Земля цвета крови (СИ) - Георгиев Андрей Владимирович. Страница 12

— Позови ко мне старшего, Ирдук. — тихо произнёс хан. — И шамана позови ко мне. Только быстро, силы, как вода в песок, уходят.

Старший сильтур, он же помощник хана, выбежал из артуга, прикрыв за собой полог. Хан остался один, в тишине, о которой он будет скучать там, куда скоро отправится в последнее путешествие. Как шаман говорит, у Всевышнего постоянно пируют души умерших, всегда весело, зачем грустить о прошедшей жизни и наступившей смерти?

Тахардан прикрыл глаза. Перед ним пронеслись, как одно мгновение, все его славные дела, все походы с войнами на города людей. Он вспомнил свою жену, самую первую и самую любимую, которая умерла при родах, подарив тогда ещё молодому хану, двух сыновей-близнецов — Тимуара и Димуара. Знатные воины и командиры, но нет в них той рассудительности, которой с избытком хватает у старшего сына — Чинтана.

Дрогнуло пламя свечи, хан почувствовал лёгкое дуновение воздуха, запах всевозможных пахучих масел и степных трав. Шаман Тюргин прибыл. Он склонился над ханом, вслушиваясь с тревогой в прерывистое дыхание Тахардана.

— Скоро уже, мой друг, очень скоро я покину вас. — еле слышно, с закрытыми глазами, произнёс хан. — Я вот что хочу у тебя спросить, шаман: ты смотришь глазами птиц не только на просторы степи, но и на землю людей, наших врагов. Как они отреагировали на переход реки нашего войска? Что с городами людей, много их сожгли дотла мои младшие сыновья? Хорошо ли они отомстили за то, что меня отравили эти людишки? Эти вонючие псы?

— Мой хан, да прибудешь ты в нашем мире ещё очень долго! — произнёс шаман традиционную фразу. — Я только сегодня понял, разобрался в том хитром подарке короля Арзвура, на земле которого добывают себе славу наши воины.

Тон, каким произнёс это предложение шаман Тюргин, хану не понравился. Он открыл глаза, посмотрел на своего старого друга и единомышленника. Глаза у шаман постоянно бегали, он не мог смотреть прямо в глаза хану.

— Говори, Тюргин, говори правду, какой бы она не была горькой.

— Нет никакого отравляющего вещества в тех красивых свечах, которые прислал король Алаурии. Не в них причина твоего недомогания, хан. Кто-то постоянно тебе в еду, на протяжении года, добавлял пыльцу ордаука. Эта трава используется чёрными магами для проведения своих обрядов. Они используют пыльцу в очень редких случаях, очень осторожно, поэтому живут долго.

Хан прикрыл глаза, понимая, что совершил самую большую глупость за всю свою жизнь. Трусливый король Арзвур, его вассал, это жалкое ничтожество, отречётся от всех договорённостей, которые он, хан Тахардан и король Арзвур, заключили тридцать лет тому назад, после Кровавой битвы, когда узнает о смерти своих подчинённых.

За тридцать лет относительного мира, люди собрали невероятную, по своей силе, армию. Грядёт очередная кровавая бойня, где не будет ни победителей, ни проигравших. Война будет идти до того момента, пока или один народ не исчезнет с лица земли, или другой. Сильтуры против людей, мощь против хорошо обученных воинов.

— Ты понимаешь, шаман, что мы натворили? Ты понимаешь, что из-за тебя, из-за твоего ошибочного и поспешного вывода, дрогнуло тридцатилетнее равновесие? А когда наши воины сожгли города, убили стариков, женщин, детей, то это сродни тому, что нами объявлена война! Все королевства встанут на защиту своих земель, объединятся и они этим не ограничатся! Они пройдут лавиной по Жёлтой степи и не успокоятся, пока наш народ не сбросят со скал Беспокойного моря, что на западе от нас.

Шаман опустил голову, произнёс:

— Да, мой хан, понимаю. Вина моя безгранична, я достоин самого сурового наказания.

— Сколько человек знает о том, что ты мне только что рассказал, Тюргин?

— Только мы двое, мой хан! Разреши перед смертью ответить на твой вопрос о людях, хан.

— Говори!

Когда шаман закончил рассказ, хан помолчал, потом тихо произнёс:

— Прощай, мой друг! До скорой встречи в чертогах Всевышнего, мудрого Муразы. — Тахардан щёлкнул пальцами, за изголовьем кровати шевельнулась шкура тигра, которая висела на стене артуга.

