Кривые дорожки к трону - Чернышева Юлиана. Страница 9

Очередная благодарность артефакту (иначе не знаю, хватило ли бы мне выдержки), украдкой сделанный глубокий вздох — и я шагнула к одному из кресел, краем глаза заметив, как Ирвин опускается во второе. Нового в тексте было мало. Большую часть я выучила чуть ли не назубок еще с тех пор, как замуж выходила Беренис. Мне тогда было девятнадцать, и я стребовала с папы образец договора, чтобы изучить его условия — хотелось заранее знать, чего ждать.

Основные положения, имущественные обязательства и прочее я пробежала мельком, отметив сумму содержания, превышающую ту, что перечислял на мой счет отец, почти в десять раз. А ведь он никогда не скупился! Даже при условии крайнего транжирства, чего за собой я не замечала, деньги на открытие мастерской у меня определенно будут. Впрочем, корыстной я тоже не была. А вот личные права и обязанности интересовали куда больше, и я читала их значительно внимательнее в поисках внесенных изменений. Наверняка второй наследник трона воспользовался своим положением и вытребовал себе несколько послаблений.

Отличие в этом параграфе от предусмотренного стандартным договором, который подписывали мои сестры, было всего одно. Я с совершенно искренним удивлением, прорвавшимся даже сквозь пелену спокойствия, в третий раз перечитывала пункт, согласно которому в случае измены брак мог быть расторгнут по желанию одной из сторон. Независимо от того, сколько времени прошло с момента его заключения. Немыслимо! Я подняла глаза на Ирвина, пытаясь понять, что могло сподвигнуть его на такое условие. Потому как в изначальном варианте речь шла только о супруге. Именно она должна была хранить верность, в противном случае при разводе все денежное содержание за время брака возвращалось мужу. Обычно супруг такими требованиями скован не был.

И вот человек, который явно не заинтересован ни во мне, ни в браке, почти в лицо высказавший, что считает меня отмороженной, добровольно обрекает себя на почти пять лет воздержания? Ведь после зачатия ребенка я имею полное право отказать ему в посещении своих покоев до родов, а также в течение полугода после них.

— Гера, что-то не так? — заметил мой ошарашенный взгляд папа.

— Нет, все… все так, — откашлявшись, подтвердила я. Ирвин так и не оторвался от чтения, словно ничего вокруг не видел и не слышал.

— Тогда подписывай. — И ко мне подвинули инкрустированный перламутром писарь.

Руки, к счастью, не дрожали, когда я ставила на последней странице договора подпись — Илгерта Навастири Таури. С этого момента лайдис Илгерта Аратэр…

Утром меня разбудило начавшее подпрыгивать на тумбочке эхо, с не слишком приятным стуком бившееся о дерево. Поначалу еще была надежда, что неизвестный стучащий вспомнит о совести и отстанет хотя бы еще на час, но спустя минуту она умерла, оставив вместо себя желание мстить. Пришлось на ощупь ловить подвеску и отвечать на стук.

— Слушаю?! — получилось хрипло и возмущенно.

— Гера, это правда? Скажи мне, что это правда! — Голос сестры, напротив, буквально звенел от энтузиазма, и бодрствовала она явно не пару минут, а как минимум пару часов.

— И тебе светлого утра, Лиза. Да, это правда, — подтвердила я, садясь на кровати и отбрасывая назад растрепавшиеся за ночь волосы. — А о чем речь?

— Гера! — взвыла Лизандра, заставляя поморщиться. Да, сестренка даже обычный свой голос контролировать не всегда может, что уж о мыслеречи говорить. — Все утренние издания пестрят сообщением, что ты выходишь замуж за Ирвина Аратэра! Почему ты не сказала?!

— Боги, Лиза, да я сама только вчера утром об этом узнала. А вечером договор подписали. Когда я, по-твоему, должна была вам сообщить?! — не менее эмоционально откликнулась я. — И вообще — да, я выхожу замуж. И что с того? Ты ведь прекрасно знаешь всю подоплеку этого брака.

— Но это же Аратэ-э-эр…

— И что-о-о? — передразнила я сестру. — Вот веришь — мне от этого ни холодно ни жарко. Тем более он сам оказался форменным индюком. Игнорировал меня почти весь вечер, слова доброго от него не услышала, да к тому же считает меня странной.

