Шесть раз уйти, один вернуться. Часть 2 (СИ) - Георгиев Андрей Владимирович. Страница 6

— Я открою эту раковину господин граф. — с уверенностью сказал я. — Только пообещайте мне, что всё останется в тайне. Дальше дома, произошедшее в этой комнате, не должно выйти.

— Разумеется, юноша. Но как вы это сделаете? Хотя Ситар намекнул мне, что вы не совсем обычный человек.

В глазах Изодорского я увидел искру надежды, графиня стала ещё бледнее. Нарина внимательно следила за мной, ничего не понимая.

— Рис, принесите, пожалуйста, какой-нибудь раствор для обеззараживания.

«Вот идиот. Подарил надежду людям. А вдруг не получится?» — мелькнуло у меня в голове. Но отступать поздно.

Дворецкий принёс мне небольшой флакончик с розовой жидкостью и кусок белого материала. Смочив тряпочку раствором, я аккуратно протер шип и свой указательный палец.

Ну что, надо пробовать. Даже Рис, всегда невозмутимый, сделал несколько шагов к столу. Резким движением, я надавил пальцем на острие. Пока ничего!

Я прижал к пальцу тряпочку, стал ждать результат. Через минуту, внутри раковины раздался щелчок и створки медленно стали открываться. У графини было такое лицо, как будто она вот-вот потеряет сознание. Внутри раковины я увидел какой-то камень ярко-красного цвета с еле заметным внутренним свечением. Прошло некоторое время и камень весь засветился, поменял свой цвет на жёлтый, зелёный, фиолетовый.

В конце концов всё закончилось и теперь внутри раковины лежал камень белоснежного цвета. А что теперь? Если бы при лечении камень не использовался, раковина закрылась бы. Логично. А если попробовать приложить к нему палец? Попробуем.

Я осторожно приложил к камню палец и тут же почувствовал небольшой укол. Боли не было абсолютно. Я перешёл на истинное зрение. Святые небеса! Такие сложные плетения — даже в голове это не укладывается! Одно из них скользнуло к моей руке и возникло серебристое свечение, которое поднималось всё выше по руке, становилось всё больше и больше.

Я перешёл на нормальное зрение — моё тело было окутано серебристым облаком. Лёгкое покалывание я ощущал по всему телу. На какое-то то время тело стало невесомым, лёгким. Сколько времени продолжалось моё лечение, я не понял. Для меня всё закончилось буквально за несколько минут. Я прислушался к своему организму. Что-то произошло, но вот что?

— Смотри, Анней! Твой шрам! — произнесла Нарина. — Его больше нет.

Я рассмотрел тыльную сторону ладони левой руки. Аразур обзавидуется. Шрама, который я получил на тренировке у Тилла, больше не было! Даже намека! Мда…Вот это чудеса!

Реакция у присутствующих была такая, что мне стало неудобно. Так смотрят на человека, сотворившего чудо. По щеке Систиции медленно скатилась слеза.

— Слов нет! Боги устроили нашу встречу, Анней! Но как? Как это всё…? — Изодорский оборвал свою речь. — Нет, не может такого быть! В тебе кровь Ушедших?! Теперь понятна твоя просьба сохранять тайну. Святые небеса! Ситар, я думаю в курсе? Так я и понял. Ну что, милая, шанс появился. Будем пробовать! Лучше, чтобы ты легла на диван в зале. Мало ли, как пойдёт твоё лечение. И как долго, я думаю, никто не скажет. Анней, пробуем?

— Да, конечно. Только ещё раз прошу вас никому ни о чём не говорить. Мне рассказал ваш брат, что из-за такого артефакта люди убивали друг друга, погибли миллионы в трёх войнах. Опасный артефакт, очень!

— Вне всяких сомнений! Мы сами заинтересованы в этом! Ну что, пойдёмте в зал?

Систиция, с помощью мужа и Риса, легла на диван. Я стоял с чашей в руках рядом.

— Лучше будет, если чашу положить на стул. — сказала Нарина. — Лечение может занять время и ты, Анней, можешь не выдержать.

Рис моментально вышел из комнаты и вернулся со стулом. Я потянул раковину графине, та с опаской, но приложила свой палец к камню. Через несколько секунд её тело также, как и моё, окутало серебристое сияние. Я посмотрел на камень — он пульсировал, постепенно превратившись из белого в ярко-зелёный.

