Иеремиевы огни (СИ) - Карелина Ольга Сергеевна. Страница 10

Ну а потом вновь пришлось, измываясь над глазами, просматривать терабайты видеозаписи, надеясь остановиться в итоге хотя бы на полусотне машин, а не на тысяче — Бельфегор не раз ловил себя на деморализующей мысли, что совершенно не представляет их действия в случае, если беглецы вдруг вздумают перекрасить автомобиль. Может, заранее выставить тайные кордоны во всех портах и отдохнуть наконец нормально? Если с ними гвардеец, пусть и не очень значимый, этакая нянька-воспитательница для новобранцев, от них теперь можно ожидать чего угодно.

С другой стороны, Дилан просидел в заточении у Аспитиса с февраля по середину июля — и с этой паршивой овцы не состригли даже клока. Бельфегор подозревал, что столь всеобъемлющие и одновременно малоперспективные поиски с вовлечением всего-то трёх человек его отец организовал, лишь чтобы к чему-то подтолкнуть беглецов — может быть, будучи абсолютно уверенными, что им обязательно надо скрытничать по пути к земле обетованной, они сумеют расшевелить Дилана, и к нему наконец вернётся Сила? А там, например, и Дамела засветит их местоположение — потому Аспитис и прикинулся, что снял её со счетов. Интрига вполне себе в духе великого и ужасного Мессии-Дьявола.

И конечно, кому поручить проследить за её выполнением, как не Бельфегору, которого после того покушения, сорвавшегося только благодаря Рэксу, скорее всего, больше вообще никогда не пустят на войну. Сиди дома, не гуляй. Вон, посмотри, как люди живут, чтобы скучно не было.

Неумолимая логичность подобных умозаключений к середине дня окончательно погрузила Бельфегора в меланхолию. Если всё и вправду обстояло так, как он это понял, его роль во всём творящемся вновь оказывалась совершенно незавидной. Опять марионеточный генерал — как бы Бельфегор хотел быть настолько глупым, чтобы это назначение следователем принять за чистую монету и надуться от чувства собственной важности! Отец, разумеется, пощадил его чувства, выставив расследование как искупление вины за слив информации, но на самом-то деле… На самом деле он вновь никто, бесполезный, не воспринимаемый собственным отцом всерьёз мальчишка, вынужденный вместо войны, где действительно ткалась история, сидеть в Канари и без перерыва пялиться в экран.

Ничего нового. Когда Янлин, кажется, ничуть не уставшая от столь неблагодарного дела, убежала на обед, Бельфегор покосился на безмятежно щурившегося на лампу Десмонда и, вздохнув, все свои тревоги в очередной раз оставил при себе.

Остаток дня прошёл для него как в тумане. Следя за едущими, останавливающимися и просто долго стоящими у мотелей, отелей, гостиниц машинами чёрного цвета, седанами марки «Сокол», Бельфегор, как и его коллеги, ни разу так и не наткнулся ни на одну, полностью удовлетворяющую параметрам поискам. То попадавшийся рыжеволосый хорон был слишком низок, чтобы сойти за Джея, то идущий рядом с ним эрбис вдруг на поверку оказывался терасом или, того хуже, ризом, то у беловолосого сильвиса, по комплекции похожего на Дилана — Бельфегор уже знал, что с мускулатурой он за эти полгода распрощался, — на удачных кадрах при приближении глаза были не розовые, а какие угодно другие. А ещё, в конце концов, они могли вчера пропустить ту машину, в которой была Дамела, и теперь надо было либо заново всё просматривать, либо ждать, пока они попадут все четверо на камеры ещё раз, либо надеяться, что они где-то в этой куче одинаковых неопознаваемых машин…

И меньше всего, конечно, Бельфегору хотелось продолжать эти бесполезные изыскания дома, в компании с Миа. Он слишком сильно сам себе испортил настроение, чтобы порадоваться хотя бы тому, что час или два она будет сидеть рядом с ним — так же близко, как они были друг к другу в далёком, как будто и неслучавшемся январе, когда Миа проходила у него обучение. Но нужно было быть последовательным: он сам впустил её в дом, пообещав, что вечерами они вместе будут анализировать полученные днём результаты, — никуда уже не денешься.

