Президент Соединенных Штатов (ЛП) - Лоуренс Селена. Страница 41

Слезы, наконец, прорвались наружу и стали скатываться по щекам Джессики, когда она подняла глаза и уставилась в лицо, которое было так похоже на лицо ее мужа, словно он был жив.

— Ты, как тот котенок, Джесс. А мы все это время оставляли тебя в его спальне, когда нам следовало помочь тебе найти свой новый дом. Пожалуйста, поверь мне, мы не хотели, чтобы ты умерла от разбитого сердца.

Он пожал ей руку, а потом поднялся.

— Я поговорю с Марджори. С ней все будет хорошо. И я хотел бы встретиться с ним. С послом.

И Джессика вдруг поняла, что на самом деле все будет в порядке, потому что Джон-старший называл людей исключительно по их званиям, когда уважал их и хотел с ними познакомиться, и он все равно продолжал их называть по занимаемым ими должностям, даже когда они уходили в отставку.

— Я хотела бы пригласить его на ужин завтра вечером. Это не слишком рано? Вам потребуется больше времени?

— У нас было шесть лет, госпожа Президент. Если этого времени не хватило, то не хватит никогда. — Затем он вышел из комнаты, оставив Джессику одну, и она, наконец, свободно вздохнула, так, как не могла себе позволить вот уже в течение нескольких лет. 

Камалю было тридцать четыре года, он занимался сексом, с черт побери, самим президентом Соединенных Штатов, однако, в данную минуту он вел себя как подросток, готовившийся встретиться с родителями своей девушки. Хуже всего было то, что они не были ее настоящими родителями.

И от этого все становилось еще хуже. Они надеялись, что когда-нибудь она станет матерью их внуков. И когда они смотрели на него с Джессикой сегодня вечером за обеденным столом Белого дома, они видели, что рядом с ней сидит не их сын. А другой мужчина, живой, в то время, как их сын погиб. Да, все это было намного хуже, чем познакомиться с родителями свой девушки-подростка.

Он еще раз поправил галстук, когда машина подъезжала к задней стороне Белого дома.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я пошел с вами, мистер Масри? — спросил Тарик. Как и предполагал Камаль, Тарик и еще два сотрудника службы безопасности решили уйти вместе с ним, стоило ему выйти из посольства после того, как он подал заявление об отставке по электронной почте президенту Аббасу и парламенту. Заместитель посла смотрел на него шокированными огромными глазами, когда он передал свой пропуск и различные пароли, сказав ему, что он может теперь себя чувствовать в его кабинете, как у себя дома.

Пресс-конференция Джессики вызвала бурю, но взрыв бомбы в Вене переориентировал все внимание от ее заявления, и он понадеялся, что пресса не будет усердно копать в данном вопросе, по крайней мере в ближайшее время. Чем дольше он и Джессика смогут сохранить свои отношения в секрете, тем лучше будет для ее президентства.

Последние двадцать четыре часа ему поступил ряд телефонных звонков от Тига, Джеффа и других членов «Клуба силовых игроков», а также от прессы и нескольких египтян эмигрантов, и одного крупнейшего издательства, которое почувствовало, что за всем стоит непростая история, которую они хотели бы поведать миру и соответственно получить свою выгоду. Он проигнорировал все, кроме своих друзей, и конечно, они узнали только часть истории. Джефф, как всегда, оказался верен своему слову ни словом не обмолвился ни с кем, что, на самом деле, происходит между Камалем и Джессикой.

Но телефонный звонок, которого он так и не получил, был от отца. И он не мог сказать, что испытывает на самом деле по этому поводу. Скорее всего ему следовало этого ожидать. Он слишком решительно отказал отцу, и сейчас старший Масри боялся, что его могут привлечь к расследованию, которое начнется в Египте в результате информации, предоставленной Камалем.

Питер встретил его у боковой двери Белого дома и пропустил во внутрь.

— Я рад видеть вас, сэр, — произнес он, нехарактерно тепло.

— Мне тоже приятно прийти сюда, — ответил он, удивляясь, чем вызвана перемена в манере Питера.

Пока они поднимались по лестнице, тот раскрыл тайну.

