Пустой стул - Дивер Джеффри. Страница 61

Глава 28

Здешние реки были знакомы Гаррету как опытному лоцману. Мальчишка заводил лодку, казалось, в глухие затоны, однако ему всякий раз удавалось обнаружить протоку не толще нити паутины, уводящую все дальше на запад по водному лабиринту.

Гаррет показал Сакс речную выдру, мускусную крысу, бобра. Любителя природы это зрелище привело бы в восторг, но полицейская из Нью-Йорка оставалась совершенно равнодушна. Для нее природа ограничивалась городскими крысами, голубями и белками — и интересовала ее только в той степени, в какой помогала расследовать преступления.

— Смотри! — вдруг воскликнул Гаррет.

— Куда?

Он показывал на что-то такое, чего Сакс никак не могла рассмотреть. Поглощенный неведомой крошечной драмой, мальчишка не отрывался от какой-то точки у самого берега. Наконец Сакс разглядела скользящее по водной глади насекомое.

— Водомерка, — сказал Гаррет, когда лодка проплыла мимо. Его лицо стало серьезным. — Насекомые — как бы это сказать — гораздо важнее нас, людей. Я хочу сказать, для поддержания жизни на планете. Прикинь, да — я где-то читал, что если бы все люди на земле вдруг исчезли в один день, наш мир прекрасно бы обошелся без нас. Но вот если исчезнут все насекомые,с жизнью на Земле будет быстро покончено — ну, в пределах одного поколения. Сначала умрут растения, потом животные, и наша планета снова превратится в огромную каменную глыбу.

Несмотря на постоянные срывы на подростковый жаргон, говорил Гаррет с убедительностью профессора, оседлавшего своего любимого конька.

— Да, некоторые насекомые надоедливы — хуже шила в заднице. Но таких немного — ну, один-два процента, — возбужденно продолжал он. — А насчет тех, что едят урожай и все такое, у меня есть одна совершенно прикольная идея. Я хочу вывести особый вид золотоглазок, чтобы они расправлялись вместо разной отравы со всеми вредителями — и тогда хорошие насекомые и животные не будут умирать. Золотоглазки для этого подходят идеально. Такого еще никто не делал.

— Гаррет, ты думаешь у тебя получится?

— Я еще не знаю, как именно. Но я буду учиться.

Сакс вспомнила термин Э.0. Уилсона, который она встретила в одной из книг Гаррета — биофилия, тяга человека к другим типам жизни на планете. И вот сейчас, слушая рассказы мальчишки, свидетельствующие о его тяге к природе и знаниям, она думала только об одном: человек, настолько очарованный живыми созданиями и по-своему любящий их, не может быть насильником и убийцей.

Амелия Сакс прочно вцепилась в эту мысль, поддерживающую ее в плавании по Пакеноку, в бегстве от Люси Керр и таинственного мужчины в коричневом комбинезоне, прочь от маленького взбудораженного городка Таннерс-Корнера.

Утлое суденышко скользило по протокам. Вода, потеряв черный цвет, позолотилась отраженным светом клонящегося к горизонту солнца — сменила окраску, маскируясь, как тот французский сверчок, о котором рассказывал Гаррет. Наконец мальчишка вывел лодку в основное русло, прижимаясь к самому берегу. Сакс оглянулась назад, на восток, чтобы посмотреть, яе преследуют ли их полицейские катера. Но нет — вдали виднелась лишь одна из барж компании Дэветта, поднимающаяся вверх по течению — уходящая в противоположную сторону. Заглушив мотор, Гаррет направил лодку в тихую заводь, закрытую нависшими ивами. Приподняв ветвь, мальчишка посмотрел на запад, где реку пересекал мост.

— Нам придется пройти под мостом, — сказал Гаррет. — Его никак не обойти. — Он огляделся вокруг. — Ты никого не видишь?

Выглянув из-за свесившихся к воде ветвей. Сакс увидела только отблески заходящего солнца.

— Не знаю. Ничего не могу сказать — кругом одни блики.

— Наверняка эти ослы караулят нас там, — тревожно пробормотал Гаррет. — Меня всегда беспокоит, когда нужно пройти под мостом. Там все видно как на ладони.

Всегда?

Выбравшись на берег, Гаррет открутил крепежные барашки и снял подвесной мотор с топливным баком. Спрятав их в траве, он вернулся в лодку.

