Лучший мой подарочек - это ты! (СИ) - Потемкина Виктория. Страница 9

На фоне полного игнорирования Любой всех его звонков, эти пересуды вгоняли Павлова в тоску. В борьбе с апатией отлично помогала работа. Именно она в эти дни стала для него целью жизни. Герасим часто задерживался допоздна в офисе. Четырнадцатое февраля не стало исключением, и он снова остался на рабочем месте до десяти часов. Все остальные сотрудники давно уже покинули агентство.

Гера закрыл свой кабинет, подумав о том, что нужно купить сюда удобный диван. Домой мужчина возвращался только ради сна. Как только он оборудует спальное место в офисе, то начнёт оставаться здесь с ночёвкой. Для нормального человека такая мысль стала бы причиной для паники, но Герасим, как выяснилось, был ненормальным. Помешанным на своей работе. Изменить такое положение вещей могла лишь вернувшаяся к нему Люба, но она, похоже, решила забыть Павлова и жить прежней жизнью. Понимание того, что его чувства оказались не нужны любимой, вызывало тупое давление в груди, преследующее Геру повсеместно.

Его даже не тянуло на других женщин. Герасим сильно изменился, как внутренне, так и внешне. Похудел. Стал ещё более закрытым. Ему, по сути закоренелому одиночке, всегда было трудно открыться и впустить кого-то в свою жизнь. Люба преодолела этот барьер. Залезла под кожу. Забралась в самую сердцевину. Перед ней Гера стал открытым и уязвимым, словно новорождённый младенец, но подобная слабость имела драматичные последствия. Безответность чувств ухудшила его склонность к скрытности и необщительности. Друзья пытались спровоцировать его на разговор, но Павлов со свойственным ему природным упрямством молчал, не желая бередить незажившую рану.

По дороге домой Гера задумался о том, что ему необходимо выходить из затянувшегося жизненного ступора. Нужно заставить себя хоть как-то расшевелиться. Только внутренней искры не было. Она будто бы потухла. Сама жажда жизни исчезла. Осталась лишь промёрзлая пустота. Так не могло продолжаться. Павлов объективно не мог осознать степень осложнений в силу личной причастности к проблеме, но отчётливо понимал, что его жизнь направилась по неправильному руслу. Что-то внутри него находилось на грани надлома, и если это душевное увечье сейчас не излечить, то позже будет гораздо хуже.

На обдумывание плана по преодолению приобретённого синдрома безразличия ушло не так много времени. План был полностью сформирован уже к тому моменту, как он припарковал машину возле подъезда своего дома. Идея была проста и гениальна — ему нужно вернуть Любу! И плевать Герасим хотел на то, что она просила держаться подальше, дать ей время и ждать. Гера устал ждать! Ему необходима его маленькая потеряшка! Если понадобится, Павлов выкрадет Любовь! И мнения её не спросит!

Принятое решение разожгло потухшую было внутреннюю искру, даря надежду. Окрыляя. Он найдёт Любу и заставит выбрать его, а не облизанного актёришку! Замысел вдохновил Геру и буквально заставил взлететь вверх по лестнице. Он определил свою цель и был готов к ней идти, преодолевая любые препятствия. Вот только оказалось, что сама цель находится гораздо ближе, чем думалось нашему герою. Она ждала Герасима. Восседала на верхней ступеньке около двери в квартиру. Одетая в светлую спортивную курточку и синие джинсы, Любовь сидела прямо на бетоне. На коленках у неё примостился чёрный щенок, а рядом стояла небольшая спортивная сумка.

Увидев Павлова, девушка вскочила на ноги. Она не произнесла ни слова. Только калейдоскоп эмоций, промелькнувший на красивом личике, выдал её волнение. Гера тоже молчал. Просто не мог поверить в то, что она находится здесь. Совсем рядом. Только руку протяни. На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Они впитывали в себя малейшие детали и чёрточки друг друга. Смотрели. Пожирали глазами. Тонкая, эфемерная нить протянулась между ними, пока ещё слишком хрупкая, но вполне ощутимая.

Странно интимный момент нарушило бесцеремонное собачье тявканье. Щенок выразил своё недовольство тому факту, что его ушам не уделяется должное внимание. Лай развеял туманное ощущение невероятности происходящего и вернул чувство реальности обоим.

