Я нарисую тебе сказку (СИ) - Шкутова Юлия. Страница 42

Нирайн честно продержался пять лет, стараясь не вспоминать своего отца. А потом, когда начал получать задания, всё же нашёл его. И первое, что испытал при виде поседевшего мужчины, была жгучая ревность и злоба. У Клина на руках сидели двое малышей — сын и дочка, а недалеко от них по хозяйству хлопотала невысокая пухленькая женщина. В тот момент юный наемник, лучший в своём выпуске, проклял и своё любопытство, и того, кто забыл о нём, счастливо живя с новой семьёй.

На три года он вычеркнул из своих мыслей приёмного отца. Брался за любые задания, только чтобы не думать… Не вспоминать. Вскоре глава стал поручать ему самые сложные заказы, оценив рвение и удачливость юноши. А слава о Сумраке начала молниеносно распространяться среди жителей Корна. И только когда в том королевстве, где поселился Клин, разразилась эпидемия Чёрной Смерти⁸, Нирайн вновь оказался у его дома. Вернее, на его пепелище. Под раскидистым дубком, с которого он в прошлый раз следил за Клином, находились три могилы. Около самой большой из них, было вкопано древко, с привязанной к нему грязной зелёной тесёмкой.

В самый первый миг, когда Нирайн увидел эту тесьму, думал, сердце остановится от горя. А перед мысленным взором возникла картина одного разговора. В тот вечер Клин повязал на руку четырёхлетнему карапуза первую зелёную тесьму, сказав, что так Нирайн будет знать: о нём помнят и любят. В дальнейшем, если отцу приходилось надолго покидать клан, мальчику всегда присылали тесьму, как напоминание: он не один.

В тот день он просидел у могил до позднего вечера, пока к нему не подошёл один из выживших селян. Именно он рассказал, что дети Клина выжили, а в третьей могиле была похоронена младшая сестра его жены. Ночью, глядя на мирно посапывающих детей, Нирайн понял: он не сможет их бросить, оставив одних. С тех пор, каждый месяц тому селянину передавали деньги на содержание малышей. Сам Нир тоже иногда навещал их, но никогда не показывался, всегда хорошо прячась. Зато это давало ему уверенность, что за детьми хорошо следят и не обижают. Малыши всегда были чисто и опрятно одеты и совершенно не выглядели голодными. Впрочем, как и ещё пятеро детей в том доме, но до этого Ниру уже не было никакого дела. Если денег хватало на всех, значит, так тому и быть.

А ещё спустя несколько лет Нирайн нарушил кодекс клана, отбив у похитителей десятилетнего мальчишку и его младшую сестру. Внуков ректора Академии Магического Познания. Молодой наёмник не знал, как лорд Арайн вычислил того, кто помог детям, а ректор так и не сознался. Просто спустя три месяца Нир получил задание на сопровождение и охрану, где и встретился со своим нынешним работодателем.

В первый же день лорд Арайн вызвал его к себе, и они долго разговаривали. Нет, архимаг не пытался выведать его тайны, но сделал предложение, от которого удачливый Сумрак не смог отказаться. Кто же в здравом уме откажется от возможности уйти из клана, когда ему предлагают в этом помощь? А Нирайн уже давно начал задумываться о том, что жизнь наемника его не устраивает. Правда, он не верил в возможность уйти раньше оговоренного в контракте срока, вот только архимаг его удивил. Спустя месяц глава клана подписал Сумраку вольную, при этом выглядя донельзя довольным, словно ему сделали невероятное по щедрости предложение.

И только спустя год, после того как Нирайн начал преподавать в академии, тайна открылась. Тогда разгневанный глава лично прибыл к ректору. Решив, что новому работодателю может грозить опасность, боевой маг просидел в приёмной всё время, пока длилась беседа. Поначалу из-за двери доносился гневный голос главы клана, но вскоре всё стихло. А потом незваный гость и вовсе ушёл, а ректор соизволил рассказать бывшему наёмнику правду.

