Отстрел негодяев - Головачев Василий. Страница 6

Парень со смартфоном вернулся, потоптался у кадки с фикусом, поглядывая на охранника, и вышел на улицу. За ним через полминуты последовал старик.

Молодой белобрысый охранник вразвалочку подошёл к диванчику, рассматривая Свержина, остановился напротив. Вид у него был скучающий.

– Вы к нам? Могу я чем-нибудь помочь?

– Жду товарища, – веско проговорил Свержин, держа кейс на коленях. – Задерживается.

Охранник удалился.

– Уходи оттуда, не светись, – приказал Барсов.

Свержин посидел немного, постукивая пальцами по крышке кейса, достал мобильный, сделал вид, что звонит, сказал громко: «Ага, понял, иду», – и вышел из фойе гостиницы на улицу.

– Объект разговаривает с каким-то Митей, – доложил Ухо-первый. – Они собираются в ресторан, Митя уже едет за ним.

– Замерли!

– Думаешь, они сейчас начнут? – спросил Виткер.

– Вряд ли, им нужен факт того, что Салапонько замочат «по делу» – за его «прямое и честное» выступление на российском телевидении. Однако надо быть готовыми ко всему.

К гостинице подъехал белый «Мерседес» Е-класса.

Гость вышел, приблизился к «Мерседесу». Водитель не стал выходить, только приспустил стекло, пожал руку украинцу.

Дверца фургона «Мороженое» щёлкнула, выпуская пассажира.

Барсов напрягся.

Однако ничего не произошло. Неведомый Туз отдал команду своим подручным следовать за «мерином».

Барсов расслабился. Его мысль оказалась верной: командир киллер-команды решил завалить соотечественника после эфира, имея на руках доказательства «вспыхнувшей ненависти к нему русских бандитов за смелое сопротивление их политике».

«Мерседес» приятеля Салапонько, оказавшегося таким же лысоватым, седоватым и сутулым (за рулём сидел он сам), остановился на Третьей Песчаной улице, напротив ресторанчика «Гарден».

Кавалькады сопровождавших его машин, умело маневрируя и прячась за другими автомобилями, – команды киллеров и группы Барсова, – рассредоточились по стоянкам вокруг и во дворах близстоящих домов. Киллеры Туза вели себя спокойно, судя по коротким переговорам, и это обстоятельство давало Барсову повод чувствовать себя над схваткой. Диверсанты были уверены в своём превосходстве и не задумывались над последствиями операции. Вполне возможно, среди них были и российские военнослужащие, предателей для таких дел можно найти в любой стране, а может быть, они надеялись на «крышу» в российских спецслужбах, которая обещала им помочь с отступлением после мероприятия.

Гость и его приятель скрылись в ресторане.

За ним туда же шмыгнул знакомый парень со смартфоном.

Поскольку Свержин уже находился внутри заведения, прибыв чуть раньше, Барсов не стал посылать в ресторан ещё одного бойца, чтобы ненароком не насторожить диверов.

Время остановило свой стремительный бег.

Расслабляться было нельзя, проблема оставалась нерешённой, но Барсов перевёл дух. Форс-мажор откладывался как минимум до семи часов вечера.

В половине пятого приятели, обсудившие в ресторане варианты поведения Салапонько в первой телестудии, сели в «Мерседес» и поехали в «Останкино».

Двинулись за ними и все причастные к этому делу люди.

Туз и его подручные до сих пор не догадывались, что их ведут, и действовали уверенно.

В четверть шестого водитель «Мерседеса», оказавшийся сотрудником общества «Мемориал» Дмитрием Ткачом, остановил машину на стоянке возле первого корпуса «Останкино» и вместе с гостем проследовал в здание, где их встретил помощник руководителя программы.

Свержин, имевший нужные «корочки», последовал за ними, встретился в холле студии с ещё одним оперативником, обеспечивающим контроль ситуации на территории телецентра.

Никто из команды Туза вслед за «клиентом» идти не рискнул, из чего Барсов сделал вывод, что мочить Салапонько будут в другом месте.

– Здесь они на рожон не полезут, – нарушил молчание Виткер. – У них всего два варианта: первый – устроить концерт с нападением где-нибудь по пути, либо аварию, либо всё-таки они поедут в гостиницу.

