Ревенант (ЛП) - Йон Ларисса. Страница 44

— Что? — пробормотала она набитым картошкой ртом. — Никогда не видел, как кто-то ест?

— Мне нравится смотреть, как ты ешь. Я бы сам хотел приготовить еду, но не хотел оставлять тебя одну, пока охочусь.

— Очень заботливо с твоей стороны, — сказала она, задаваясь вопросом, как часто он готовил для женщин. — Но я точно не собираюсь спрашивать, на кого ты собирался охотиться.

— Наверное, это мудро.

Они закончили, есть в удивительно комфортной тишине, и когда она проглотила последний кусочек, Ревенант исчез в ванной. Он вернулся с мокрым полотенцем и заставил её ошеломлённо замолчать, когда очень нежно начал протирать её лицо, прикасаясь к глазам с величайшей осторожностью. Затем он двинулся к её рту и рукам, ловя каждый кусочек липкого соуса и масла.

У неё возникло чувство, что он уже заботился о ком-то так прежде. Трудно было представить, что этот большой и плохой Сумеречный Ангел мог быть настолько нежным и заботливым.

Когда она закончил, она поймала его руку.

— Кем она была?

Он знал, что она имела в виду, в его глазах заплясали тени.　

— Моя мать, — тихо сказал он.

И затем, словно его ударили раскалённой кочергой в задницу, он вскочил на ноги и бросил тряпку в кучу одежды в углу. Затем вытащил из ящика футболку Guns N’ Roses и протянул ей.

— У меня нет белья, которое тебе подойдёт, но есть пара спортивных штанов, если хорошенько их стянуть на талии, они могут подойти. Очень сильно стянуть.

— Все в порядке. Я могу надеть униформу. В любом случае мне пора идти.

— Куда? В больницу, где тебя отстранили?

Его слова ранили… потому что он был прав. Её жизнь вышла из-под контроля, и отстранение стало последней каплей. Ангелы преследовали её, чары Неистинного Ангела развеивались, мать пропала, и она потеряла работу. Вдобавок у неё была превосходный секс с Ревенантом, что помогло почувствовать себя нормальной.

Её эмоции были на пределе, но по какой-то причине, здесь, в логове Ревенанта, было легко послать все к черту.

— Ревенант? Почему ты принёс меня сюда?

— Ты была расстроена. — Он собрал коробки и мусор в пакет, с которым пришёл. — Ты должна быть в безопасности. А это самое безопасное место для тебя.

— Но почему? В госпитале я тоже была в безопасности.

— Таково… правило.

Она поднялась с кровати и стала одеваться.　

— Правило?

Он кивнул.　

— Когда женщина в беде, ты должен позаботиться о ней. — Он, казалось, обдумывал сказанное. — Если она не пытается убить тебя. В таком случае, это честная игра.

Блэсфим быстро натянула штаны. Что с ним и его правилами? Когда они впервые занялись сексом, он соблюдал её строгое условие «не прикасайся ко мне». Вначале она подумала, что это довольно странно, но потом списала все на то, что Ревенант не хотел терять контроль. Но казалось, что это было что-то совсем другое.

— Итак… ты следуешь всем правилам?

— Правила существуют не без причины, — ответил он грубо, будто она вовсе не должна ставить данный вопрос под сомнения.

— Что если они глупые?

— Это не имеет значения. Закон есть закон.

Она закатила глаза, натягивая футболку.

— Я как-то читала, что в Калифорнии есть закон, запрещающий пылесосить мебель в грязном белье. И ты утверждаешь, что действительно считаешь, что нужно арестовывать людей за уборку в грязных трусах?

— Нет. Это идиотский закон, и люди не должны сидеть в тюрьме за это. — При её триумфальной усмешке он поднял руку. — Но если это, по сути, закон, люди не должны злиться за то, что их арестовали, потому что они нарушили его. Глупый или нет, это закон. — Он нажал на что-то на стене, и скрытая панель отъехала в сторону, открыв вид на лес из корявых деревьев и кустов с шипами размером с её руку. — Но честно, я бы убил всех, кто тёрся своим грязным бельём о мою мебель. Ебать, противно.

