Медведев - Гладков Теодор Кириллович. Страница 25

Последнее обстоятельство насторожило Медведева особо. У него уже собралось несколько фактов аналогичного характера. Быть может, совпадение? Дмитрий Николаевич позволяет себе в этом усомниться. Он тщательно изучает следственные материалы по ряду дел и с несомненностью устанавливает, что бандиты, приноравливаясь к новым условиям, разработали для прикрытия своей преступной деятельности новую тактику. Они стали протаскивать на ответственные посты в местные Советы своих людей. Ставленники бандитов осведомляли их о намечаемых милицией операциях, обеспечивали документами и т. д. Бандиты запугивали крестьян, терроризировали их семьи, заставляя на сходках голосовать за своих приспешников.

На основании материалов, подготовленных чекистами, советские и партийные органы пресекают подобную преступную практику.

Через некоторое время вскрывается изуверство контрреволюционеров-церковников. Об этом деле долго с возмущением говорила вся Одесса. В подворье католического костела удалось обнаружить тайный застенок. Его узниками, месяцами не видевшими солнечного света, были дети и подростки. Голодом, истязанием, запугиванием жестокой карой на том свете за непослушание, одуряющими молениями «святые отцы» готовили из них религиозных фанатиков с отчетливо антисоветской ориентацией. Пришлось арестовать двух ксендзов, старший из которых оказался ко всему еще и резидентом польской разведки. Он поддерживал тесные связи с контрреволюционно настроенными священнослужителями иных одесских храмов, в том числе и нехристианских.

Самым трудным в этом деле стало вовсе не изобличение изуверов ксендзов и их прислужников. Чекисты были всерьез обеспокоены физическим и душевным состоянием десятков детей, находившихся долгое время под воистину сатанинским воздействием «слуг божьих». Дети были измождены, страдали нервно-психическими расстройствами и другими болезнями. Девочки успели превратиться в истеричек, способных слепо исполнить любое, даже преступное приказание своих «духовных пастырей».

Детей разместили по лучшим лазаретам и больницам Одессы. Без чьего-либо распоряжения чекисты взяли над ними шефство. По всему городу для них собирали одежду, постельное белье, игрушки. Жены сотрудников из скромной зарплаты мужей выкраивали деньги для того, чтобы купить ребятишкам на одесских базарах овощи и фрукты. Бюро партячейки ГПУ меж тем решало более кардинальный вопрос — что делать с детьми после их излечения. Большинство из них были сиротами или же не имели никакого представления о родителях.

Дмитрий Николаевич объехал несколько детских домов и пришел к выводу, что этих детей туда передавать никак нельзя.

— Хлопчики там уж больно боевые, — откровенно сказал он тогдашнему заведующему отделом народного образования Потемкину, — из беспризорных. А наши забитые, в развитии отсталые…

Владимир Петрович и сам это понимал прекрасно. Не совсем ясно ему было другое: почему устройством детей занимается не кто-либо из его инспекторов, а этот высоченный загорелый чекист с чеканным профилем и строгим взглядом зеленоватых глаз. А впрочем, оно и хорошо… Судьбой детей с подворья нужно и следует заниматься особо.

— Вы правы, товарищ Медведев, — сказал Потемкин. — Обычный порядок направления детей в воспитательные учреждения тут не годится.

Совместно нашли нужное решение: ребят после излечения определить в Детский городок имени Коминтерна, причем поначалу образовать для них специальные группы и лишь со временем, когда новые воспитанники полностью освоятся в обстановке, перестанут дичиться, перевести их в обычные группы.

Детгородок имени Коминтерна был создан по инициативе Потемкина на территории бывшего кадетского корпуса, дач «Аркадия» и общества «Самопомощь». По мысли Владимира Петровича, он должен был стать моделью детского учреждения нового типа, советского, принципиально отличающегося от печальной памяти «вошпитательных домов» царской России. Первым директором Детгородка стал знаменитый в пролетарской Одессе Дед Трофим — старый революционер Андрей Васильевич Трофимов.

