Белладонна - Коростышевская Татьяна "фантазерка". Страница 14

Под подозрение попали два инопланетных дипломата – посол Федерации Содружеств – Сим О Ван, которого неоднократно видели в развеселом местечке «Косая Молли», облюбованном для деловых встреч всяким отребьем, и пресловутый маркиз Девентро, о чьих связях с тортугскими пиратами лорду Ярвуду было давно известно.

Оба джентльмена оставались в столице под неусыпным наблюдением обученной команды шпиков, а Ярвуд решил отправиться в поместье ее величества с тем, чтобы на месте организовать охрану.

В Моубрей-холл было решено не заезжать. За Фабианом присматривает мистер Смитт, значит, можно быть уверенным, что племянник не получит никакого алкоголя. Фабиан так стремился к саморазрушению после скандальной истории с помолвкой, что небольшие каникулы на природе были ему просто необходимы.

На пропускном пункте Ярвуд оставил багаж (впрочем, довольно скромный), который должен был отправиться вслед за ним грузовым транспортом, а сам налегке продолжил путешествие верхом.

Ключи от силовых полей – стопка пластиковых карт – вполне помещались в кармане сюртука, а больше ему на сегодня ничего не требовалось. Ну разве что коммуникатор, с которым герцог в последнее время не расставался даже во сне.

Закрепив комм на запястье, Ярвуд поправил отвороты перчаток и тронул поводья лошади. Дорогу он знал прекрасно.

Вечерело. Закатное солнце окрашивало вересковые холмы призрачным лиловым светом. Грунтовая дорога, узенькая, почти тропинка, петляла, спускаясь к пологому берегу речушки. Здесь проходила граница владений Моубреев и начинались земли ее величества.

Давным-давно, будучи еще желторотыми юнцами, Ярвуд с Фабианом любили здесь бывать, презрев все запреты взрослых. Места слыли опасными, в полулиге к западу начинались территории, менее подвергнутые терраформированию. Там можно было встретить еще оставшихся исконных блоссомских хищников или угодить в зыбучие пески, куда более опасные.

Но мальчишкам все было нипочем. Они с восторгом исследовали запретные территории, принося с собой в поместье добычу – выбеленные временем кости животных, дивные цветы с дурманящим ароматом или куски прозрачного на солнце сланца.

Их наказывали. О, какие кары придумывала для них леди Мери, строгая матушка Фабиана! Ярвуду всегда доставалось больше. Он был старшим, четыре года разницы – не шутка. К тому же леди Мери была твердо уверена, что инициатор проказ ее сводный брат, а вовсе не ангелоподобный птенчик Фабиан.

Ярвуд никогда не спорил. Со спокойным достоинством он принимал любое наказание. Остаться без обеда? Пожалуйста! Голодовки развивают стойкость. Ночь в темном чулане без единого лучика света? Сколько угодно! Он может провести тут хоть условный месяц.

– Опасная кровь, – качала изящной головкой леди Мери. – Это у него от матери. Бедный ребенок…

«Бедный ребенок» отвечал ей презрительным взглядом прозрачно-серых глаз из-под изломанных густых бровей. Он действительно пошел в мать, но вовсе не темпераментом, а внешностью. Темноволосый, узколицый, с длинным подбородком и твердой линией губ. По сравнению с кудрявым порывистым Фабианом, чьи голубые глаза взирали на мир с наивным удивлением, он выглядел сущим чертенком.

Герцог Моубрей обзавелся наследником мужского пола довольно поздно. Долгое время его вполне устраивало, что по майорату все движимое и недвижимое имущество в случае его смерти перейдет к дочери, поэтому, овдовев, он не стремился вступить в новый брак.

Герцог посвятил жизнь научным исследованиям в колониях, лишь время от времени наведываясь на Блоссом. Крошка Мери осталась под присмотром гувернанток и домашних учителей и чаяниям родителя соответствовала, демонстрируя окружающим недюжинное здравомыслие и неженскую деловую хватку. Поэтому во владение поместьем Моубреев вступила сразу после своей свадьбы, сохранив, впрочем, девичью фамилию.

