Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 165

– Я знаю, что это весьма странный подарок, но…

– Роза? Голубая роза? – вытаскивая цепочку, на которой болтается розочка. – Она красивая, – внимательно рассматривая, он передает мне в дрожащие руки цепочку. Он улыбается, а его глаза искристо сияют, что говорит только обо дном – ему понравилось, – Надень ее на меня, Розали, – просит Нильс, и я аккуратно застегиваю цепочку с розой на шее парня. Мои руки проходятся по его сильным плечам, и склоняясь к его уху.

– Я люблю тебя, Нильс. Пусть эта роза будет напоминать тебе обо мне всегда, – тихо говорю я, оставляя поцелуй на его щеке, замечая, как он берет мою руку и целует тыльную сторону ладошки, показывая, насколько это взаимно.

– Открой мой подарок, Розали, – шепчет Нильс, протягивая мне небольшой конверт, что перевязан золотым бантом и плоскую коробку.

– Не много ли у меня от тебя подарков, Нильс? – недоверчиво спрашиваю я, аккуратно раскрывая конверт. Он оказывается тонким, и когда я вытаскиваю оттуда небольшого формата глянцевый сертификат, но удивляюсь и заворожено перевожу взгляд на Нильса.

– Милая, что у тебя там? – интересуется Анна.

– Приглашение на парную фотосессию в студии «Jessie», – читаю я в голос верхню строчку, а за тем перевожу вновь смотрю на Нильса. Он сумашедший!

– Это недалеко отсюда, в пригороде. Фотосессия завтра, на четыре вечера, – обыденным голосом проговаривает Нильс. – Надо же сохранить хоть какое-то воспоминание о нашем совместном Рождестве? – спрашивает Нильс, усмехнувшись.

– Ты что, так стар, что забудешь это Рождество? – удивился Томас, а остальные прыснули со смеху.

– Малый, не доставай меня, – бурчит Нильс.

– Томас, Нильс хочет совместные фотографии с Розали, чтобы потом можно было бы просмотреть их через несколько лет, понимаешь? Фотографии делают, чтобы снять хороший момент в своей жизни и сохранить его, а в будущем просмотреть и вспомнить, – поясняет мама Томаса, который все равно сопровождает Нильса хмурым взглядом. Когда я тянусь ко второму подарку Нильса, он меня останавливает, не давая его открыть, ухватив меня за локоть.

– Потом, – тихо говорит парень, и я убираю его в сторону, заинтригованно поглядывая на коробку.

– Роуз! – вскрикивает Анна, когда дети раскрыли мой подарок. – Это же сумасшедшие деньги! – качает она головой, рассматривая упаковку из-под детской приставки и парой дисков игр. Это же дети, для них нечего не жалко.

– Спасибо, Розали! – в один голос кричат Мишель с Томасом, подбегая ко мне и обнимая, вызываю волну умиления от взрослых.

– Так, мы ведь еще хотели попасть на елку! Уже начало первого, а мы тут рассиживаемся! – встал с места мистер Бишоп.

– О-о, и то правда! – поддержала миссис Валери, поднимаясь с места. – Собираемся, молодежь? – спрашивает она, ставя руки в боки.

– Томас, Мишель, пойдем, – зовет детей Питер в коридор, а за ними следом идут и все остальные, только я продолжаю сидеть на кресле, так как Нильс не встает у моих ног, предварительно положив свою руку.

– Розали, Нильс, вы останетесь? – спрашивает бабушка Мерфин, натягивая теплую курточку. Я опускаю взгляд на парня, который так же смотрит на меня, еле заметно усмехаясь. Он сам все решит.

– Да, мы останемся, за день очень устали, – заговорил Нильс.

– Хорошо, отдыхайте. Розали, я переночую у миссис Валери, ей нужно помочь с ребенком, а потом еще нужно сходить в мистеру Крузо, – говорит бабушка, как-то неестественно и довольно загадочно переглядываясь с Нильсом. Что они задумали? Почему мне кажется, что все о чем-то знают, только я остаюсь в пелене неведенья.

– Я провожу гостей, – обращаюсь я к светловолосому, который пропускает меня, давая возможность быстро собрать подарки по пакетам, и вынести их остальным. Нильс помогает, взяв собой конфеты, и пару сложенных пакетов.

– Кристиан, – обращаюсь я к пастору, который награждает меня своей белоснежной улыбкой. – Завтра мы придем к девяти часам утра, как и обещали. Это твое, – передаю я пакет молодому пастору, который принимает его и в ответ легко обнимает.

