Замечательные русские механики Черепановы - Бойко Федор Иванович. Страница 3

Е. А. и М. Е. Черепановым, которые, будучи крепостными Демидовых, сами испытывали всю тяжесть подневольного труда, были особенно близки и понятны страдания закрепощенного трудового народа.

Неустанно улучшая производство, создавая новые заводские механизмы, сооружая самые совершенные для своего времени машины, Черепановы стремились облегчить тяжелую долю простых «работных людей». Предлагая заводовладельцам то или иное техническое новшество, они прежде всего имели в виду облегчение условий труда заводских тружеников. Е. А. Черепанов считал, что «полезные устройства» облегчают силы трудящихся [12]. Эти патриотические, освободительные идеи пронизывают все сорокалетнее техническое творчество Черепановых, их самоотверженный труд на благо родины.

Начало творческой деятельности Черепановых

Отец Ефима Алексеевича Черепанова, Алексей Петрович числился по документам крепостным крестьянином поселка Выи. В Вые Алексей Петрович неотлучно прожил всю свою жизнь (1747–1829 гг.) [13]. Он работал на Выйском заводе Демидовых, имел большую семью и жил в постоянной нужде. Кроме жены, Марии Семеновны, на его попечении было пять незамужних сестер. Когда Алексею Петровичу исполнилось 27 лет, появились дети. Первым родился в 1774 г. сын Ефим. Через четыре года родилась дочь Мария, а еще через восемь лет — сын Алексей.

Документов о жизни и деятельности Ефима Алексеевича Черепанова в молодые годы, к сожалению, до настоящего времени найдено очень мало. В архивных материалах имя Е. А. Черепанова появляется только в 1800 г., когда он поступил на работу в Выйский завод.

В 1806 г. Ефим Алексеевич вместе с младшим братом Алексеем значились «работниками» Выйского завода. В том же 1806 г. Ефим Алексеевич был назначен на должность «плотинного ученика», а в 1807 г., в молодом возрасте, мы видим его уже в должности плотинного мастера Выйского завода.

Должность плотинного мастера считалась тогда на заводах Урала ответственной. На эту должность назначались мастеровые, обладающие большим производственным опытом, отличавшиеся хорошим знанием заводского хозяйства, техническими наклонностями. Обязанностью плотинного мастера Е. А. Черепанова была постройка плотин, сооружение заводских механизмов и наблюдение за их работой. Заводская контора, характеризуя в 1811 г. работу «плотинного» Черепанова, аттестовала его: «хорош и способен».

Своей технической сметливостью, знанием производства, трудолюбием Е. А. Черепанов обратил на себя внимание управителей, и заводовладельцы все чаще стали прибегать к помощи Черепанова при решении сложных производственных вопросов.

Летом 1813 г. управляющий Нижне-Тагильскими заводами Данилов был вызван Демидовым в Московскую заводскую контору. Отправляясь в Москву, Данилов взял с собой Е. А. Черепанова. Здесь Ефим Алексеевич участвовал в работе разных комиссий, образованных Демидовым для решения заводских дел. В ноябре Нижне-Тагильская заводская контора получила от Демидова письмо, в котором он писал: «Привезенный вами из заводов и вами рекомендованный известный Черепанов найден мною по пребывании его со мной в Москве и употреблении его в разные комиссии человеком честным, усердным и расторопным; рекомендую вам его употреблять, этот человек кажется может пользу принести».

Вскоре заводская контора поручила Е. А. Черепанову ответственное дело. Для получения технических товаров, прибывших в Архангельский порт, была снаряжена комиссия из «простых служителей». Руководителем ее решили послать Е. А. Черепанова. 31 декабря 1813 г. управляющий заводами доносил Демидову, что «осмелился избрать Черепанова», как «служителя», известного «во всесторонней расторопности».

Владелец Нижне-Тагильских заводов Николай Никитич Демидов, живя за границей, оценивая громадные выгоды, которые может дать введение паровых машин на производстве, еще летом 1811 г. предложил управляющему заводами Данилову в виде опыта «сделать маленькую паровую машину». Но Данилов не согласился, ссылаясь на отсутствие каменного угля, на то, что «паровая машина не может привести в действие кричных молотов» и что поручить постройку машины якобы некому. Больше же всего Данилова пугали возможные убытки. «А когда не получим успеху, — писал он Демидову, — натурально с тем вместе потеряем материалы и время рабочих людей».

Вопрос о постройке паровых машин вновь встал в июне 1814 г., после встречи Демидова с Е. А. Черепановым в 1813 г. в Москве. В разговоре с Ефимом Алексеевичем Демидов узнал, что у Черепанова уже имеется план постройки паровой машины. Е. А. Черепанов и нижне-тагильский механик Александр Любимов заявили Демидову, что берутся построить эту машину.

Но Данилов снова заупрямился. На запрос Демидова он отвечал: «О постройке к медному руднику паровой машины мы уже думаем, но это суть предмет великой важности, требующий продолжительного размышления и тончайшей всесторонности. Не довольно быть механику в постройке паровой машины, надобно, чтобы он был хороший математик, физик и гидравлик. Следовательно невозможно положитца на А. Любимова с Черепановым, но и ни на кого, который бы опытом не доказал непременно здесь в Сибири (тогда Урал называли Сибирью — Ф. Б.) своего-искусства, а аттестаты и словесное уверение дело пустое».

В то время паровые машины пытались строить иностранные мастера, служившие на уральских заводах. Были такие мастера и на Нижне-Тагильских заводах. Однако все попытки иностранцев кончались неудачей. Так, например, в 1810 г. на Нижне-Тагильских заводах работал в качестве механика англичанин Брайс, который ничего не сумел сделать и «после продолжительного бездействия, — неожиданно собравшись…уехал, не сказав никому прежде о своем отъезде». Данилов писал Демидову: «в здешнем крае множество перебывало ученых иностранцев, кои по сим устройствам большею частью наводили вред и убытки казенным и партикулярным заводам».

Данилов ссылался также на большую стоимость постройки паровой машины и предупреждал Демидова, «что при малейшей ошибке или порче в один час может затопить рудники и тем лишить добычи руд на должайшее время».

Хотя Н. Демидова и привлекали большие выгоды, которые могла дать паровая машина, но и на этот раз он согласился с доводами своего управляющего. «Вы, — отвечал он Данилову, — очень умно судите о паровой машине — постройка оной действительно не безделица и сопряжена с большими издержками, а потому и надо взять всякие предосторожности, дабы не ошибиться в выборе человека к постройке оной, чтобы не полетели время и деньги».

Вопрос о постройке паровой машины, таким образом, пока отпал. Е. А. Черепанову пришлось отложить на время осуществление своей идеи.

Вместо паровой машины контора Нижне-Тагильских заводов решила строить на Медно-Рудянском руднике конную водоподъёмную машину. Строительство машины было поручено Е. А. Черепанову. Ефим Алексеевич, имея уже опыт постройки таких водоподъёмников, решил строить новую машину из металла, «во избежание частых остановок и починок, сопряженных с деревянною», и надеялся закончить постройку к началу июля 1814 г. Но машина была построена только в конце года. В строительство машины был вложен громадный труд, потребовавший много уменья, времени и сил (фиг. 1).

Фиг. 1. План конной водоподъемной машины, построенной Е. А. Черепановым на Медно-Рудянском руднике.