Исчезнувший - Дивер Джеффри. Страница 7

— Жертву никто толком не знал. Сегодня утром она пришла в репетиционный зал с подругой. Она...

— Подруга.

— ...никого внутри не видела. Они пробыли здесь минут пять — десять — беседовали. Подруга ушла около восьми.

— Итак, — подытожил Райм, слушавший их по рации, — убийца ждал девушку в репетиционном зале.

— Жертва, — добавил коротышка, — приехала сюда из Грузии...

— Это которая в России, — уточнил второй, — а не Персиковый штат [5].

— ...около двух месяцев назад. Жила, можно сказать, одиноко.

— Консульство сейчас пытается связаться с ее родными.

— Все остальные студенты находились сегодня в других комнатах для репетиций, ничего не слышали и не видели незнакомых людей.

— Муж, любовник, любовница? — спросила Сакс, вспомнив правило номер один при расследовании убийств: преступник обычно знаком с жертвой.

— Студентам о них ничего не известно.

— Как же он попал в здание? — осведомился Райм, и Сакс повторила его вопрос вслух.

— Открыты только парадные двери, — сказал охранник. — Конечно, у нас есть и пожарная дверь, но снаружи ее не открыть.

— Значит, он должен был пройти мимо вас, верно?

— И записаться. А камера должна была заснять его.

— Здесь есть телекамера наблюдения, Райм, — подняв взгляд вверх, сообщила Сакс, — но ее линзы, кажется, не протирали уже несколько месяцев.

Все собрались за столом охранника. Нажав соответствующие кнопки, тот прокрутил сегодняшнюю запись.

— Беддинг и Сол опросили сегодня семь человек, но среди них не оказалось еще одного — бородатого мужчины среднего возраста, шатена, в джинсах и мешковатом пиджаке.

— Это он, — заявила Францискович. — Это убийца.

Нэнси Аусонио кивнула.

На смазанной пленке было видно, как мужчина делает запись в книге посетителей и проходит внутрь. Когда это происходило, охранник смотрел не на посетителя, а в книгу.

— Вы хоть взглянули на него? — спросила Сакс.

— Не обратил внимания, — ощетинился охранник. — Того, кто записывается, я впускаю. Это все, что мне положено делать. Такая у меня работа. Я здесь больше для того, чтобы никого не выпускать с нашим имуществом.

— Мы все же получили его подпись, Райм. И имя. Наверняка фальшивое, но это все же образец почерка. Кстати, где он записался? — Сакс взяла в руки журнал регистрации.

Они снова прокрутили пленку с самого начала. Убийца зарегистрировался четвертым. Однако под четвертым номером в списке значилось женское имя.

— Прокрутите запись еще раз, — сказал Райм. — Считайте тех, кто записался.

Сакс велела охраннику так и поступить, и они снова смотрели, как девять человек записываются в книгу посетителей — восемь студентов, включая жертву, и один убийца.

— Записалось девять человек, Райм. Но в списке только восемь имен.

— Как же это случилось? — удивился Селлитто.

— Спросите охранника, уверен ли он в том, что злоумышленник записался, — распорядился Райм. — Может, он только имитировал это.

Сакс задала этот вопрос охраннику.

— Ну да, записался. Я не всегда гляжу на их лица, но постоянно слежу, чтобы они записались. Это все, что мне положено делать. Такая у меня работа.

Сакс покачала головой.

— Захвати-ка с собой книгу посетителей, и мы на нее здесь посмотрим, — сказал Райм.

В углу, обхватив себя за плечи, стояла молодая азиатка. Глядя в окно, она ждала автобус, который должен был увезти ее из этого кошмара. Повернувшись, она обратилась к Сакс:

— Я слышала ваш разговор. Как я поняла, вы не знаете, покинул ли убийца здание после того, как... ну, в общем, после. Думаете, он еще здесь?

— Нет, не думаю, — ответила Сакс. — Я просто хотела сказать, что мы не знаем, как именно он сбежал.

— Но если вы не знаете этого, значит, преступник может до сих пор где-то здесь прятаться. И ждать кого-нибудь еще. А вы понятия не имеете, где он находится.

