Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 115

Нильс соблазняет своей мужественностью, смелостью, крепким характером, который позволяет увидеть всю власть, игривость, диктаторство. Это совсем не плохие качества, ведь он применяет их в меру и я ему благодарна.

У него жизнь разнообразна и он сам имеет много сторон, которые мне еще неизвестны. Но я хочу показать Нильсу то, что я вижу в нем: прекрасного парня, с которым я хочу поддерживать хорошие отношения. А почувствовать его сильные руки на талии, равняется прыжку в пропасть. А поцелуй – как полет птицы. Внутри все пляшет, появляется жар, перемешан со страстью и свежестью, что я так обожаю.

Но всему есть и поганая черта. Его руки могут придать боль, жгучую, от которой останутся ожоги. Поцелуй может превратиться в ужасным поступок и оставить синяки на мне, то есть Нильс потеряет свой контроль, чего я совсем не хочу. Каждая его хорошая черта характера, заменяется диким неприрученным зверем, если он разозлен, разгневан или в плохом настроении. Словно я должна играть по его правилам, а это слишком ужасно.

Как можно играть в это с чувствами? Ему так легко удается манипулировать, управлять мной любым способом. Я все та же Розали, с которой он заключил договор, которая должна подчинятся, показать, что нахожусь под его властью, доказав, что я никто. Но я человек, который желает и умеет чувствовать, но рядом с ним страшно ощущать что-либо. Так страшно, так опасно, что он сможет сделать что-то плохое. Он так ужасен для меня, но и уйти я не могу. Я не хочу уходить, что-то так крепко связало меня с ним…

Такие нежные прикосновения, первые поцелуи, от которых нутро дрожит и трепет. Первый взгляд нежности вперемешку с грубостью, первые угрозы, уроки жизни. Первый раз день для него, первый раз горячие споры при всех, угрозы, злость, ярость. Первый раз легкость, соблазнение, возбужденное состояние после его ласк. Первый раз искреннее извинение, и радость, что простил. Первый раз за все пять лет, я вижу его, а он меня. Впервые он сближен со мной, и первый человек, которому я могу доверять. Первый пролом чувств, первая истерика, алкоголь. Ощущение ревности и чувства в напряженном состоянии, что заставляет дрожать. Первый, первое, впервые… Все, что я делаю, принадлежит парню.

Он лезет в душу, переворачивает все наизнанку, а после въелся так глубоко, что выцарапать его оттуда невозможно. Нереально это сделать, совсем.

Я переворачиваюсь на бок, взглянув на свою дверь. Я слышу еле-еле слышный шорох в коридоре, и как шаги приближаются к комнате. Недоверчиво прищуриваюсь, все еще разгадывая: кажется, или нет.

Дверь открывается медленно и тихо, а я с замершим телом, внимательно наблюдаю за парнем, который проходит в комнату, закрыв дверь.

– Нильс, – недоверчиво проговариваю я шепотом его имя, не понимая его появления посреди ночи.

– Кажется, я не могу уснуть, – так же шепчет он, не нарушив ту тишину, которая была в комнате. Кудрявый парень садится мне на кровать, смотря на свои руки. Я же подвожусь на локти, с интересом рассматривая его, и улыбнувшись тому факту, что ни я, ни он не может спокойно лечь спать.

– Что тебя мучает? – спрашиваю я, ощущая, какой он задумчивый, сосредоточенный и такой тихий, как только мы вернулись с отдыха.

– Ты, Роуз, – усмехнулся он, взглянув на меня, а я озадаченно пронзила его своими глазами. – Почему ты не можешь быть обычной девчонкой? – толи сердясь, толи вовсе нечего не понимая, задает он вопрос, который застает меня врасплох.

– Я самая обычная, Нильс. Но судьба предоставила нам такой шанс: подружиться, жить рядом и почувствовать что-то новое. Понять то, что мы не понимали раньше, – встаю, присаживаясь к нему. – Знаешь, я даже не думала, что могу вернуться к прошлому. Но сейчас мне нравится, что ты рядом, – кладу руку на его напряженные плечи и медленно прохожусь пальцами по шее.

– Ты необычная. Такая вся добрая, искренняя, святая, и рядом со мной. Это добро и зло, понимаешь? Разве такое возможно? – перехватывает он мою руку и поворачивается, ухватив меня та талию и усадив на колени.

На моих губах появляется улыбка, но грустная, ведь, я все еще не понимаю, почему он считает себя злом, а меня добром. Это ведь не так, совсем не так.