— Я тоже тебя иногда считаю странной, — хмыкнули на том конце эхо, — тебе в мужья достался такой красавчик, а ты нос воротишь. Я бы теряться точно не стала. Не принц, конечно, но тоже весьма, весьма достойный экземпляр.

— Намекну папе, что ты жаждешь замуж за принца, — погрозила я.

— Намекни, — мурлыкнула Лиза. — Неужели он не потерпит каких-то шесть лет ради меня?

Я закатила глаза, пользуясь тем, что сестра этого не видит. Пожалуй, Лизандра в свои девятнадцать обладала той хваткой, которой не было ни у одной из старших, и у меня в том числе. Зная, что ей ни с кем нельзя заводить серьезных романов, она тем не менее умудрялась крутить парнями так, что зависть брала. И, что немаловажно, ни один не был против такого отношения. Думаю, попроси сестренка звезду с неба, и единственный вопрос, который ей зададут, — какую именно.

— Лучше бы об учебе думала. У тебя выпускной класс и поступление в академию в приоритете, а не мысли о женихах.

— Вот поэтому я думаю не о своих женихах, а о твоем. Так когда свадьба? Я успею сшить платье?

— Свадьба через неделю. Его величество сказал, что за это время успеют все приготовить. Как ты понимаешь, скромным семейным застольем дело не ограничится, полагаю, дворцовые слуги уже все в мыле.

— Кому нужно это скромное застолье? — Я почти наяву увидела, как Лиза махнула рукой. — Свадьба во дворце — это же мечта любой девушки!

— Не любой.

— Любой нормальной девушки, — язвительно исправилась она. — Это тебе, заучке, ничего не нужно. Были бы заказы да расходники для твоих поделок.

— Лиза, у нас разные приоритеты. И пока я уважаю твои, будь добра, уважай и мои. А если ты постучала, чтобы высказать…

— Ладно, прости-прости, я больше не буду, — уловив смену моего настроения, быстро проговорила она. — Тогда увидимся в выходные?

— Увидимся в выходные, — согласилась я. — Я буду в белом и с улыбкой счастливой дурочки на лице. Как думаешь, получится?

— Тебе придется долго тренироваться! — захохотала сестра и отключилась, как всегда, не прощаясь.

Несколько минут после воцарения тишины я еще пыталась устроиться удобнее и продолжить сон, но потом осознала тщетность попыток. В голову сразу полезли мысли, напоминая окончание вчерашнего вечера. Особенно тот момент, когда я, почти затаив дыхание, наблюдала за Ирвином. Он вдумчиво и скрупулезно изучал текст договора, и мне вдруг начало казаться, что вот сейчас, еще секунда — и он разорвет стопку бумаги напополам. И скажет, что не хочет этого брака и меня в качестве жены тоже не хочет. И тогда отец найдет другого — более приветливого и дружелюбного — мужчину, а королевскому племяннику подберут какую-нибудь дурочку, которая станет ему улыбаться и без возражений проводить экскурсии в собственной спальне по первому требованию.

Но мечты оказались мечтами, и Аратэр, дойдя до последней страницы, высвободил из моих рук писарь, который я машинально стискивала пальцами, и поставил размашистую подпись, ставшую окончательным крестом на моей свободной жизни.

Благо у его величества и отца не хватило лицемерия начать нас поздравлять — они оба понимали, праздником это событие ни я, ни Ирвин не считаем.

Король почти сразу переключился на деловой тон и объявил, что торжественная церемония назначена на предпоследний выходной следующей недели. Главный дворцовый распорядитель предупрежден и ждет меня завтра после обеда, чтобы определиться с пожеланиями, любые мои распоряжения будут выполнены, а если я еще не выбрала фасон платья, то каталоги лучших салонов столицы будут доставлены, а мастерицы готовы приступить к пошиву хоть сейчас. Я лишь кивала, не пытаясь вставить и слова. И даже не сообщила, что платье у меня уже давно есть — висит, прикрытое заклинаниями против пыли и изменения цвета, в дальнем углу гардеробной. И хотя модель существенно отличалась от образцов столичной моды, я собиралась надеть именно его.