– Или в ресторан, – добавил Алексеев.

Барсов промолчал. Он тоже думал об этом и остановился на последнем предположении капитана. Киллеры не станут устраивать «концерт» вблизи «Останкино», в этом районе слишком много телекамер и охраны. А самым удобным для нападения местом был всё же ресторан. Точнее, легче всего было устроить разборки вечером, когда Салапонько после эфира из ресторана поедет в гостиницу.

То, что политика повезут в ресторан, Барсов не сомневался.

В половине восьмого встреча любителей поговорить о положении на Украине завершилась.

Ничего особенного сказано не было. Все приглашённые участники передачи давно были знакомы друг с другом и говорили ровно то, что от них ждали.

Произнёс свою речь и Ефим Федосеевич, дежурно обвинив Россию и российский народ во всех смертных грехах. К этому уже привыкли, и до мордобоя дело не дошло, хотя возражали украинскому политологу резко и нелицеприятно.

Впрочем, он этого и добивался, а для киллер-команды Туза его поведение послужило дополнительным обоснованием необходимости завершить провокацию с нужным результатом.

Мрачного после эфира политолога довели до машины, и хозяин «Мерседеса» повёз его в тот же ресторан «Гарден» на Песчаной.

– Напряглись! – отдал команду Барсов.

Он мог и не говорить ни слова, группа отработала бы задание на высочайшем уровне, без подсказки, принимая участие в задержании террористов не один десяток раз, но голос командира на всех действовал мобилизующе, и волна рации принесла тихие щелчки: так бойцы реагировали на приказ – пощёлкивая ногтем по усику микрофона.

К ресторану съехались семь машин. Три принадлежали команде Туза, четыре – подразделению Барсова.

Песчаная площадь была небольшой, а все улицы вокруг – неширокими. Тем не менее этот уголок Москвы вблизи метро «Сокол» не отличался большими транспортными потоками ни днём, ни тем более ночью, и бойцам пришлось проявить смекалку, чтобы расположиться вокруг ресторана незамеченными боевиками Туза и не выпускать их из виду.

Фургон с аппаратурой связи и контроля, в котором находились Барсов, Виткер и Цуренов (Первый, Третий и Четвёртый), пришлось припарковать во дворе дома на Новопесчаной. Остальные стали на улице Куусинена, упиравшейся в площадь, на Новопесчаной и возле аптеки на Третьей Песчаной, расположенной напротив ресторана.

Ткач и Салапонько скрылись в здании.

Началось тихое д в и ж е н и е.

В ресторан заскочил давешний вихрастый паренёк, не расстававшийся со смартфоном.

Туда же Барсов направил Свержина.

Из белого фургона «Мороженое» выбрались двое молодых мужчин с небольшими чёрными пакетами в руках, водитель и пассажир, приблизились к чёрному «Мерседесу», озираясь, и закурили, поставив пакеты на асфальт.

Шёл одиннадцатый час, стемнело, и прохожих на улицах было мало. Ни ресторан, ни машины на парковке их не интересовали.

Из серого «Шевроле» вылез знакомый блондин – Валет – и вразвалочку направился к ресторану, но не вошёл, остановился у крыльца с зелёными перилами, закурил.

К «Мерседесу» Ткача тихо подкатил фургон «Скорой помощи» с выключенной мигалкой, из которого выбрались двое: смуглолицый молодой человек в синей форме, игравший роль врача, с чемоданчиком в руке, и мужчина в возрасте сорока – сорока пяти лет, мощный, широкий, приземистый, с лицом постаревшего Арнольда Шварценеггера.

– Туз! – определил Виткер, не отрывающий взгляда от экрана. – Они что, будут ждать клиента у тачки?

Барсов промолчал, наблюдая за действиями киллеров.

Один из них, пассажир фургончика «Мороженое», отошёл к низкой металлической ограде парковки, расстегнул брюки.

– Человек – сущее ссущее, – философски прокомментировал происходящее лейтенант. – Что они делают, идиоты? А если охрана заметит?

– Смотри внимательней. Глаз, пишете картинку?

– Так точно, Первый, – отозвался оперативник группы визуального контроля.

– Кто-то должен снимать этот концерт, – вдруг сказал Виткер. – Чтобы потом выложить в Сеть свидетельства «зверств» наших спецслужб.