– Нильс. Мой милый Нильс, прекрати говорить это. В тебе нет дьявола, и хоть ты не свят, как ангел, ты хороший человек, – успокаивающее проговариваю я, прикладывая руку на его щеку, чувствуя его легкую щетину. Парень расслаблено прикрывает глаза, а я касаюсь второй его щеки, оставляя еле заметный поцелуй. – Останься со мной, мы должны отдохнуть, – тихо проговариваю я, сползая с него на кровать и двигаясь к стене, маня его на вторую освобожденную половину кровати.

Нильс забирается ко мне в постель, придвигаясь всем телом к моему и укутывая в теплые касания, от которых я могу прочувствовать всю его нежность. Парень накидывает на нас одеяло, и я смотрю в его глаза, которые сверкают темным отблеском.

– Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности, Розали, – шепчет он мне на ухо, а я удивленно смотрю на парня, который говорит такие вещи серьезным и убеждающим тоном. – Я не отдам тебя, и не отпущу. Я не позволю кому-то быть с тобой, – уверят он меня, а я хмурюсь. Его руки укладываются мне на талию, еще сильнее притягивая меня к себе.

– Я не собираюсь никуда уходить, – с улыбкой произношу я. – И не хочу не с кем быть, – смешком, выговариваю я, уложив свою голову к нему на плече. – Все хорошо, Нильс. Спи, – слабо выговариваю слова, поглаживая его грудь на тоненькой белой футболке.

Он взрослый, мужчина, крепок, но так мал внутри. Он был не прав, когда считал себя взрослым. Его действия совершены по карьерному росту, по работе, со сложившихся обстоятельств в его семьей. Но на самом деле, это тот Нильс, который маленький, вредный, с прихотью: хочу это, хочу то. Такой веселый, игривый. Он ребенок где-то там, внутри, глубоко-глубоко, но я вижу, и я знаю это чувство. И я хочу, чтобы он не забыл о том, что может быть таким спокойным, громким, шаловливым ребенком, которому интересен этот мир.

Хочу, чтобы он увидел все заново, услышал то, что было недоступно. Познал то, что считается детским счастьем, развлечением, добром. Я это узнала поздно, а вот сам Нильс не дошел до того момента развития, когда можно радоваться жизни, бегать по асфальту босым под теплым летним дождем, поддержать в руке воздушный шар, а потом, закрыть глаза и загадать желание. Наблюдать, как шарик уносит ветер высоко-высоко. Смотреть на восход и закат, радоваться испеченному пирогу, открыто смеяться и говорить то, что приходит тебе в голову. Изрисовать асфальт разноцветными мелками, фотографироваться целый день и оставить фотографии на воспоминание. Каждый день он должен жить в радость, а не для какой-то цели, или вообще ее не иметь, как сейчас.

Я покажу все, как только придет время. Расскажу все, что знаю сама. Дам ощутить то, что находится во мне, и передам ему эти эмоции, чтобы завершить его период подростка, который был прерван из-за его сложной жизни в детстве и моего внешнего давления.

Он выпустит гелиевый шар и загадает желание.

***

Утром нас будит будильник. Учебный день начался очень рано, и мы не выспались. Но то, что мы проснулись оба в хорошем настроении, так близко друг к другу, в объятиях – повлияло на то, чтобы на наших лицах сияла улыбка. У нас все складывается, и это чудесно.

Нильса было совсем не тяжело уговорить пойти в колледж, стоило всего лишь попросить. Кудрявому пришлось тяжело выдохнуть, покачать голой, закатить глаза и цокнуть, но пойти в душ и начать собираться. Я же в это время собираю сумку, что не сделала вчера, разогреваю еду, чтобы не быть голодными на протяжении всего дня и собираюсь следом за парнем.

Душ придает свежести, еда – сытости, Нильс – хорошее настроение.

Я надеваю платье, что совсем не удовлетворило Веркоохена. За окном посыпал снег хлопьями, и это было первым предлогом переодеться. Вторым послужил тот аргумент, что я все еще могу простудиться. А третьим его принуждающий взгляд сделать по его желанию, и я переодеваюсь в джинсы, теплую вязаную кофту, которую лично сам выбрал Нильс из всех теплых вещей. Он ужасно заботится обо мне, иногда это слишком раздражает, но все же мне приятно осознавать то, что ему далеко не все равно на меня и на мое здоровье.