Время дождя (СИ) - Каршева Ульяна. Страница 20

– Спину мне обработали очень хорошо – так, что я не чувствую никакой боли! – отрезала она, от души ненавидя это ухмыляющееся лицо с пронизывающими глазами. – Вот если ты мне поможешь вылечить ноги, я...

Она смолкла, снова поражённая странной мыслью: "Он точно знает, что я девчонка! И... И поэтому издевается!"

– Если ты сейчас же не сотрёшь с лица эту свою идиотскую улыбочку, я врежу тебе так, что будешь валяться вместе со стулом, – сквозь зубы процедила она. – Кулаки-то у меня целы и здоровы.

– Вот вода, – вовремя подошла Кэйтрия и взволнованно посмотрела на Сашку. – Алекс, тебе очень больно?

Доран загадочно улыбнулся Сашке и взял чашку с водой. Далее он встал с табурета и его сиденье превратил в медицинский столик, выставив на него всякие банки-скляночки. Слава Богу, Кэйтрия стояла рядом, переживая за своего телохранителя. Так что Сашке оставалось только радоваться тому, что ноги у неё суховаты и с небольшой натяжкой сойдут за мужские. Ну, за ноги такого невысокого мужчинки. А потом, когда Доран начал какой-то странный массаж, почти вбивая твёрдыми пальцами в раны-проколы свои снадобья, она додумалась до настоящего ужаса и в панике глянула на травника: а вдруг он на мальчиков западает?!

Доран тем временем в очередной раз послал Кэйтрию за тёплой водой, в которой он разводил всякие снадобья из своих запасов. И у Сашки снова мурашки по телу, когда травник, будто в задумчивости, провёл мягкими и горячими пальцами по её колену. Будто нежно погладил. Почувствовав взгляд, Доран поднял свои глаза – и всё та же "идиотская" ухмылочка зазмеилась по его крепко сжатым губам, когда его взгляд медленно опустился с губ Сашки на её грудь, к которой та прижимала одеяло... Сашка безнадёжно вздохнула: знает! И тут же озадачилась: а если нет? А потом вызверилась: "Ну, блин, дай мне только выздороветь, я тебе такое устрою, травник недоделанный!"

Когда вернулась Кэйтрия и Доран снова занялся ранами, а не дурацкими интригами с потайными течениями, в которых необходимо разобраться, Сашка, воспользовавшись тем, что девушка-эльф следила за работой травника, тоже всмотрелась, но только в самого целителя. Вынуждена была признать, что парень он симпатичный, невзирая на летучую мышь, усевшуюся на его лице. Надо, кстати, порасспросить Кэйтрию, а почему у неё нет фамильяра... У парня густые в чёрные олосы, которым бы не помешало мытьё почаще, иначе вон какие вихры... Надо же... Сбежал с лекций. Из-за неё. Почему он не спросил у Кэйтрии, как её дела? Из-за того что она сразу сказала, чтобы он посмотрел именно её, Сашку? Или она уже около калитки объяснила, что её раны не так страшны, как у её телохранителя?.. Сашка выдохлась на этой мысли и решила помалкивать и не думать ни о чём. Тем более что боль с каждым вбиванием снадобий в раны возрастала.

Сашка облизала пересохшие от частого дыхания губы. Терпеть становилось всё тяжелей. Неужели Доран не понимает?..

– Кэйтрия... – хрипловато позвала она и откашлялась. – Леди Кэйтрия, водички бы немного...

Девушка-эльф оторвала взгляд от завораживающей работы травника и посмотрела на Сашку. Лицо её сразу вытянулось.

– Ой, Алекс...

– Что ещё? – недовольно спросил явно увлёкшийся Доран и тоже посмотрел на Сашку. – Кэйтрия, поставь кипяток. Надо унять боль.

А когда Кэйтрия поставила воду на печурку, Сашка поняла, что бог из машины существует. У входной двери в комнату снова появилось алое мерцание, а потом – ротвейлер. Поскольку все, кроме телохранителя, сидели спиной к двери, то Сашка и предупредила:

– Леди Кэйтрия, у нас, кажется, снова гость.

Седьмая глава

Алые искры соткались в уже знакомого пса, который с озадаченной мордой смотрел на другого пса, восседавшего у порога, присматриваясь к обитателям комнаты. Между прочим, вторая псина была покруче, чем у Кэйтрии. Хотя и той же породы.

