волосы чесать.

Раз провела гребешком, два провела, а на третий посыпались на пол самоцветы и золото.

— Никак у ведьмы лесной достал, — изумился Брандон, да строго сыну пальцем, когда тот потянулся за золотой монетой на полу. — А ну, не трожь! Чужое то золото, колдовское или эльфье, чего хуже. А ну как в труху превратится! Знаем мы эти шуточки.

Вздохнул Финн, но делать нечего, послушался отца и ни монетки не тронул. Так день прошёл, настала ночь, потом и утро, а золото не обратилось опилками, камни всё так же сверкали как звёзды в небе. Смягчился тогда отец и сказал:

— Жена, а ну иди на рынок, купи лучшего мяса, пива и свежайшего хлеба, знатный сегодня обед будет. Хороша сынова находка. Не украл ли? — вдруг строго спросил отец, Финн испуганно замотал головой. — Смотри у меня, — показал он сыну тяжёлый кулак.

И вот, стали они жить поживать и не бедствовать, но с каждым днём всё больше хотелось золота, всё больше богатства. И вот, ходит теперь Энна, жена, в шелках, у Фьонн золотые нити в волосах, а платье жемчугом расшито, да и Финн теперь как принц рядится, в золоте весь. Вместо избёнки теперь добротный дом, богато убранный, белоснежные кони в конюшне стоят, золотой сбруей звенят, а Брандон королём сидит, палец о палец не ударит — всё за него слуги делают. Энна золотой нитью шьёт, вышивает, белые руки не пачкает, спину больше за работой в поле не гнёт.

И год так прошёл, возмужал Финн, завидным женихом стал. Вот уж и девицы на него хитро глядят, да красуются, но ни на кого внимания молодой богач не обращает.

— Вон, король наш, на фее лесной женился, чем я хуже? — говорил он, так вскружило золото ему голову.

— Брось ты это, беду накличешь! — говорила ему сестра. — За тобой девки ходят, любую выбирай, любая согласится, даже королевна.

— А вот и выберу! — гордо вскинул златокудрую голову Финн. — Вот кто мои задачи разрешит, ту и возьму! Устроим смотрины.

Так он сказал, да так и случилось. И так были громки его слова, так окрест весть разнеслась, что богатейший во всём королевстве жених намерен себе невесту искать, услышала его в самом тёмном и глухом сердце леса ведьма,любившая кровь и человеческое мясо, дочь страшной безлунной ночи. Любопытно ей стало, кто же так разбогател, что и у короля золота в сокровищнице и того меньше. Облеклась она в предрассветные туманы, вплела в косу лунные лучи, а из звёздных бликов на воде взяла себе чудные туфельки, да такой красавицей стала, что всех собой затмит. Из ночной темноты родился дивный конь, которого она оседлала и отправилась на смотрины.

Много красавиц собралось в тот день в богато украшенном зале. И все они надели лучшие платья, достали все свои драгоценности, в зале было светло от блеска золота и камней, что были на них. К*н*и*г*о*ч*e*й*.'нe*т Гордо каждая из дев смотрела на своих соперниц, и каждая считала, что лишь она прекраснее всех, и лишь её будет любить молодой Финн. Но стоило лишь к вечеру явиться последней, как улыбки померкли, ибо не найти было никого прекраснее среброволосой девы, что явилась сюда, и думали все, что перед ними дева из эльфов, из тех, кого ещё можно было встретить лунными ночами на поляне в лесу.

Тут же узнал красавицу Финн, а она его. И понял он, что непременно лесная ведьма превзойдёт здесь всех и красотой, и умениями, а ведьма сразу догадалась, где её волшебный гребень, который, как она считала, был утерян в лесу.

Побледнел Финн, но поздно было уже всё отменять. И тогда он придумал как и задачу девам задать, и от ведьмы избавиться. Не сможет она, кровопивка, против законов не ей установленных пойти и отказаться.

— Та мне женой будет, которая засеет поле за домом звёздным семенем к утру.

Тут же пригорюнились девы — уж какая злая шутка. Но нет, не шутил Финн. Зароптали красавицы, топнули ножками и по домам разъехались.

С лёгким сердцем Финн лёг спать, а как проснулся на рассвете, вышел во двор, да так и застыл. Ни звезды на небе, а из земли поднимались серебристые ростки. Все сбежались посмотреть на это диво, снова к вечеру съехались невесты.