— С вашей стороны это был очень мужественный поступок, — сказал Питер. — Чем вы пожертвовали ради президента. Америка вас благодарит.

Камаль сглотнул, не зная, как отреагировать на такую похвалу. В конце концов, он до последнего скрывал информацию, и только прессинг заставил его изменить решение. Он ничего не чувствовал, тем более совсем не чувствовал себя героем. Ведь получается, что он продал свою страну, и здесь было мало от геройства.

— Спасибо. Я хочу, чтобы президенту ничего не угрожало.

— Она особенный человек, — произнес Питер.

Они достигли вершины лестницы, и Питер остановился на большой площадке, повернувшись лицом к Камалю, прежде чем тот мог войти в резиденцию.

— Я охранял ее и сенатора Хэмптона, когда он был жив. Они были очень счастливой парой, все фотографии, которые публиковались в прессе, были правдой.

Камаль боролся с желанием сказать парню, чтобы тот отвалил. Последнее, о чем он хотел услышать в сию секунду, насколько потрясающей была любовь между Джессикой и Джоном Хэмптоном. Он не относил себя к ревнивцам, в конце концов, ее муж погиб, и поскольку ему маячило знакомство с семьей Хэмптон, он не хотел вести подобные разговоры.

— Но, — продолжил Питер, — от вас у нее светятся глаза, такого не было при сенаторе. Ей было хорошо и комфортно с ним, но с вами она ожила. Надеюсь, что у вас двоих впереди долгое и счастливое будущее.

Камаль моргнул, уставившись на агента личной охраны президента, совершенно обалдев от такого откровения.

— Ты влюблен в своего президента, не так ли? — прямо спросил он.

Глаза Питера стали огромными, потом он усмехнулся.

— Нет, сэр. Я был бы влюблен больше в вас, чем в нее, если вы понимаете, о чем я говорю, но более важно то, что я счастливо женат уже пару лет. Но я наблюдаю за ней уже ни один год, и соответственно очень хорошо узнаешь человека, когда твоя работа сосредоточена исключительно на нем. Мы обучены изучать и подмечать все детали, чтобы определить нормальное поведение политического лидера, поэтому можем сказать отравили ли его, имеются ли у них проблемы со здоровьем или его контролирует что-то извне.

— Правда? — спросил Камаль, зачарованно.

— Да, сэр. Охрана главы государства — сложная работа.

— По-видимому так. Но я очень рад, что ее выполняешь

ты, — произнес Камаль. И протянул руку. За все время, пока агент встречал и выводил его из Белого дома, он ни разу не пожал Питеру руку, и Камаль вдруг осознал, что пришло время признать, что его отношений с Джессикой не было бы, если бы не этот человек.

Они пожали руки, и Питер открыл дверь, впустив Камаля в резиденцию, как раз вовремя, чтобы встретиться с первой семьей Америки. 

Джессика не сводила взгляда с Камаля. Он был сдержан, но твердо улыбался, сделав шаг в комнату. На нем был костюм с галстуком для ужина, но у нее возникло желание немного ослабить этот кусок шелка у него на шеи, чтобы он смог немного расслабиться. Джон-старший смилостивился, приветствуя Камаля в резиденции, как будто это его собственный дом, и Камаль пришел к нему на прием в качестве посла. Тем не менее, как только ужин был подан, Марджори говорила только о Джоне, и Джессика видела, что терпение Камаля становилось все тоньше и тоньше.

— Марджори, — прервала она ее рассказ о том, как Джон учился на первом курсе юридического института, — как Бет и дети? — Ее золовка Бет жила в Нью-Йорке, муж Бет был магнатом на Уолл-Стрит, поэтому Бет была светской львицей. У них было двое детей, для которых Джессика была крестной матерью.

— О, ты должна с ними встретиться. Они так подросли. Они приедут сюда на Рождество?

— Нет, но я дважды общалась с ними по Скайпу. Бретт сказал, что у него появилась какая-то новая пятнистая лягушка, и ему приходится кормить ее живыми сверчками. — Джессика невольно содрогнулась, и Камаль усмехнулся, глядя на нее.

— У вас есть дети, мистер Масри? — спросила Марджори. Джессика понадеялась, что она наконец-то найдет с ним тему для разговора.