Замечательные русские механики Черепановы - Бойко Федор Иванович. Страница 12

Но «вольная» ничего не изменила в положении Мирона Ефимовича. Благодеяние Демидовых М. Е. Черепанову так же, как ранее его отцу Ефиму Алексеевичу, выглядело на деле издевательством. «Свобода», данная Мирону Ефимовичу Демидовым, стоила недорого. М. Е. Черепанов был «освобожден» из крепостного состояния, как и его отец, один, без семьи.

Жена, четыре дочери и мать Мирона Ефимовича остались по-прежнему крепостными. Это были теперь заложники в руках заводовладельцев. По-прежнему Мирон Ефимович был прикован к Выйскому заводу. К тому же вскоре от него была взята подписка о том, что он остается на демидовских заводах.

После выдачи М. Е. Черепанову «отпускной» управляющий главной конторой Данилов, опасаясь, как бы. Черепанов не ушел на другие заводы, поспешил связать его обязательством работать на Нижне-Тагильских заводах. «Вы извещаете, — писал из С. Петербурга Данилов заводской конторе, — что раздали отпускные, в том числе Черепанову, но не упоминаете, взяли ли от него каковое-либо обязательство на службу доверителям, как мы вам писали. Буде не взяли, то советую взять на всякий непредвидимый случай».

Обязанности Черепановых все время возрастали. В конце 1885 г. при «механическом заведении» было решено открыть ремесленное училище, для чего надстроить над «заведением» второй этаж и «снабдить его нужными станками и инструментами». Помещение для училища надстраивалось и оборудовалось под непосредственным наблюдением Черепановых и было готово в конце июля 1836 г. В августе училище было открыто. 10 учеников из 5 класса (старшего класса Выйской школы. — Ф. Б.) поступило в учение ремеслам по части столярной, кузнечной и слесарной под присмотр механика Мирона Черепанова, и он же должен показывать им на практике строение разных машин, плотин ларей, прорезов и проч. Таким образом, М. Е. Черепанов стал воспитателем новых механиков для демидовских заводов.

Между тем, строительство машин и другого оборудования в «механическом заведении», постройка и ремонт заводских устройств шли под руководством Черепановых своим чередом.

Нижне-Тагильская контора извещала Петербургскую: «Постройка здешнего заводского ларя идет довольно успешно. Когда окончится постройка ларя, то освободившиеся плотники подрядятся к перестройке Верхне-Салдинского вешнячного прореза, который в настоящее время находится в самом ветхом положении и требует перестройки по прежней необходимости, потому-что от прорыва его может произойти вред не только Верхне-Салдинскому, но и Нижне-Салдинскому заводу… Также потребуется перестроить в нынешнем году ларевой прорез в Верхне-Лайском заводе, куда и посылается механик Ефим Черепанов для осмотра на месте прореза».

В конце ноября 1836 г. «заводский ларь при Нижне-Тагильском заводе постройкой (был — Ф. Б.) покончен». Ларь, — отмечала заводская контора, — «во всех частях построен плотно и отчетисто. За присмотром постройки этого ларя находились механик Мирон Черепанов и плотинный Осип Щербинкин».

Помимо заводских устройств, владельцы и управляющие заставляли Черепановых выполнять и другую работу, не относившуюся к их обязанностям. Осенью 1836 г. Е. А. Черепанов был командирован в Пермь для принятия памятника Н. Демидову, сделанного в Париже.

Спустя месяц, Петербургская контора доносила Демидовым: «Памятник доставлен до города Перми благополучно, где принят нарочно командированным туда механиком Ефимом Черепановым… поручено ему, Черепанову, устроить… особенного устройства сани для перевозки памятника в Нижне-Тагильский завод под его наблюдением».

Весной 1837 г. доставленный Е. А. Черепановым памятник установили в Вые, неподалеку от линии черепановской чугунной дороги.