Тюргин снял множество талисманов, висящих на шее, собрал длинные седые волосы рукой, перекинул их через плечо. Раздался свист меча, голова шамана несколько мгновений оставалась на шее, хан увидел предсмертную улыбку Тюргина, его широко открытые глаза. Кровь обагрила белоснежный ковёр, шамана Тюргина не стало. Хан заплакал.

Чинтан, старший сын хана запнулся о ковёр, когда увидел, что произошло в жилище отца. Он увидел обезглавленное тело шамана, всё сразу понял. Чинтана многие убеждали, что король Алаурии никогда бы не решился на подобную подлость, никогда бы не прислал смертоносных подарков Великому хану Жёлтой степи. Люди трусливые, как кошки, хоть и мнят себя львами и тиграми.

— Отец…

— Пусть заберут тело моего друга, сын, потом поговорим. Да, необходимо похоронить шамана по всем нашим правилам. Причина — ослушался моего приказа, допустим. Ты меня понял, Чинтан? Или нет, не так! Ослушаться меня шаман никак не смог бы из-за клятвы на крови. Пусть так говорят сильтуры — не правильно лечил своего хана. Это будет больше похоже на правду.

— Да, отец. Я дам все необходимые распоряжения и зайду через полчаса.

— Да будет так, Чинтан!

Когда старший сын вернулся в артуг отца, хан лежал на кровати с закрытыми глазами и улыбался. Он показал рукой на подушки, произнёс:

— Сейчас, сын, силы вернутся ко мне, мы побеседуем. Есть о чём поговорить Великому хану с будущим Великим ханом.

— Не уверен, отец, что все двенадцать тулькуменов проголосуют за меня. Есть люди гораздо старше меня, мудрее, опытнее. Они и так очень недовольны тем, что происходит за рекой, в королевстве Алаурии. Говорят, что сейчас война не нужна.

— И об этом поговорим, Чинтан! Молодец, что обо всём знаешь, это хорошая черта. Но мало всё слышать, сын. Нужно чётко знать, чего ты хочешь в своей жизни достичь. Многие сильтуры стали ленивыми, их мозг заплыл жиром и они не знают истинную причину войн, которые были раньше, которые будут в будущем. Помоги мне сесть на кровати, сын.

— Так вот, сын, истинная причина войн с людьми, это плодовитость нашего народа. Ты заметил, что наши пастбища не в состоянии прокормить нашу живность? Заметил? Молодец. Причина такого большого поголовья скота — наш многомиллионный народ. И через год, два, у нас нечем будет кормить скотину, начнутся волнения в народе и так далее. Вот и тридцать лет тому назад, я вынужден был повести за собой в бой почти полтора миллиона сильтуров. Как это не звучит жестоко, но война всё успокоила, численность сильтуров уменьшилась, жизнь вошла в своё привычное русло.

Хан показал глазами на кувшин с вином и кубки, которые стояли на невысоком столике. Чинтан налил вино в кубки, один, с поклоном, передал отцу.

— И если ты вспомнишь историю войн с людьми, сын, ты поймёшь, что кровопролитные войны повторяются каждые тридцать лет, плюс минус год, полтора. Это простая необходимость, а не блажь, сын. Ладно, с этим разобрались. Шаман перед смертью мне сказал, что люди бездействуют даже после того, что твои братья с воинами, храбрыми сильтурами, уничтожили пять городов людей, а это почти сто пятьдесят тысяч человек. Старики, женщины, дети, обычные мужчины и мужчины-воины. Трусливый король Арзвур до этого момента свято соблюдал наш уговор, не укреплял границ, хотя многие короли требовали этого от короля Алаурии, выделяли даже для этого деньги.

Тахардан сделал большой глоток вина, закашлялся.

— Раз вино уже не воспринимается моим организмом, значит совсем мне мало осталось жить. Не морщись, сын, смерть — неизбежна. Вино во всех ситуациях спасало нас. И в походах и при болезнях. Ладно, я сбиваюсь с мысли. Да, насчёт вопроса о несогласии тулькуменов насчёт тебя, как Великого хана. Есть способ усмирить таких старейшин двенадцати кланов народа сильтур. — хан показал на стену с оружием. — Сегодня же отправишь гонцов в места проживания кланов сильтуров, с известием о всеобщем сборе всех старых тулькуменов. Прямо завтра, за ужином, должно произойти то, что ты уже догадался. Да, сын! Ты убьёшь всех тех, кто спит и видит себя на моём месте. Это мой приказ, сильтур Чинтан!