Блу (ЛП) - Беллус Х. Дж.. Страница 16

— Ты могла поехать с Ноем, — произносит Софи, поворачиваясь ко мне.

Я смотрю на пустое место на заднем сиденье и задаюсь вопросом, что, черт возьми, я тут делаю. К удивлению Софи и Лэйна, который от неожиданности даже вильнул машиной, я стремительно перебираюсь на переднее сиденье.

— Не, он милый и станет мне отличным другом, но между нами не вспыхнула искра.

— Ной отличный парень, Блу, — раздается в салоне низкий голос Лэйна.

— Не спорю.

Мы останавливаемся возле невероятно огромного дома, — или замка — в котором уже полным ходом идет вечеринка.

— Что это? — спрашиваю я.

— Это дом Бретта, он местный и учится на последнем курсе.

— Черт возьми, — бормочет Софи, глядя на представшую перед нами сцену.

Полная луна и уличные огни освещают идеально ухоженный газон, огороженный жемчужно-белым деревянным заборчиком. К фасаду «замка» примыкает громадная веранда, на которой стоят несколько человек. Из дома льется громкая музыка. Лэйн выпрыгивает из машины, а мы с Софи следуем за ним с испуганным видом.

Чтобы успокоиться, засовываю руки в карманы своих таких удобных и уютных штанов. На Софи все еще чирлидерская форма. Я свою аккуратно сложила и оставила на заднем сиденье машины, планируя позже поставить ее за стекло. Спасибо, мама, за то, что сделала из меня нервную особу, как и сама. Я качаю головой и пытаюсь взять себя в руки.

Мы протискиваемся через бесконечное море тел. Кто-то пьет, а кто-то просто болтает. Наконец, выходим в центр зала, где танцуют люди. Неожиданно раздается громкий голос, и я вздрагиваю.

— Она здесь.

Музыка мгновенно замолкает и помещение наполняется голосами. Я замечаю импровизированную стойку диджея в углу комнаты.

— Пора, чирлидерши! Покажите нам какие вы плохие девочки!

Снова начинает греметь музыка. Лэйни, капитан другой команды, пихает меня локтем и заставляет забраться на стол, на котором уже стоят кое-кто из девочек. Я застываю, как идиотка, в то время как они начинают двигаться под Nelly «Hot in Herre». Остальные чирлидерши обступают стол и тоже танцуют. Через пару минут я нахожу свой ритм и наслаждаясь музыкой и танцем, наконец, полностью принимаю свою новую позицию капитана. Распустив волосы и даже слегка взмахивая ими, я беззаботно и немного агрессивно тверкаю. Когда начинается самая пошлая часть песни, я подтягиваю штаны и начинаю исполнять танец «бегущего человека», привлекая внимание к своим афгани.

Диджей ловит мои движения и включает «Can’t Touch This». Остальные чирлидерши качают головами. Судя по всему, им не нравится классика.

Мой отец настаивал, что если я собираюсь танцевать и заниматься чирлидерством, то должна знать некоторые старые песни. Признаться, МС Hammer не был в топе его списка, но я все равно научилась двигаться под его треки.

Толпа возмущается, а я в ответ продолжаю танцевать усерднее и делаю более резкие движения. Когда песня заканчивается, я провожу рукой по горлу, давая знать, что с меня хватит, и кланяюсь. Мое сердце просто не выдержит еще одну композицию. Легкие и так с трудом вдыхают и выдыхают душный воздух комнаты. Спрыгнув со стола, я ищу выход или хотя бы окно, которое вскоре нахожу в стороне от танцпола. Оно уже открыто. Я прислоняюсь к раме и пытаюсь привести адреналин и учащенное дыхание в норму. Достав телефон, отправляю сообщение маме.

Черт, мне и правда нужно начинать вести общественную жизнь.

Я знаю, что она не увидит его до утра, но все равно посылаю.

— Что, уже соскучилась по нему?

При звуке знакомого угрюмого голоса, я поднимаю голову и вопросительно смотрю в глаза Така. Он в ответ кивает через плечо. Ной тоже держит в руках телефон и пишет кому-то сообщение. Я только-только успокоилась, а теперь гребаная кровь снова начинает бурлить. Часть меня хочет врезать ему прямо по детородному органу, а другая — радуется тому, что этот придурок разговаривает со мной.

Недолго думая, я тычу телефон ему в лицо.

— Я отправляла сообщение маме, дебил. — Он просто пожимает плечами, нисколько не смущенный моими словами, однако я чувствую, как расслабляются его плечи. — А тебе, вообще, какое дело, Так? Ты же меня терпеть не можешь.