Как оказалось, за вольную для Нирайна лорд Арайн пообещал отдать личные клинки восьмого главы клана Поющих Клинков. Поговаривали, что они были выкованы самими Древними и преподнесены в дар главе. Многие пытались завладеть ими, но никому это так и не удалось. А после того как восьмой таинственным образом исчез, с ним пропали и клинки. Прошло несколько столетий, а слух о чудесном оружии всплывал то тут, то там, но найти их не удавалось. И когда ректор добровольно предложил отдать их, семнадцатый глава не смог устоять перед соблазном.

При передаче футляра с клинками, хитрый архимаг поставил лишь одно условие. Глава должен суметь в течение года удержать оружие при себе, «забыв» уточнить, что для этого нужно быть прямым потомком восьмого главы. Именно поэтому их нельзя было украсть – древнее заклятие всегда возвращало оружие законному владельцу. А на данный момент им являлся лорд Арайн Кирман, потомок легендарного главы клана Поющих Клинков в седьмом колене.

Пошевелившаяся Марилиса вырвала Нирайна из воспоминаний. Посмотрев на магиану, он увидел, как та медленно открывает глаза, хмурится, замечает его и начинает стремительно краснеть.

«Вспомнила, — сделал правильные выводы маг. — А вот жалеть о случившемся я тебе не позволю!»

Склонившись, Нир поцеловал не успевшую ничего сказать Лису. И целовал до тех пор, пока она не расслабилась и не начала отвечать ему.

— Как спалось? — спросил он у разомлевшей девушки.

— Замечательно, — честно ответила она. — Сколько сейчас времени?

— Поздняя ночь, так что можешь ещё поспать.

— Но я… уже выспалась, — смущённо призналась Лиса.

— Значит, нужно занять тебя чем-нибудь полезным! — Нир хитро улыбнулся, вновь склонившись над ней.

До рассвета было ещё далеко, а значит, у него много времени, чтобы привязать к себе красавицу магиану как можно сильнее. И Нир с огромным удовольствием принялся за выполнение своего коварного плана.

***

Следующий месяц прошёл для Марилисы будто во сне. Посвящённые в её тайну преподаватели упорно старались найти хоть какую-нибудь зацепку. Но тех, кого можно было заподозрить, оказалось слишком много. Многие до поступления в академию, так или иначе, имели определённые знания в воинском искусстве. А некоторые уже в стенах учебного заведения поднаторели в нём же. Со счетов не сбрасывался никто, даже те, о ком Лиса слышала впервые.

В то же время их отношения с Ниром перешли на новый уровень. Теперь они не скрывались, решив, что, возможно, этот факт заставит преследователя ошибиться и раскрыть себя. Правда, единственное, чего они смогли добиться, это целой волны слухов вокруг их пары. Романтические отношения между художницей и боевым магом не обсуждал только ленивый, или мертвец, которому не было никакого дела до мирских проблем.

Как-то незаметно обитатели академии разделились на три лагеря. Те, кто сочувствовал леди Киаре, называя Марилису коварной соблазнительницей. Те, кто радовался за художницу, утверждая, что они с Нирайном прекрасная пара. И те, кто не принимал ничью сторону, но с удовольствием наблюдал за разворачивающимся представлением.

И всё же во всём этом был один приятный для Марилисы момент. Одар Вадейский, наконец, преодолел свою влюблённость к ней. Его всё чаще стали замечать в обществе первокурсницы с факультета травников. Магиана только искренне порадовалась данному факту, понадеявшись, что у пары всё сложится наилучшим образом.

А ещё у неё появилась привычка прогуливаться по вечерам около тренировочного поля боевых магов. Лисе доставляло эстетическое удовольствие наблюдать за Нирайном, когда он тренировал своих студентов. В такие моменты она замирала и, не замечая ничего вокруг, внимательно наблюдала за ним. А на сердце было радостно от того, что этот великолепный мужчина только её.

— Ох, Милорд просто прекрасен! — выдохнула одна из студенток, когда Лиса в очередной раз пришла к полигону.

Здесь уже собралась небольшая толпа, желавшая полюбоваться красивыми парнями. И даже начавшийся снегопад не стал для них помехой. Девушки кутались в тёплые пальто, пряча замёрзшие носы в шарфы, но всё равно не покидали своего наблюдательного поста.

— Согласна, Милорд в не конкуренции! — поддержала девушку подруга. — Как жаль, что он женат.