Черный дневник. Книга первая (СИ) - Тартаров Илай. Страница 25

Я опешил от такого резкого перехода:

— Да почему я должен хоть как-то сдерживать себя в разговоре с этими отбросами?

Валет снова дернулся, приняв оскорбление и на свой счет, но мне уже все равно. Надоело утирать ему сопельки, бедному и угнетенному. Решил добить, чтоб не мучился:

— Если хочешь быть служивой собачкой — ради Бога. Но я никому! Ничего! Не должен!

Валет моментально оказался около меня, едва не занося руку для удара:

— Выбирай выражения!

— А то что?!

Илис вклинилась между нами, как строгая учительница, едва не схватив обоих за уши:

— Остыньте! Оба! Да что с вами? Всё же получилось?! Меч остался у нас, а вашего друга вы увидите уже сегодня!

Я отмахнулся, лег на кровать, уставившись в потолок:

— Дело не в мече или Сафире, а в целях. Я помню, что наша цель — вызволить друга и убраться из этого мира, а он забыл, найдя себе новую компанию!

Глаза Илис округлились, переспросила удивленно:

— Что значит из этого мира?

Я смутился, вот болтливый дурак:

— Оборот речи, я имел в виду — из этой страны. В свои края.

— А вы издалека? — уточнила она заинтересованно.

Валет буркнул под нос:

— Дальше, чем можешь представить.

Илис куда-то ушла, а через некоторое время вернулась с большим казаном еды. Картошка и мясо переваривались уже во рту от обилия слюны, а желудок как голодный пес хватал падающие остатки и терзал, поскуливая и прося еще.

Птичка Коршун влетела, не дав нам переварить ужин, пришлось собраться.

— Можно мне с вами? — спросила Илис стеснительно.

Я посмотрел на Коршуна, тот ухмыльнувшись в своей манере, пожал плечами, мол, сам решай.

— Пойдем, почему нет, — пожал я плечами.

Илис взвилась счастливая, готова сорваться сию же секунду, а я подумал, какая ж таки я свинья, все мысли только о том, что у неё есть грамотно спрятанный клинок, который может пригодиться.

Вышли из «Убежища» через новый ход, который я отметил для себя как наименее защищенный. С помощью старой лестницы оказались в погребе, там поднялись еще на ярус и вышли через простые двери одного из домов. Коршун посмотрел на меня с ухмылкой, сразу понял, о чем я думаю, но смолчал. Правильно, не воспринимайте меня как угрозу, я ей по сути и не являюсь… Подумаешь, вход, который никто не охраняет, обычное дело. Я же говорил, что всего учесть нельзя. Мы направились вдоль домов, Коршун водит так, что не увидит даже парящий сверху орел, всегда в тени и неслышно. Я захватил балахон, на всякий случай, никогда не забываю о том, что хожу под прицелом Смерти, натянул пониже на лицо. Валет шел с Коршуном спереди, мы с Илис чуть отстали, я шепнул заговорщицки:

— За меч не хватайся, чтобы не случилось, это твой козырь! И не надо его раскрывать до последней секунды.

Она посмотрела как-то странно, кивнула с серьезным лицом:

— Спасибо.

— За что? — опешил я.

— Ну… ты думаешь обо мне, — смутилась она.

Не стал объяснять, что думаю в первую очередь о себе, противно как-то. Теперь придется оберегать девчонку, зараза, вот прицепилась.

— А почему тогда с гномами не заключит союз тот же король? — услышал я вопрос Валета.

— Король тесно сотрудничает с Алым орденом, еще не ясно, кто кем управляет, — пояснил Коршун. — Алый орден не признает вивиантов, гномов, троллей и прочих магических существ. Король поддерживает их стремления, и потому — гномы вне закона.

— Почему так? — заинтересовался я.

Коршун удивленно оглянулся, но ответил спокойно:

— Это война Алого ордена, а их тайны — это их тайны.

Я почесал репу, что-то уже слышал по поводу этого ордена, так и сказал.

— Я уже слышал об этом ордене, разве там не маги?

— Угу, — кивнул тот, — но используя магию, они терпеть не могут все магические расы. Человек — это венец всего, значит остальные существа — уроды. Наверно так считает орден.

— Странная позиция, — усмехнулся я.

Коршун беспечно пожал плечами, осклабился:

— Так говорят в народе.