Если Сашка надеялась, что Доран при вести о новом госте засуетится и постарается спрятаться, а значит, у неё будет время прийти в себя после напряжённого сидения и постоянного выжидания, что этот травник ещё учудит, то Доран разочаровал её. Он и не подумал испугаться. Только мельком глянул в сторону двери и сказал:

– Ничего особенного. Если что, скажи, что пригласила знакомого травника для лечения своего телохранителя. Так что иди, Кэйтрия, и посмотри, кто там.

Распорядившись таким образом, Доран снова повернулся к Сашке.

Кэйтрия вздохнула и сначала подбежала к печурке, на которой грелась вода на обезболивающее для телохранителя, а потом осторожно пошла к двери. Раз даже оглянулась на Дорана: наверное, ждала, что он пойдёт вместе, – страшно же. Н тот и в ус не дул, продолжая снова постукивать по ранам Сашки, вбивая в них свою мазь. Так что Кэйтрия тихонько вздохнула и, решительно расправив плечи, покинула комнату.

– Кто такие цверги? – немедленно спросила Сашка, предупреждая разговоры не о том, о чём хотелось бы.

Доран выпрямился и слегка размялся, поведя плечами и схватившись за поясницу: видимо, спина затекла стоять в одном и том же полусогнутом положении. И, прежде чем ответить, посмотрел на кушетку, а потом нагло сел рядом – причём так, что одна нога Сашки оказалась на его колене.

– Цверги – это мелкий народец, живёт в горных пещерах. Чёрные шаманы нашли их одичавших родичей, целое племя, задурили им головы, а теперь командуют ими, как хотят. Говорят, раньше они боялись солнечного света, потому что превращались от него в камень. Теперь, после того как шаманы что-то с ними сделали, они его не боятся.

– Но они испугались его, когда ко мне пошли маги с огнём, – возразила Сашка, с тревогой наблюдая: вместо того чтобы продолжить работу над её ранами, ладонь травника мягко поглаживала её колено.

– Они испугались, что их увидят, – объяснил Доран, словно не замечая вольностей собственной руки. – Чёрные шаманы специально устраивают тёмный дождь, чтобы цверги не боялись и убивали. А когда на них светят огнём, они убегают. То есть... Они не хотят, чтобы их видели за мокрым делом.

– Какого чёрта ты делаешь?! – не выдержала Сашка, когда его рука полезла под одеяло, выше колена.

– А разве тебе это не нравится? – Та же змеиная улыбка снова скривила его губы.

– Почему это мне должно нравиться? – поразилась она, сжимая кулаки и незаметно приподнимаясь на них.

– Ты же из Нижнего квартала. А там все такие. Не бойся – я заплачу.

Чужие пальцы грубо влезли на тёплую, нежную кожу внутренней стороны бедра. И это вкупе со словами Дорана... Как будто ожог... Как будто атомный взрыв адреналина... Как будто противник во время показательного боя сказал грязное гадство... Ноги резко сжались в захват вокруг расслабленно сидящего парня. Сашка невероятным, неожиданно для себя сильным рывком изогнулась на затрещавшей кушетке – и вместе с захваченным Дораном свалилась на пол. Как только Доран оказался под ней, она на всякий случай добавила: врезала ребром ладони по его затылку – и он обмяк. Разгневанная Сашка на том же адреналине выдернула занывшие ноги из-под тяжёлого тела и, держась за край кушетки, встала, чтобы тут же снова лечь. Ноги, ушибленные ударом о пол, гудели, как столбы под напряжением. Укрывшись одеялом, она, распалённо частя дыханием, следила за суматошным трепыханием летучей мыши над хозяином, раздражённо морщась от её верещащего визга.

– Заткнись, дура! Живой он!

Мышь замерла в воздухе, обалдело вытаращившись на девушку и не замечая, как, медленно паря под зонтиком раскинутых крыльев, опускается, а потом словно спохватилась и юркнула к лицу Дорана.

Тяжело дыша, Сашка смотрела в потолок и жалела только о том, что Доран не успел приготовить обещанного снадобья. "А теперь и не захочет, – сумрачно думала она. – Как же иначе отомстит-то? Чёрт, вот вляпалась..." Покосилась с кушетки на пол. То ли смеяться, то ли плакать. И что дальше? И куда делась Кэйтрия? И зачем Сашка её отпустила её одну? Надо было настоять, чтобы Доран проводил её. Мало ли что там...