Сакс ободряюще улыбнулась:

— Тут будет много полицейских до тех пор, пока мы окончательно не выясним, что случилось. Вам не о чем беспокоиться.

А про себя подумала: «Девушка абсолютно права: возможно, преступник оставался здесь и поджидал кого-нибудь еще. Мы же не имеем представления, кто он и где находится».

Глава 4

А теперь, почтеннейшая публика, короткий антракт. Наслаждайтесь воспоминаниями о «Ленивом палаче»... и ждите продолжения.

Не волнуйтесь.

Наш следующий номер скоро начнется...

* * *

По Бродвею неспешно шел обычный прохожий, ничем не выделявшийся среди остальных. Дойдя до угла, он вдруг остановился, словно внезапно о чем-то вспомнив, и отступил в тень. Сняв с пояса сотовый телефон, поднес его к уху. Во время беседы он улыбался и рассеянно поглядывал по сторонам.

На самом деле мужчина никуда не звонил — он просто пытался определить, не следят ли за ним.

Внешне Мальэрик разительно отличался от того человека, который полчаса назад вышел из музыкальной школы — теперь он лишился бороды и стал блондином в спортивной одежде. Присмотревшись, наблюдательный прохожий мог бы заметить в нем нечто необычное: на шее виднелся длинный шрам, а два пальца левой руки — мизинец и безымянный — казались сросшимися. Впрочем, никто не обращал на Мальэрика никакого внимания, поскольку выражение его лица и жесты были вполне естественны, а человек, который ведет себя естественно, незаметен. Это известно каждому иллюзионисту.

Радуясь тому, что за ним никто не следит, он наконец возобновил свою неспешную прогулку, завернул за угол и по обсаженному деревьями тротуару направился к своему дому. Навстречу попадались лишь редкие любители бега трусцой да немногие местные жители с сумками или свежим номером «Таймс», предвкушающие чашку кофе, неторопливое чтение газеты, а возможно, и неспешный утренний секс.

Вскоре Мальэрик приблизился к дому, где несколько месяцев назад арендовал квартиру. Это было темное, довольно скромное здание, совсем не похожее на его собственные дом и мастерскую, расположенные в пустыне, неподалеку от Лас-Вегаса. Поднявшись по лестнице, он подошел к своей квартире, располагавшейся в задней части здания.

Как я уже говорил, следующее действие скоро начнется.

А пока, почтеннейшая публика, поболтайте о той иллюзии, которую вы только что увидели, побеседуйте с теми, кто сидит рядом с вами, попытайтесь угадать, что будет дальше.

Наш следующий номер потребует, чтобы наш новый исполнитель проявил разнообразные способности, но смею заверить вас, он будет таким же захватывающим, как и «Ленивый палач».

Все эти слова непроизвольно промелькнули сейчас в сознании Мальэрика. Почтеннейшая публика... Он постоянно разговаривал со своими воображаемыми зрителями, иногда даже слышал аплодисменты, взрывы смеха и крики ужаса. Слышал он и особую театральную интонацию загримированного конферансье или иллюзиониста старой закалки. Такой монолог позволял установить контакт с аудиторией и облегчить исполнение трюка, преподнося зрителям ту информацию, которую им необходимо знать. А временами и для того, чтобы отвлечь и обезоружить ее.

После пожара Мальэрик оборвал почти все контакты с реальными людьми: постепенно их заменила «почтеннейшая публика», ставшая его постоянным обществом. Обращенные к ней репризы вскоре заполнили сознание Мальэрика, угрожая, как он иногда чувствовал, постепенно свести его с ума. Вместе с тем они утешали Мальэрика, что после случившейся три года назад трагедии он все-таки не один. «Почтеннейшая публика» была всегда рядом.

В квартире пахло дешевым лаком, от стен и пола исходил странный мясной дух. Меблирована она была весьма скромно: дешевые кушетки и кресла; спартанского вида обеденный стол, стоявший в столовой, всегда был накрыт на одного человека. Спальни же, напротив, были битком набиты необходимыми иллюзионисту предметами: бутафорией, веревками, костюмами, формовочным оборудованием для латекса, париками, кусками ткани, красками, петардами, косметикой, монтажными платами, проводами, батареями, фитилями, оборудованием для обработки древесины... и множеством других вещей.