Глаза женщины закрылись. Положив чашу на стул, я отошёл в сторону. Прошло около часа, пока сияние не пропало полностью. Все мы, сидевшие во время сеанса, встали и подошли поближе к дивану. Черты лица графини разгладились, как я заметил, исчезли даже небольшие морщинки вокруг глаз.

Наконец Систиция открыла глаза и улыбнулась.

— Боги, как же хорошо! Боли никакой! Рис, ты чего плачешь?

Плакал не только дворецкий, но и Изодорский — скупо, по мужски. Нарина еле сдерживала себя.

— Сколько я спала? — спросила графиня, приподнимаясь на диване. — Такое впечатление, что суток двое-трое. О таком состоянии организма я уже и забыла! Мне сейчас, по ощущениям, лет двадцать, не больше! Сами Боги сделали так, чтобы вы появились в нашей жизни, Анней. Стим, думай, как человека отблагодарить! Вы как на поминках, честное слово.

— Да, конечно. Я что-нибудь придумаю. В голове уже появились кое-какие наметки. Ну что, друзья, предлагаю это дело отметить. Ты как, дорогая, на это смотришь?

— Ну мне, допустим, и нельзя, но вам это просто необходимо. Представь, Стим, во мне сейчас столько энергии! Куда её деть? Не подскажешь, муженёк?

Изодорский хмыкнул, махнул рукой.

— Разберёмся. Пойдёмте в столовую. Где Рис? Вот догадливый человек! Уже организовал всё!

На душе стало так… умиротворенно, что ли? Вспомнился Торенс. Надо попросить графа как-то связаться с братом, чтобы попробовать вылечить архимага.

Изодорский, выслушав меня, сразу согласился.

— Конечно, так и сделаем. В городе есть телепорт, архимаг не раз им пользовался. Наш дом он прекрасно знает. Супруга сама всё организует, нам никак поездку нельзя откладывать. Всё, вопрос решен, за стол! Мы так и не поели, как следует.

Вернулись мы с Нариной в гостевой дом уже ночью. Договорились, что в восемь утра граф за нами заедет на карете. Я искупался и в прекрасном настроении, быстро заснул.

Глава 4

— Лысач, я не знаю, как у тебя, но по моему телу мурашки бегают. Это кто же такой город под землёй соорудил?

— Да кто его знает? Одно скажу — не гномы. Зная их жадность и бережливость, вывод сам собой напрашивается. Ты обратил внимание, что здесь даже гвозди из золота сделаны?

— Да гонишь ты, Лысач! Здесь гвозди не используютя.

— Тьфу ты, Ржач, ты как маленький ребёнок, честное слово! Да шучу я, шучу! Одно могу сказать, что люди маленького роста здесь жили. Двери маленькие, кровати совсем маленькие. Короче говоря — карликам в самый раз здесь жить. Хм…а ведь это идея! Слышал прибаутку, что карлики когда-то давно были хозяева всего подгорного мира.

— Куда же они подевались?

— Поговаривают, что их отсюда людоеды выгнали, а сами остались здесь жить. Эй, ты чего делаешь, зачем оградку ломаешь?

— Сам сказал, что здесь людоеды живут. Надо же как-то защищаться?

— Эх, дела мои тяжкие! Что ты за человек? Да шучу я! Здесь, похоже, лет триста-четыреста никто не живёт. Одна пыль вокруг, да золото с рубинами и изумрудами. Ты бы, Ржач, лучше задумался, почему здесь, под землёй, так светло? И что это за машины в том зале, в который мы попали из подземного хода, работали? Вот убей меня, но там всё без магии обходится. А может и магия присутствует. Ты чего замолчал, дружбан?

— Сейчас утро, Лысач, а по утрам я всегда есть хочу. Те грибы, которые мы вторую неделю трескаем, поперёк горла уже. Да ещё и водичкой запиваем. Мрак! Не хватает ещё похудеть!

— Радуйся и этому! И нечего жаловаться. Надо терпеть. Вот мы и вышли к центру города, Ржач.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю. Чутье подсказывает. Видишь, от этой площади берут своё начало восемь улиц. А во-он то здание, не иначе, как храм какой то. Давай зайдём, посмотрим?

Вторую неделю друзья шли по мертвому городу, не встретив ни одного живого обитателя. Вокруг возвращались десятиэтажные здания, если попадались одноэтажные, то очень и очень красивые, с внутренним двориком, некогда цветущим садом. От деревьев остались одни окаменелости, некогда цветущие газоны превратились в безжизненные островки земли.