Предосторожность оказалась нелишней: отец Фабиана, блистательный офицер Карстон, приписанный ее величеством к дипломатическому корпусу Сиереи, был беден как церковная мышь и кроме великолепной родословной похвастаться ничем не мог. Ну разве что внешностью. Идеальный, просто-таки эталонный блоссомец – великолепный наездник, спортсмен и гуляка.

Благоразумия леди Мери хватило ненадолго, Карстон очаровал ее в считаные дни. Они поженились тайно и бесконечных полгода, до отбытия молодого супруга на Сиерею, провели в поместье.

На память о том золотом времени у леди Моубрей осталась шкатулка, полная любовной чепухи – засушенных цветов и записочек, крошка Фабиан, внешностью так напоминавший отца, и официальное письмо ее величества, в котором выражалось глубочайшее соболезнование. Граф Карстон умер от сердечного приступа вследствие перегрузок, не добравшись на Сиерею. Великолепная физическая форма ему не помогла.

Герцог Моубрей отошел почти сразу вслед за зятем. Известие о его смерти привез леди Моубрей семейный стряпчий, доставивший скорбную весть из столицы.

– Благодарю вас, мистер Джойс. – Леди Мери прикоснулась кружевным платочком к уголкам глаз и безвольно опустила руку на круглый живот. До явления свету крошки Фабиана оставалось менее условного месяца. – Немедленно займитесь доставкой тела с Ашрана. Я правильно запомнила название планеты? Отец желал быть похороненным в семейном склепе.

– Уже. – Стряпчий помялся. – Герцог уже доставлен, его супруга этим озаботилась. Вот…

С поклоном мистер Джойс передал леди Мери свернутый в трубочку пергамент.

– Это брачные документы. Ваш батюшка женился несколько лет назад. И еще… – Стряпчий повернулся к двери: – Входите, молодой человек!

На пороге кабинета появился мальчик лет пяти или шести. Чумазое мосластое создание, закутанное в какие-то немыслимые дикарские тряпки, долженствующие, видимо, соответствовать новейшей ашранской моде.

В кабинете повисла тишина. Ребенок стоял спокойно, опустив вдоль тела длинные руки. Он не переминался с ноги на ногу, не пытался вызвать сочувствие улыбкой или плачем. Его серые глаза в обрамлении густых черных ресниц не мигая смотрели на леди Мери.

Пауза затягивалась. Стряпчий негромко кашлянул, будто приглашая присутствующих продолжить беседу. Мальчик улыбнулся уголком рта (эта улыбка была будто на пару десятков лет старше его самого) и произнес длинную фразу на гортанном наречии.

Стряпчий незаметно дернул себя за мочку уха, активируя вживленный за верхнекозелковым бугорком чип-переводчик.

– Молодой человек говорит, что счастлив воочию видеть свою прекрасную сестру.

– Имперского языка он не знает?

– Нет, но он довольно смышленый, и…

– Где его мать? – Леди Мери потянулась к ножу для разрезания бумаги. – Она тоже явится в Моубрей-холл?

– Леди Малала осталась на Ашваре, она связана контрактом с актерской корпорацией. К тому же для ее карьеры было бы опасно…

Леди Моубрей жестом остановила стряпчего и молча погрузилась в изучение документов. Мистер Джойс запнулся и перевел взгляд на мальчика. Тот продолжал стоять соляным столбом.

Через десять условных минут хозяйка кабинета позвонила в серебряный колокольчик. На пороге возник дворецкий.

– Мистер Хиггис, будьте любезны, займитесь обустройством этого юноши.

– Как прикажете обращаться к молодому господину? – поклонился дворецкий.

– Лорд Ярвуд, – пожала плечами леди Моубрей. – Насколько я поняла, на его родной планете фамилии не в ходу.

– Слушаюсь.

Старый слуга еще раз поклонился и широким жестом предложил мальчику следовать за собой. Они вышли в коридор. Ребенок запнулся, привалившись к неплотно закрытой двери.

– Я правильно поняла, что пять лет назад мой отец заключил нечто вроде временного брачного контракта с ашварской актрисой по имени Малала? – донесся из кабинета голос леди Мери. – Контракт имеет силу только на территориях Содружества?

– Именно так, – подобострастно ответил стряпчий. – Если вы завтра же отправите ребенка домой к матери, юридически вас никто не осудит. К тому же теперь, когда со дня на день в Моубрей-холле появится настоящий наследник…