Молчи, терпи (СИ) - "Alena Liren". Страница 36

Третья. Третья дверь от правой лестницы – вход в его обитель. И в комнате Джека нет той отрешенности, что находится за стенкой, нет скромности... Нет, ведь он совсем не скромная натура. В спальне юноши царил синий цвет. Не темный, но глубокий, словно сама морская пучина… Он виднелся в стенах с низкими белыми бортиками, переходящими в выбеленные потолки, отражался в серебренных подсвечниках и рамках, что обрамляли картины.

Огромное окно, выходящее на внутренний двор, могло осветить и комнату и коридор. Напротив кровати висела картина, на которой изображалась полуголая женщина, повернутая к зрителю спиной. Ее плечи были слишком широки, а бедра узки, но взгляд, обращенный к созерцателю, сглаживал все изъяны. Кровать, прикрытая балдахином, оказалась на удивление широкой, установленной для нескольких человек… Эльза вдруг представила в ней Джека, что любуется обнаженной дамой.

Приятно было находиться здесь, чувствовать прохладу, которой так не хватало в огромном дворце, в его нижних комнатках. Девушка оглядела балконную дверь, увидев за легкой занавесью край бесконечного моря. Где-то там ждет ее скромная обитель, ждет и волнуется за свою правительницу, словно любящая мать.

За своими мыслями девушка не смогла заметить непрошеную гостью…

Но Джек смог. Он заметил ее сразу, как только дверь распахнулась, как только петли сказали миру: «Он идет». Увидел до боли знакомую фигуру, прикрытую за прозрачной тканью нового паланкина. Увидел эти длинные ноги, их силуэт, знакомый ему так хорошо и так долго.

Молодой правитель не мог понять, зачем та наведалась к нему, как долго ждала, находясь в спасительном одиночестве… Да это и не волновало его. Визит Катерины был ему неприятен в любом случае… Не первый раз, но как удивительно. Не хотеть видеть такую девушку…

– Добро пожаловать в Лунный Дворец, – пропел знакомый голосок.

12. После поездки

Ее волосы – крылья ворона. Они черны, черны, подобно самой непроглядной ночи. Локоны Катерины вьются, словно легкие весенние ручьи, что огибают еще не растаявшие от тепла сугробы… Ее кожа – карамель. Она того же цвета, имеет тот же запах, смешавшийся с легкими нотками приторной корицы. Девушка была высока, как Джек, стройна, точно дикая лань… А глаза ее напоминали две черные жемчужины в обрамлении длинных изогнутых ресниц.

Королева Катерина Фрост.

Жена наследника престола, старшая дочь богатого местного герцога… Эльза почти ничего о ней и не знала. Две молодые королевы, две равноправные правительницы оказались слишком разными с виду. Словно все краски, лежавшие в рюкзаке Бога, ушли на прекрасную Катерину, оставив Эльзу бледным холстом с бесцветными глазами и волосами, похожими на снег.

Джек молча кивнул, увидев Катерину. Та недолго оставалась сидеть на кровати, рассматривая стену, словно единственная хозяйка огромного дворца. Да, когда король Фридрих отойдет в иной мир, когда его бойкий язык наконец увянет, не в силах противиться смерти, Катерина действительно станет королевой в полной мере этого почетного титула.

Улыбка ее показалась Эльзе ненастоящей. Меж двух передних зубов красавицы виднелась небольшая, но заметная щербинка. Единственный изъян в ее безупречном теле… Он – точно трещина в алмазе, бесповоротно менял картинку. Наверное, именно поэтому Катерина старалась не улыбаться лишний раз.

– Джееееек, – проворковала она, широко разводя руки.

Юноша заставил себя улыбнуться в ответ. Он шагнул навстречу королеве, что стремительно приближалась к нему. Взгляд ее темно-карих глаз смягчился на секунду, но затем вновь принял привычное жесткое выражение. Эльза заметила, насколько светлы ее ногти, когда девушка со всей теплотой обняла Джека… Супруге показалось, будто объятья эти длятся чуть дольше предписанного приличиями…

– Я уже успела соскучиться, – пробормотала она, надув губки. – Месяц… Месяц, Джек, это очень долго.

Но юноша не сильно скучал.

Если говорить чистую правду, то Джек попросту забыл о Катерине, стоило ему спуститься с трапа. Ее приятный образ в ярко-розовом платье сразу же стерся из памяти, и этот громкий мелодичный голос забылся… Впрочем, ей этого он сказать не мог. Не желал расстраивать жену горячо любимого братца.

– Кого это ты к нам привез?

Королева сделала вид, будто только что увидела Эльзу, с удивлением воззрившись на ее легкую фигурку. Но правда не укрылась от Джека. Он видел, что ее почти черные глаза неотрывно глядят на его супругу, изучая каждый волосок ее хорошенькой головы. Юноша почувствовал себя неуютно, но не подал вида, отступив от старой подруги на несколько шагов.

– Свою жену.

Эльза встрепенулась, выпрямила спину, стараясь выглядеть представительно. Жаль только, что она не могла осознать собственную красоту, понять, что не уступает Катерине в этой дисциплине. «Подруга» Джека изогнула тонкую бровь, чуть наклонив голову набок. В ее почти черных глазах вновь мелькнуло что-то, но тут же исчезло, словно захлебнувшись в растопленном дегте.

Катерина холодно улыбнулась Эльзе и вновь перевела взгляд на Джека. Она знала, что он прибудет не один и уже неделю бушевала по этому поводу, придираясь к прислуге и родным… Да юноша и сам понял, что Катерина осведомлена о его свадьбе. Она всегда узнавала такие новости самой первой и в подробностях докладывала ему обстановку, приходя в обитель Джека по вечерам…

– Что ж… Полагаю, она уже знает, кто я такая. Эльза ведь… Правильно? – спросила Катерина, чуть сощурив глаза.

– Эльза, – подтвердила королева.

На этот раз подруга Джека лишь хмыкнула, вновь обратившись к нему.

Катерина поправила прядь темных, как уголь волос и обворожительно улыбнулась юноше. Она томно прикрыла глаза, чуть приподняв подбородок, и шагнула вперед, стараясь отдалить Эльзу от законного супруга. Ее тонкие смуглые пальцы пробежались по темно-красной юбке, расправляя образовавшиеся на ней складки. Ткань скользила сквозь ее руки, проходила мимо них, не замечая препятствий…

– Бертрам хотел поговорить с тобой, познакомиться с невесткой…

Темный локон скользил в ее ладони, извиваясь, словно змей. Девушка закусила губу, закончив говорить. Джек отвернулся, взглянув на Эльзу. Румянец, что окрасил ее бледные щеки, забавлял его, но не приносил былой радости. Катерине всегда нравилось смущать людей, и она не могла отказаться от такого удобного случая. Юноша понимал, что если не оставить это, девчонка может зайти дальше, дать волю языку и сильно навредить репутации Джека.