…Когда Унур остановил машину, въехав на территорию дома, Бельфегор, задумавшийся так глубоко, что и не заметил, как они прибыли, вздрогнул от его осторожного вопроса:

— Ты отпустишь меня на два часа со службы? Я договорился с Иму, он пока будет охранять один.

Бельфегор посмотрел на кункана с удивлением — тот смущённо улыбался, с головой выдавая цель своего «отпуска».

— Всё-таки Янлин тебя зацепила, — резюмировал он. — Я на это и рассчитывал. Мои проблемы с противоположным полом не должны распространяться на остальных. Езжай, конечно.

— А ты Миа всё ещё… ну… — Унур споткнулся, и Бельфегор фыркнул.

— Надеюсь, хотя бы мой отец не догадывается о моих к ней чувствах! Все такие наблюдательные, аж дрожь берёт.

— Как так получилось, что с Адамасом вы нашли общий язык, а с ней нет? У них вроде должно быть одинаковое отношение к Пикеровым?

— Унур, скажи, а у меня и Аспитиса одинаковое отношение к Страховым? Тебе просто любопытно или ты из вежливости мне сочувствуешь? — Бельфегор и сам не заметил, как завёлся. Но, прежде чем он успел заставить себя остыть и извиниться, кункан примирительно улыбнулся.

— Я просто сочувствую, Бельфегор. Прости за неуместные вопросы. Мне всего лишь показалось слегка подозрительным её появление, раз уж она и знать тебя не хотела всё то время, что ты помогал Адамасу, но, если ты ей доверяешь, что я буду говорить.

— Лучше говори. Вдруг однажды голову совсем потеряю. Через сколько тебя ждать?

— Два часа. Я пунктуальный, ты знаешь.

Распрощавшись с телохранителем, неожиданно поведшим себя как друг, всё ещё пребывающий в некотором ошеломлении Бельфегор шагнул в дом и сразу уловил запахи явно только-только привезённого ужина. В окно он увидел, что Иму уже объясняется с Унуром — когда только успел вынырнуть из сада? — значит, трапезничать собралась Миа. Что ж, стоит хотя бы пожелать приятного аппетита перед тем, как уходить на полчаса в контрастный душ — чуть ли не единственное средство, способное смыть с него чувство безысходности и бесполезности.

Миа, как ни странно, оказалась на кухне, а не в столовой или вообще на втором этаже, в своей комнате, и, переступив порог, Бельфегор так и не смог сделать следующего шага. Картина, в рамках которой на помпезной огромной кухне, с глянцевым мрамором на полу, дорогим столом и шкафами из не менее редких пород дерева, у навороченной плиты крутилась хрупкая фигурка хорони в домашней одежде: белом топе и красных шортах, — смотрелась настолько сногсшибательно, что нужно было хотя бы раз нормально вдохнуть, чтобы продолжить адекватно воспринимать реальность. Причём, судя по всему, Миа и вправду что-то готовила, а не разогревала уже заявляющий о себе по всему дому ужин.

— О, — она обернулась, подпрыгнула от неожиданности, но виду не подала, — а вот и ты. Если собрался садиться за стол, хоть руки, что ли, помой. Чёрт знает, что у вас там в Управлении с санитарной обстановкой.

— Если ты о щупальцах зла, я довольно успешно от них отбивался, — машинально парировал Бельфегор и приподнял одну бровь. — А ты что, готовишь?

— А не похоже? — Миа убавила огонь и отошла сполоснуть тарелку.

— Зачем?

— В смысле, зачем? Ты сам предположил, что я могу любить готовить в свободное время. Времени у меня и правда завались, вот, решила его потратить с пользой.

— А я тут при чём?

— А ты не голодный? По тебе не скажешь.

Бельфегор пару раз глубоко вдохнул, собирая по душе остатки самообладания. Она определённо издевается — не может быть, чтобы не понимала, что его на самом деле интересует!

— Я спрашиваю, — медленно начал он, — на меня ты зачем готовила? Или просто великодушно делишься завтрашней своей порцией?

— Стрёмно пробовать, да? — Миа хихикнула. — Особенно если вспомнить, как хорошо я у тебя училась. Да ты не переживай, рисовую кашу с мясом, она же у нормальных поваров — плов, я готовлю уже минимум в десятый раз, не отравишься! Так ты присоединишься ко мне или уже ужинал всё-таки в Управлении?

— Ты не ответила.