Прямо из кабинета Потемкина Медведев поехал в Детгородок, встретился и с Дедом Трофимом, и с другими воспитателями. Общими усилиями педагогов и чекистов были созданы условия, чтобы освобожденные из церковного застенка дети выросли нормальными людьми.

Новые методы подрывной работы врага требовали совершенствования методов деятельности и органов госбезопасности. Теперь шпионы, диверсанты и вредители маскировались куда более изощренно и тщательно, нежели прежде. Чекисты стали постепенно проникать во вражеские организации различной окраски — белогвардейские, мелкобуржуазные, националистические и прочие — с целью выявления их участников, замыслов против СССР и разложения изнутри. Классическими примерами таких действий стали ныне хорошо известные чекистские операции «Трест» и «Синдикат-2».

В этих условиях первый заместитель председателя ОГПУ В. Р. Менжинский (ставший после смерти в 1926 году Ф. Э. Дзержинского его преемником) потребовал от чекистов уделять особое внимание «тонкости методов работы ЧК ввиду бессилия контрреволюции в СССР и явного заграничного шпионского происхождения контрреволюционных организаций последнего времени, живущих на средства иностранных разведок».

Требование «тонкости» для практических оперативных работников, каким был и Медведев, означало прежде всего необходимость повышения своей квалификации, уровня профессиональных знаний и навыков. Дмитрий Николаевич глубоко изучает структуру и методы иностранных разведок, их историю, сведения о руководящем составе, формы работы белогвардейских военных, монархических, буржуазно-националистических, контрреволюционно-церковных и прочих организаций, программные и иные документы антисоветских партий, остатки которых ушли в подполье.

Медведев был человеком хорошо организованным — сотруднику он готов был скорее простить серьезную ошибку, нежели расхлябанность и безответственность. Лучшим отдыхом для Медведева были часы, проведенные на море. Одного-двух часов, проведенных на пляже, было ему достаточно, чтобы зарядиться бодростью на всю рабочую неделю. На время отпуска он никогда из Одессы не уезжал. Дмитрий Николаевич познакомился с одним старым рыбаком и за скромную плату снимал у него глинобитный домик на берегу между Ланжероном и спуском от Французского бульвара. У хозяина была и своя шаланда под парусом с названием «Миля» на носу — у одесских рыбаков было в давнем обычае давать своим лодкам женские сокращенные имена. Здесь, в малолюдном тогда уголке побережья, проводил Дмитрий Николаевич отпуск, а в рабочую пору выходные дни. Рыбачил, жарил на ароматном подсолнечном масле бычков, загорал, купался до звона в ушах.

Еще Медведев любил возиться с малышом Кимом, читать, играть в волейбол. Иногда он позволял себе сходить в театр — знаменитая одесская опера после пожара вновь открылась 8 октября 1926 года. По-прежнему любил ходить в кино, посещал и футбольные матчи. Не чурался и дружеских вечеринок, что устраивались изредка в доме на улице Бебеля или в клубе на Маразлиевской. Крепких спиртных напитков Медведев не употреблял никогда, но с удовольствием выпивал порой пару пива «Тип-Топ» в прохладном погребке на Большой Арнаутской.

У Дмитрия Николаевича всегда было несколько постоянных поручений от партийного бюро. С особым удовольствием он выполнял нелегкие обязанности партприкрепленного к комсомольской организации аппарата ГПУ, может быть, потому, что и сам еще, в сущности, был очень молод. Авторитет его среди сослуживцев возрастал год от года. В характеристиках последних двух лет работы Медведева в Одессе читаем: «Является фактическим руководителем, проявлял инициативу… Особенно настойчив в проведении принятых решений…» И наконец: «Он нам известен как хороший, вполне соответствующий своему назначению работник».

Последняя строчка связана с выдвижением Дмитрия Николаевича на более ответственный пост уже в Одесском окружном отделе ГПУ.

Одно обстоятельство иногда затрудняло работу Медведева за пределами здания на Маразлиевской — очень уж приметная внешность. Высокий рост, статная фигура, красивое с классическими чертами лицо невольно запоминалось всем, кто хоть раз встречал этого человека.