— Кто из вас поле усеял звёздами? — спросил Финн, а сам про себя молился.

Дивным сиянием к вечеру наполнилось поле, расцвели на серебряных стеблях цветы-звёзды, а на небе, чёрном как уголь, одиноко висел народившийся месяц.

— Я! — вышла вперёд красавица с волосами чёрными как ночь, то была Блейтин, дочь богатого купца.

С облегчением вздохнул Финн.

— Я! Я это сделала! — послышался ещё голос.

— Нет я!

— Я!

— Я звёзды посеяла, все руки исколола. Вот! — показала другая исколотые в кровь руки, красные капли падали на землю.

И начался такой шум и гам, что никто не мог дев утихомирить, каждая приписывала себе это чудо. Тщетно хозяева дома пытались воззвать к порядку, пока шум голосов не перекрыл другой, тихий и спокойный, но его услышали все.

— Я, — тихо произнесли алые губы.

Присмирели девы, расступились. Речным туманом просочилась меж них ведьма и предстала перед женихом, улыбаясь, а сама мечтала выгрызть ему сердце.

Пуще прежнего побледнел Финн:

— В-все так говорят, да чем докажешь? — спросил он.

Вскинула ведьма руки, и по локоть они мерцали звёздным светом, что излучала пыль, которая осыпалась со звёзд, когда ведьма срывала их с неба.

Понял Финн, что ведьма правду говорит. Но не хотелось ему с богатством расставаться и сойти за ней в могилу. И, глядя на месяц, измыслил он иной план.

— Ловка ты, прекрасная дева, но дай и другим шанс показать себя. Та, кто лунным серпом пожнёт звёзды и увяжет снопы лунным лучом, станет моей женой.

Снова поднялся ропот, но делать нечего, придётся выполнять.

Лёг Финн спать, а сестра его решила поглядеть, как невесты с заданием справятся. Уселась она у окошка, да на поле поглядывает, волосы расчёсывает. Вот, первая невеста явилась на поле, подпрыгнула к небу, высоко месяц блестит, не дотянуться. Попробовала она руками звёзды сорвать, исколола об лучи пальцы, обожглась о стебли.

Вторая хотела на лестнице на небо залезть, но и дитя знает, что так не бывает. Третья заарканить месяц пыталась, да тот лишь рожками качнул и висит себе дальше как ни в чём не бывало. Многие ещё приходили на поле, никто не сумел.

К полночи явилась последняя, та, что краше всех была. Не было при ней ни верёвки, ни лестниц. Хлопнула она в ладоши, как мрак сгустился, ножкой притопнула, как соткался из мрака чернее ночи конь небывалой красоты без седла и уздечки. Села на него красавица, да и поднялась к самому месяцу, взяла его в руки, и мигом тьма настала, ни зги не видно.

Не было больше света, потому что не осталось в небе ни звёзд, ни луны. Испугалась Фйонн, поняла, что ведьма это страшная и не совладать с ней никакими силами.

И вот, поутру, когда тьма беззвёздной ночи рассеялась, увидели домочадцы аккуратные снопы, серебряным светом перевязанные. Ещё бледнее Финн, зуб на зуб от ужаса не попадает, уж думает он отдать гребень ведьме, но как осмотрелся вокруг, как глянул на свои перстни и цепи, на бархат одежд, так и передумал. Уж больно хотелось ему и от ведьмы отвязаться, и при богатстве остаться...

***

— Экая небылица! — проворчал старик. — Хоть и складно рассказываешь.

— Почему же небылица? — спросил его ночной гость.

— Да как же это можно-то звёзды как лён какой посеять да месяцем пожать?

Гость покачал головой. Его история была так же верна как и то, что его породили холодные ночи Самайна и зимние ветра.

***

Рассказала Фйонн брату о том, что видела, стал тот мрачнее тучи. И с этим ведьма справилась, что бы ещё придумать, что сделать нельзя?

— Есть у меня одна мысль! — и Фйонн шепнула брату, что ему в третий, последний раз задать невестам.

Снова съехались девы в дом, снова каждая начала за себя говорить, что она звёздные цветы в снопы стебель к стебельку уложила. И снова последней к вечеру явилась ведьма в чёрном плаще, который она соткала из могильной тени, но окружающим он казался вещью тончайшей работы, усыпанной бриллиантами как небо звёздами, но то были вдовьи слезинки.