– Я надеюсь, ты не будешь пытаться вернуть мне свой подарок, как было в прошлом году, – смеясь, говорит он, а я отвожу взгляд, припоминая, как долго я уговаривала забрать эту книгу, но Кристиан не сдался. Нильс пожимает пастору руку, улыбнувшись молодому парню, как и он сам. Все, с кем я общаюсь из мужской половины, он терпит раздражение, и даже когда Питер делает на прощанье комплимент о моей красоте, голубоглазый парень поедает его едким взглядом.

Раздавая каждому свои подарки и конфеты, гостеприимные знакомые и родные обнимают меня, желая всего самого лучшего. Нильс присаживается около Томаса, протягивая коробку конфет, что-то шепча на ухо, и тот, улыбаясь, кивает, и их враждующие взгляды несколько смягчаются. Он ладит с детьми, а если Томас ему улыбается – Нильс что-то ему дал, надеюсь, это не лишняя купюра, которая выглядывает из-под коробки, удерживаемая бантиком? Вот же негодяи! Последняя выходит бабушка, так же крепко обнимая меня, и желая мне, чтобы этот год был самым лучшим в моей жизни, а я ее целую и обещаю, что так оно и будет. Закрыв двери, я облокачиваюсь на них, устало прикрывая глаза. Но когда я набираюсь новых сил, я вижу Нильса, который пристально разглядывает меня с улыбкой.

– Мне понравилось это Рождество, – еле-еле заметно протянув улыбку, говорит он, а я подхожу к нему. – Но оно станет еще лучше, если исполнится одно из наших желаний, верно? – таинственно заговорил Нильс, нежно поглаживаю мою щеку, на которую я опираюсь от такого движения, что наполнило меня удовольствием, вновь прикрываю глаза. Нежен как всегда.

– Какое желание? – спрашиваю я, попробовав посмотреть на Нильса, но он отходит от меня, заходя обратно в гостиную и взяв именно ту коробку. Именно сейчас я почувствовала, как жар окутал все мое тело интригой и интересом. Он ждал пока уйдет все, чтобы передать мне его лично в руки. Что же там?

– Это твое. Тебе решать, и думаю, после услышанного от меня сегодня, тебе есть, над чем подумать. Пожалуйста, поднимись в комнату и открой этот подарок, я приду через пятнадцать минут и приму любое твое решение, – целуя меня в макушку, Нильс нервно отходит от меня, пропуская к лестнице. Я ощущаю, как все внутри меня сжалось, как только я ступаю, не переставая удивленно смотреть на парня. Нильс слабо улыбается, но по нему я тоже замечаю какое-то тревожное и неспокойное чувство, и парень провожает меня своим взволнованным взглядом.

Как только я захожу в свою комнату, я включаю свет, смотря на этот подарок, который заставляет меня задуматься о Нильсе и несколько насторожиться. Руки дрожат, но я успокаиваю себя тем, что Нильс всегда предусмотрителен и не станет чем-то пугать меня. Пройдя к кровати, я присаживаюсь на колени, ставя коробочку прямо передо мной, изучая ее упаковку. Руки холодеют от вызванного волнения и даже некого страха.

– Черт, – выругалась я, срывая большой красный бант, а руки сдирают подарочную бумагу такого же алого цвета, и теперь коробка оказывается черной, и пугающей. Медлю, задумываясь о том, что там внутри. Закусывая губы, я все же опасливо раскрываю коробку. – Боже, – выдыхаю я, дрожа, касаясь черного кружевного белья, что послужило судорожному дыханию. Я замечаю небольшую квадратную глянцевую упаковку – мужской предохранитель.

Он хочет переспать со мной? Сегодня? Я вскакиваю на ноги, отходя от кровати и зарываясь руками в свои волосы. Господи, Нильс, зачем ты даешь мне этот выбор? Я впервые жизни не хочу выбирать! Утром, пугая меня, говорил о грубости, сейчас нежено и учтиво даешь эту коробку, дав так мало времени на размышление. Я, конечно, желаю этого парня, желаю до тех мер, что начинаю быть вспыльчивой, как только мы касаемся этой темы. Но теперь, осознавая все высказанное им днем – я растерялась.

Он ведь может сделать больно, он может потерять себя, он может быть грубым. Но я не хочу ничего, кроме нежности, ласки и желания, что может окутать нас. Я люблю его, но боюсь доверить себя, ведь, не знаю конечный исход. Это не выбор, когда стоишь и думаешь над рождественским подарком, это выбор – отдать себя полностью и довериться, или закрыть себя и быть верной своим правилам. А как же неприкосновенность? Что будет с нами потом? Он ведь не сможет угрожать в плане насилия, хотя, он и сейчас не причинит мне физическую боль, по крайней мере, я на это надеюсь.