— Это не так, Блу.

— А как?

Он качает головой, даже не пытаясь дать хоть какое-то объяснение. В доме гаснут огни, и мы оказываемся окружены черным как смоль коконом. Лишь стробоскоп над танцполом воспроизводит вспышки света, но их недостаточно, чтобы хоть что-то увидеть. Все включают на телефонах фонарики и начинают медленно водить ими из стороны в сторону. Услышав музыку, я понимаю, что это, наверное, одна из самых грустных песен о любви. Помещение наполняют звуки «Let Her Go», и атмосфера вечеринки меняется. Именно сейчас некоторые из присутствующих исчезнут, а за закрытыми дверями, в уединении, встретятся мужские и женские тела.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю, когда Так удерживает меня за запястье. Его пальцы с легкостью обхватывают тонкую кость и берут надо мной верх, а я уже готова прильнуть к нему и рассказать о том, как он уничтожил меня, мои яичники и мою тягу к сексуальным парням.

Но я не успеваю дать ему еще одну возможность повести себя как придурку, потому что он наклоняется ко мне и говорит:

— У меня не было шанса поздравить тебя, Блу.

Так слегка прижимается своими сладкими губами к моим, а у меня самым настоящим образом подгибаются колени. Он опускает руку мне на поясницу, прижимает к себе и полностью завладевает моими губами. Я настолько ошеломлена, что даже не пытаюсь ответить.

Так издает низкий стон, дрожью отдающийся на моих губах. Он пробуждает что-то внутри меня, и я целую этого парня так, будто пытаюсь вобрать в себя его вкус одним долгим и жадным глотком. Я первая приоткрываю рот, и его язык без раздумий бросается навстречу моему. В комнате все еще темно и продолжает играть все та же песня. Я знаю, что как только включат свет, я потеряю такого Така, поэтому пользуюсь предоставленной возможностью по полной.

Сладкий вкус этого мужчины напрочь лишает меня разума. Его язык выписывает круги у меня во рту. Боже, он определённо знает толк в поцелуях. Так прижимает меня крепче, и я чувствую, насколько он возбужден. Я хочу его так, как не хотела ничего в жизни.

Наконец, я выхожу из восхитительного транса, в который ввели меня его губы, и тоже начинаю исследовать языком самые дальние уголки его рта. Я поднимаю руки, чтобы провести пальцами по его волосам, но, когда дотрагиваюсь до бини¹², он, не разрывая поцелуя, качает головой. Я кладу трясущиеся ладони ему на плечи и позволяю развернуть себя и прижать к стене. Так поднимает мою ногу, кладет ее себе на бедро и трется об меня. Я, откинув голову назад, начинаю стонать.

Его губы скользят по моей шее, облизывая и засасывая каждый доступный сантиметр кожи. Я знаю, что песня вот-вот закончится, поэтому решаюсь идти напролом — обхватываю ладонями его щеки и заставляю посмотреть на меня.

— Я хочу тебя, Так. Хочу как друга. Хочу прикасаться к тебе. Откройся мне.

Он рычит и набрасывается на мои губы, как голодное дикое животное. Я веду ладонями к затылку, намереваясь обнять его за шею. Так напрягается, но мне наплевать. Моя правая рука касается бугристой поврежденной кожи за ухом, но я, не задерживаясь, двигаюсь дальше, боясь, что он отстраниться от меня. Наконец, я сцепляю пальцы за его шеей и целую так, будто от этого зависит моя жизнь или смерть. А потом, прикусив его нижнюю губу, опускаю руку и обхватываю твердый, как камень член.

— Я хочу тебя, Так, — снова шепчу я, не отрывая своих губ от его. Мои слова остаются незамеченными в пылу страсти. Песня заканчивается, и он отстраняется, не оставляя нашим телам ни малейшей возможности контакта.

— Мои поздравления, Блу. — Так отступает назад и засовывает руки в карманы джинсов. — Ной хороший парень. Мы уже много лет играем вместе. Он позаботится о тебе.

— Но я хочу тебя, Так.

Он медленно, но уверенно начинает уходить, не отрывая от меня взгляда. С каждым его шагом я все ниже спускаюсь по стене, пока не сажусь на пол, а потом кладу голову на колени и начинаю плакать. Я знаю, что больше никогда не почувствую его прикосновения. Этот жадный ублюдок взял, а потом оставил меня, попытавшись перенаправить мои чувства на своего товарища по команде. В моей крови бурлит чистейший эгоизм, но я сама с жадностью впитывала его в себя.