В феврале 1836 г. в Нижне-Тагильском заводе неожиданно вспыхнул пожар, которым была уничтожена лесопильная «мельница». Е. А. и М. Е. Черепановым было-«предписано немедленно доставить план устройства ряжей, а также освидетельствовать все чугунные и железные вещи и годные к употреблению немедленно исправить». Черепановы принялись за постройку новой лесопильной «мельницы», которую закончили в августе. В одном из рапортов Петербургской конторе заводская контора отметила, что лесопильная мельница, пущенная «в действие на все четыре-рамы, нисколько не уступает прежде бывшей» (фиг. 16).

Фиг. 16. План и фасад каменной лесопильной «мельницы» при Нижне-Тагильском заводе (разрез).

Насколько широки и многообразны были в эти годы обязанности Черепановых, видно из краткого перечня работ, выполнявшихся ими. Помимо руководства «механическим заведением» Черепановы чинят заводские плотины; осматривают размытую плотину и ряж при Усть-Уткинской пристани; строят две листокатальных машины для Черноисточинского завода, круглую пилу для лесопилки, подъемную ручную машину для Верхней Салды; исправляют паровые машины, установленные ранее на медном руднике; наблюдают за кричным производством и чугунными отливками; осматривают место на реке Вые для постройки плотины и мукомольной мельницы; сооружают в Висимо-Уткинском и Выйском заводах двухрамные лесопильные мельницы; делают новые меха для доменного производства; изготовляют для Горного института две модели золотопромывальных машин; налаживают на Висимо-Уткинском заводе кричное производство; строят десятисильную паровую машину для «механического заведения».

Несмотря на такую перегрузку Черепановых, главная контора считала, что они еще «могут заняться чем-либо другим». Поэтому им предложили изготовлять переносные лампы; разработать проект сорокасильной паровой машины, приспособив ее для откачки воды из двух шахт медного рудника; построить тридцатишестисильную паровую машину с двумя котлами для воздуходувных мехов медеплавильной «фабрики» Выйского завода и многое другое.

Больше же всего Черепановы были заняты строительством и ремонтом заводских гидросиловых установок, — их снова превращали из механиков в плотинных мастеров. Мечта строить новые, более совершенные паровозы все более отходила на задний план. Но вот, в мае 1837 г. надежды Черепановых на то, что их паровозы и рельсовая дорога будут по настоящему оценены и признаны, вновь воскресли. Представлялась возможность показать «сухопутный пароход» человеку, одного слова которого было достаточно, чтобы Черепановым поручили их заветное дело. Нижне-Тагильские заводы готовились к встрече наследника престола — сына Николая I — будущего императора Александра II, путешествовавшего тогда по России.

В Нижнем Тагиле и Вые засыпали песком лужи, приводили в порядок дороги, белили стены домов, учили жителей, как вести себя при встрече.

На заводах спешно ремонтировали постройки, убирали с заводских территорий мусор, чистили и белили помещения «фабрик». Черепановым по «механическому заведению» было предписано «полы поправить, стены выбелить, машины, равно меха иметь в исправности и совершенной чистоте, дорогу чугунную исправить, пароход тоже иметь в совершенной готовности». В день встречи Е. А. Черепанов должен был находиться в «механическом заведении», М. Е. Черепанов — «у парохода», а А. А. Черепанов — «у модельной».

27 мая девятнадцатилетний наследник престола прибыл со свитой в Нижний Тагил. Заводские управляющие записывали каждое слово, сказанное им, в специально заведенной бархатной книге. Но замечания Александра были так редки и кратки, что все уместилось на одной странице. Не отличались они ни оригинальностью, ни блеском ума. Александру были чужды интересы производства и потому было не до заводов, которые ему усиленно старались показать.

Следуя в экипаже с Выйского завода к горе Высокой, Александр увидел памятник Демидову и велел объехать вокруг него. Осмотрев памятник, он ничего не сказал. В этот момент управляющий Любимов указал на «сухопутный пароход», при котором находился М. Е. Черепанов.

Александр рассеянно посмотрел в сторону машины и спросил:

— Кем устроен?

— Заводским механиком Мироном Черепановым, — последовал ответ.