— Ты слишком много работаешь, — первой нарушила молчание Люба.

— Мне теперь незачем возвращаться домой пораньше, — пожав плечами, ответил Герасим.

Павлов смотрел ей прямо в глаза, пытался отыскать в голубых омутах причину появления девушки здесь. Люба не отвела взгляда. Наоборот, она будто купалась в его внимании. Оба очень соскучились друг по дружке, но между ними пока стояла недосказанность. Именно она мешала им по-настоящему воссоединиться.

— Пустишь? — спросила Любовь, головой кивнув в сторону квартиры.

— Конечно, — спохватился Павлов.

Лестничная площадка — не лучшее место для разговоров. Гере многое необходимо было сказать. Любе, судя по всему, тоже. Мужчина молча поднялся на этаж и открыл дверь. Пропустил девушку в квартиру, зашёл сам. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Действовал он на автопилоте. В душе радость смешалась с опасениями и противоречивыми желаниями. Хотелось прижать девушку к себе и зацеловать до смерти, чтобы уж наверняка от него никуда не делась. Просто притянуть её в свои объятия и целовать, целовать до потери пульса. Мысли разлетелись в разные стороны. Слишком многое хотел поведать ей Павлов. Слишком многим стремился поделиться. К тому же присутствие рядом Игнатовой всегда лишало Герасима способности думать разумно.

Прошли на кухню. Люба так и не выпустила из рук щенка. Впрочем, животине было вполне уютно в девичьих руках. Игнатова сняла верхнюю одежду и осталась в джинсах и майке. Волосы рассыпались роскошным водопадом по плечам, на лице ни грамма косметики. Его потеряшка выглядела совсем девочкой. Невинной и соблазнительной.

— Сколько тебе лет? — вопрос вылетел сам собой.

Люба удивлённо взглянула на него.

— Двадцать, — закусив нижнюю губу, ответила она. — Через полгода исполнится двадцать один. Я давно совершеннолетняя, если ты об этом беспокоишься.

Гера буркнул что-то невразумительное, при этом сам не понял, что именно этим звуком хотел сказать.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — смущённо поинтересовалась блондинка, усаживаясь на стул.

Любовь явно нервничала. Щенок лизнул девушку в щёку, будто успокаивая. Она вцепилась в маленький комок шерсти, словно животное давало ей необходимые силы на важный разговор.

— Нет, — Гера тоже присел на стул, — единственное, от чего ты меня можешь отвлечь, это от сна.

Опять повисла неловкая тишина. Павлов ждал, когда же гостья заговорит о цели своего визита, а Любовь сильно волновалась и явно не знала с чего начать разговор.

— Люб, не подумай, что я тебе не рад, — Герасим решил сам узнать интересующую его информацию, — но почему ты здесь?

Девушка дёрнулась, поморщилась, посмотрела на Павлова.

— Я тебе подарок к празднику принесла! — выпалила она.

И протянула ему щенка. Перед носом Герасима оказался живой комок чёрной шерсти с любопытными глазами. Пёсик принюхивался и изучающе рассматривал потенциального хозяина. Павлов много чего ожидал, но явно не этого. Люба умела удивлять.

Видя, что Гера никак не реагирует на подарок, девушка пояснила:

— Её зовут Муму!

Тут Герасим не выдержал и фыркнул. Лёгким смешком дело не обошлось, и в итоге мужчина захохотал во весь голос, немного напугав этим свой подарок. Муму прижала ушки к головке и теперь смотрела на него насторожено.

— Не знал, что Муму была ротвейлером, — сообщил Павлов, разглядывая щенка.

— Ты только не топи её, — попросила Игнатова. — Она очень хорошая. Я нашла её на улице. Бедняжка замёрзла и была голодной. Я пожалела псину и подумала, что лучшего хозяина, чем ты, для неё не найду.

— Почему? — удивился он. — Всем известно, что Герасим утопил бедную Муму.

— Не знаю, что там произошло с книжным Герасимом, — ответила Люба, мягко улыбаясь, — но я точно знаю, что мой Гера ни за что так не поступит. Ты самый добрый, самый благородный человек из всех людей, которых я только знала в своей жизни!