Он бросил мешок с мусором и остатками еды наружу, и почти мгновенно дюжина пушистых тварей, которых она могла описать только, как енота-пауки,　сбежались и уничтожили пакет и все содержимое. Панель снова скользнула, и Блас могла лишь покачать головой на странность, которая была так нормальна для него. Ей так повезло, что мать приняла решение растить её в человеческом мире, где сравнительно немногое было жутким.

— Ревенант?

Он повернулся к ней.

— Что?

— Почему ты такой приверженец правил? Я имею в виду, я знаю, что ты технически ангел, но ты живёшь и работаешь в Шеуле. Ты был воспитан здесь. Шеул — царство хаоса и беззакония. Так почему правила так важны для тебя?

Он с трудом сглотнул, его кадык подпрыгнул вверх и вниз, и она внезапно поняла, что это связано с его адским детством.

— Все в порядке, — сказала она. — Ты не обязан мне говорить.

— Нет. — Он снова сглотнул. — Я… хочу. Я не знаю почему, но хочу.　

Он направился быстрыми шагами к мини-бару в углу, но не успел дойти. На полпути он опустил голову, будто не мог сделать следующий шаг.　

— Твоя магия Неистинного Ангела действует на меня? Поэтому у меня внезапно возникло жгучее желание довериться тебе?

— Что? Нет. Конечно, нет. Это просто я. Никакая ни магия.

— Но ты же Неистинный Ангел. Это твоя природа — очаровывать и обманывать.

У него был пунктик на природе Неистинного Ангела, но она понятия не имела, как убедить его в том, что она не использует никаких способностей. Черт, она не знала, может ли она вообще их использовать.

— Как Неистинный Ангел, — она чувствовала себя не комфортно, говоря об этом. — Я могу выбирать, когда использовать силы. Я клянусь тебе, что не применяю их.

Он посмотрел на неё, и она отчаянно желала, чтобы он ей поверил. Доверился ей. И в то же время, её грудь сдавило от стыда, потому что она хотела, чтобы он верил в ложь.

Как она так облажалась?

И тогда истина происходящего врезалась в неё словно экспресс, она почти сделала шаг назад. Она запала на него. Запала на мужчину, который признался в убийстве вирма. Разве это не идеальное завершение эпически дерьмового дня.

— Я верю тебе на слово, Блэсфим. — сказал Ревенант. — Я никогда не делал этого прежде, поэтому не заставляй меня сожалеть об этом.　- Прежде, чем её мозг смог сформулировать ответ, он продолжил. — Правила, — сказал он, к счастью, возвращаясь к нужной теме, — важны, потому что их нарушение всегда ведёт к серьёзным последствиям. Моя мать научила меня этому.

— Ты хорошо её знал? — Блас предположила, что он воспитывался в одиночестве в той камере, о которой упоминал на днях.

— Она… решила остаться со мной после того, как Ривера забрали, — сказал он. — Она говорила мне, что законы должны создаваться рационально, потому что нарушение закона, даже такого, который кажется незначительным или глупым, имеет последствия. Но я не слушал. Я был мятежным ребёнком с кровью сатаны, бурлящей во мне. Моей детской площадкой была камера пыток, а лучшие друзья охранники, которые пытали меня.

Блэсфим уставилась в ужасе. Она думала, что её детство в бегах было ужасным, она больше не будет жаловаться. Никогда.

— Ревенант, мне так…

Он отрезал её жестом «пожалуйста, не надо». Она поняла его — она тоже ненавидела жалость.

— Итак, моя мать пыталась меня предупредить. Умоляла меня следовать указаниям демонов и никогда не нарушать их законов. Конечно, я делал все возможное, чтобы попасть в неприятности. Мне было плевать, что они избивали меня. — Он сунул руки в карманы и потупил взор, сгорбившись.　- Мне не приходило в голову, что мама должна была наблюдать за этим. Так как для меня это было неизвестным, я продолжал нарушать правила. Потом, однажды, они избивали её, а я смотрел. После этого я не хотел нарушать правила, но иногда… бля.

Рев провёл рукой по лицу, он выглядел уставшим, когда закончил. Побеждённым. Сердце Блэсфим обливалось кровью. Она даже не могла представить себе, какой ужас он почувствовал, наблюдая за тем, как его мать подвергается насилию за то, что он сделал. Чувство вины должны быть сжирало его, как кислота. Умирая от желания утешить его любым способом, она двинулась вперёд, но он отступил, явно не желая, чтобы его трогали прямо сейчас.