— Что ты задумал? — спросила Сакс.

— Нельзя рисковать. Вдруг нас там ждут?

Вынув из лодки банки с водой, Гаррет привязал весла к скамейкам промасленной веревкой. Опорожнив полдюжины банок, он снова закрутил их крышками.

— Жаль, что приходится выливать воду. Мери-Бет, наверное, умирает от жажды. Ну, ничего, наберу из пруда рядом с домиком.

Войдя в воду, Гаррет ухватился за борт.

— Помоги. Нам нужно ее перевернуть.

— Ты хочешь ее утопить?

— Нет, только опрокинуть. Мы засунем под лодку пустые банки, и она будет великолепно плавать вверх тормашками.

— Ты уверен?

— На все сто.

Наконец Сакс поняла, что задумал мальчишка. Они заберутся под лодку и проплывут под мостом. Темное днище, сидящее глубоко в воде, будет совсем незаметно. Миновав опасный участок, они снова перевернут лодку и проделают остаток пути до того места, где находится Мери-Бет, на веслах.

Гаррет протянул ей полиэтиленовый мешок.

— Сюда можно положить самое ценное, чтобы оно не промокло.

С этими словами он сунул в мешок свою книгу «Миниатюрный мир». Сакс добавила бумажник и револьвер. Заправив футболку в джинсы, она спрятала мешок на груди.

— Ты не могла бы снять вот это? — Гаррет протянул скованные наручниками руки.

Сакс заколебалась.

— Я не хочу утонуть, — в его взгляде появилась мольба. Мне страшно! Пусть он прекратит!

—Я не сделаю ничего дурного. Обещаю.

Достав из кармана ключ. Сакс неохотно расстегнула наручники.

Индейцы-уэпемок, жившие на тех землях, что сейчас называются Северной Каролиной, принадлежали к алгонкинской языковой группе.

Соседние племена завидовали им: их умению возделывать землю и ловить рыбу. Исключительно миролюбивые, индейцы-уэпемок совершенно не интересовались оружием. Три столетия назад английский ученый Томас Гарриот написал: «Единственным их оружием являются луки из орешника и стрелы из тростника; защищаются они щитами, обтянутыми шкурами, а вместо доспехов надевают связанные вместе палочки».

Но английским первопоселенцам удалось довольно легко пробудить в этих мирных людях воинственный дух: угрожая им божьим гневом, они заражали индейцев привезенными из-за моря гриппом и оспой, требовали у них продуктов, поскольку были слишком ленивы, чтобы кормить себя самостоятельно, я в довершение убили одного из самых влиятельных вождей племени — Уингину, безосновательно заподозрив его в подготовке к нападению на поселение.

К вящему негодованию первопоселенцев, индейцы, отказавшись открыть свои сердца господу нашему Иисусу Христу, поклялись в верности Великому Духу Маниту и объявили англичанам войну, начавшуюся (если верить учебнику истории, в который юная Мери-Бет Макконнел верила как в Священное писание) с нападения на Исчезнувшую колонию на острове Роанок.

После бегства поселенцев индейцы, предвидя возмездие со стороны англичан, по-новому взглянули на свое оружие и стали использовать для его изготовления бронзу, раньше применявшуюся только в украшениях. Металлические наконечники для стрел значительно острее кремния, но все же в жизни, а не в кино, попадание стрелы редко бывает смертельным. Воины-уэпемок добивали раненых врагов ударом по голове особыми дубинками, изготовлением которых племя славилось по всему среднему атлантическому побережью.

Эта палица представляла собой не более чем большой камень округлой формы, вставленный в расщепленный конец палки и привязанный кожаным ремнем. И вот сейчас Мери-Бет, вспоминая все, что было ей известно о культуре коренных обитателей континента, занималась изготовлением этого страшного оружия. Именно такие палицы — по крайней мере, по теории Мери-Бет — проламывали черепа и сокрушали позвоночники первопришельцам с острова Роанок, вступившим в последний смертный бой на берегу реки Пакенок в том месте, которое теперь называется Блэкуотер-Лендинг.

Девушка смастерила свою палицу из двух изогнутых ножек старинного обеденного стола. Камень она использовала тот, который бросил в нее Тед, дружок Миссионера. Вложив камень между ножек, Мери-Бет прочно стянула их длинными полосами джинсовой ткани, отрезанными от рубашки.