Я подумал, раз уж так удачно тема подвернулась, грех не воспользоваться, но Валет опередил вопросом в лоб:

— Ты познакомишь нас с Гномами?

Коршун улыбнулся еще шире, зыркнул на меня:

— Ворон сказал, что могу отвести тебя к гномам завтра, но только тебя Валет.

Я сам не сдержался, прыснул, пытаясь сдержать смешок:

— Ахах! Какой мелочный щелчок по носу…

— Но он может щелкнуть, — подзадорил Коршун, — а значит он прав.

— Мне не принципиально, — изобразил я равнодушие, — Валет, сходишь?

Тот кивнул, но добавил твердо:

— Увидим, сейчас главное Сафир.

Пока шли — стемнело. Коршун видать специально водил кругами, и на очередном повороте я отчаялся запомнить дорогу. Ничем не примечательное серое здание, на торце вывеска с выцветшей непонятной надписью, а с обратной стороны стандартная дверь, тут в каждом доме такие. Я ожидал услышать тайный пароль, или какой-то хитрый сигнал, но Коршун просто толкнул дверь и вошел. На входе вырос типичный вышибала, кирпичная морда сразу переходит в плечи, а руки едва не елозят по земле как у орангутанга.

Наш Птиц даже бровью не повел, а проходя еще и плечом задел, но мордатый тоже не обратил внимания, а вот нас разглядывал в самом деле.

Едва вошли, каменные ступени стали круто уходить вниз, спускались долго, я ожидал услышать орущую толпу вокруг ринга, но ринга не оказалось, хоть толпа и на месте.

Вместо ринга в центре просторного помещения, под завязку забитого людьми, начертан широкий круг. В нем танцуют, как мне показалось, двое мужчин, но приблизившись, понял, что это за танец.

— Пейте, делайте ставки, смотрите бой, заводите друзей, но не устраивайте драк, и в круг не суйтесь, уразумели? — наставил Коршун и, не дожидаясь ответа, растворился среди толпы.

Валет потянул за руку:

— Вон там удобное место, хороший обзор, идём.

Илис старалась держаться ближе, многие мужчины тут же поворачивали головы к ней, но Валет, выдвинув челюсть, реагировал на каждый взгляд. Это охлаждало даже самых воодушевленных, хотя некоторых только раззадорило, но никто не посмел затеять ссору.

Я тем временем тщательно осмотрел помещение, заметил смутивший меня поначалу балкон, но быстро понял, для кого он предназначался. Вышел грузный человек в маске скрывшей верхнюю часть лица. Внешностью напомнил разожравшуюся навозную муху, в дорогой и пышной одежде, сонным жестом воздел руку — толпа затихла. Взгляд скользнул поверх голов, голос прозвучал как из старого динамика, с гнусавостью и неприятной хрипотцой:

— Друзья! Сегодня состоится бой, которого мы все так ждали!.. Мой новый боец, показавший себя так хорошо в последние месяцы, сразится, наконец, с самим Циклопом!

В зале послышались возгласы, люди оживились и оскалились, в предчувствии не то крови, не то денег.

— Знаю, все мы ждали этого момента, — продолжил вельможа, — но сегодня будет не просто бой. Наш молодой боец, дикий и своенравный, захотел сразить нашего давнего героя Циклопа голыми руками!

Толпа ахнула, забурлила возбужденно, как вскипевший чан киселя. Еще бы, приятно, когда побеждает молодой и смелый, но еще приятнее, когда выскочку ставят на место… Выйти на бой без оружие — самоубийство, а значит все сполна насладятся кровью, когда Циклоп будет издеваясь рвать этого глупца. Вельможа снова поднял руку, но на сей раз жест не возымел нужного эффекта, пришлось перекрывать толпу визгливым криком:

— Итак, вы знаете, что делать! Кто верит, что Десант и в этот раз выйдет сухим из воды — ставьте деньги на него, кто считает, что старая закалка и жестокость нашего Циклопа не имеют равных, да поступят так, как сочтут нужным. Я же объявляю, что не верю смелым выкрикам зазнавшегося юнца, и потому ставлю на Циклопа пятьдесят золотых десять к одному! Испытайте свою удачу!

Толпа на секунду замерла, виданное ли дело, хозяин ставит против своего раба, а затем возликовала в едином порыве, но сразу разделилась на две группы, тех, кто хочет заработать хоть немного, и тех, кто верит, что молодому бойцу повезет, а они сорвут куш.