Золотая лихорадка (СИ) - Иторр Кайл. Страница 35

– Почему не прямо сейчас?

Хмыкнув, объясняю:

– Потому что по легенде я сперва был у них, и только потом поехал делать аналогичное предложение вам.

Бернат озадаченно моргает. Потом расплывается в ухмылке.

– Ну, Влад, вы и жук.

– Стараюсь, – соглашаюсь я.

Ноги как ватные, веки опускаются сами собой. Сил из меня эта поездка выпила преизрядно, сейчас бы горячего чайку да придавить ухо минуток этак на шестьсот... Ну, с чаем в здешних условиях все хреново, а вот поспать мне вряд ли помешают.

Каковое намерение и озвучиваю.

– Да сколько угодно, – отмахивается Бернат, – только вы кое о чем забыли.

– О чем?

– Ствол. Адаму эта игрушка дорога как память.

А. Ну да. Торможу. Отстегиваю пряжку пояса и вместе с кобурой отдаю асендадо.

– Не понадобился револьвер? – усмехается тот, проверяя, а вдруг "питон" по дороге подменили на другой агрегат.

Пожимаю плечами:

– Так я ж не ради стрельбы его брал.

– На обратном пути могли бы и поразвлечься немного. Уж мне-то можете не заливать, что равнодушны к хорошему оружию.

– И мысли такой не возникало, Бернат. Не до того было. И сейчас не до того. Вот приду в себя, напрошусь в гостевой тир, если он тут у вас имеется... А пока, простите, с трудом на ногах стою.

– Ладно, отдыхайте. Насчет тира потом поговорим.

С таким напутствием и уползаю к себе в каморку.

Территория Латинского Союза, Сьерра-Гранде, асьенда Рош-Нуар. Вторник, 06/03/22 19:15

Люблю ли я поспать? Смотря как и когда (и с кем, ага, только здешняя обстановка последнего пункта не предполагает). Даже при тридцатичасовых сутках Новой Земли при надобности спокойно могу продержаться пару-тройку дней на четырех-пяти часах сна, нормой полагаю что-то около восьми, ну а десять-одиннадцать – это после чего-нибудь аврально-изматывающего, скажем, отпахав две смены не разгибаясь, потому как свалилось очень срочное дело.

После понедельничных треволнений я продрых кряду полных шестнадцать часов. Конечно, обычно мой организм себе такого не позволяет, однако и выматываться ТАК мне раньше тоже не приходилось. Не столько физически, хотя верховая прогулка по здешним серпантинам то еще... удовольствие – но нервы, массаракш, нервы. Одна ошибка, да что там ошибка – одна фальшивая нота, и все, финита ля комедия.

Ну а в моем случае это не комедия, а то самое шоу, которое по завету Фредди Меркьюри must go on ^[61]. Потому и нервы: шоумен из меня аховый, специализация не та. Да только некому больше.

В общем, остаток понедельника и всю ночь я отсыпаюсь, вторник также посвящаю занятиям мирным и душеполезным – после обеда развожу Берната, раз уж сам напросился, на попрактиковаться в стрельбе. Патроны за счет патронов, так сказать. Бернат заодно "проветривает" всю личную коллекцию короткоствола, а она у него еще солиднее той, что у меня в домашнем шкафу. Две "беретты" разных поколений – "тридцать четвертая" и "девяносто шестая", сиречь всемирно известная "девяносто вторая" под сороковой калибр. Английская переломка-"веблей". Целое семейство французских МАБ – жилетники "а" и "бе" и служебные "се" и "де". "Хай-пауэр" в гравировке и с накладками слоновой кости на рукоятке. Испанский "стар", почти такие же когда-то покупались деду Яру и Ольке с мужем, только у Берната он как новенький. Люгерообразная мелкашка "ругер-стандарт" второго поколения. Иракский "тарик", который на самом деле тоже "беретта", лицензионный клон пятьдесят первой модели. Бельгийский карманный "байярд", вокруг похожей машинки крутилась половина сюжета вайнеровской "Эры милосердия". Ну и продукция компании "Зиг" – парные "двести десятые", с которыми Бернат практически не расстается, "двести двадцатый" старого, еще европейского девятимиллиметрового образца, и "двести двадцать шестой" с двумя сменными стволами под сороковой и гельветский триста пятьдесят седьмой калибр.

Стрельбищем выступает кусок южного горного склона, где у местных все приметные камни-выступы работают ориентирами по расстоянию. В степи вроде как удобнее; впрочем, мы ж не пулеметом и винтовкой балуемся, а сотня шагов условно-ровного пространства найдется и здесь, для полноразмерного пистолета такой дистанции выше крыши, а "жилетникам" под шесть-тридцать пять и десяти шагов много. Мишенями нам вместо бумажек и бутылок служат кривобокие глиняные фигурки, асендадо мне доверил притащить целый узел с ними. Явно продукция местных пеонов или невольников "в свободное время", а уж каким методом их на подобное мотивируют, копать не собираюсь. Мишень странноватая; с другой стороны, от удара пули зримо брызгает крошевом – чего еще надо от кустарного тира?

Пострелять мне патрон доверяет только из "тарика", "ругера" и семейства французов; "мабы" оставляют меня равнодушными, "ругер" – приятная машинка для истребления бумажек и жестянок (в данном случае, фигурок), но не более, а вот иракская "беретта" неожиданно пришлась по руке, вполне пристойный пистолет – и чего макаронники не захотели на нее переходить в пятидесятые, тянули аж до появления "девяносто второй"?..

По очкам асендадо, разумеется, меня разделывает аки Ахилл черепаху, ну так ожидать иного было бы странно. В Новой Земле я уже по местному счету год – вот как раз через четыре дня будет годовщина нашего с Руисом попадания в "ворота" Мехико-Сити... ну да не о том речь. За этот год свое владение короткоствольным оружием я подтянул с "никакого" до "условно приемлемого", однако по-прежнему полностью разделяю позицию одного весьма уважаемого в среде профессиональных стрелков товарища. Мол, пистолет нужен для того, чтобы в случае чего добраться до винтовки, которую ты неосмотрительно забыл в соседней комнате ^[62]. С автоматом и карабином я кое на что гожусь, честный "боец второй линии", способный поддержать маневром и огнем более опытных соратников; а пистолет-револьвер у меня – так, из серии "надо постоянно держать при себе, чтобы никогда не понадобился". Последнее, впрочем, не совсем справедливо, несколько раз короткоствол все же пришлось применить; но не имей я тогда с собой "второго ствола", дело обернулось бы совсем печально, а так... жив пока. И намерен это "пока" продлить еще лет на шестьдесят по местному календарю, а дальше посмотрим.

Когда я восстанавливаю нервы на импровизированном стрелковом рубеже, Бернат, разумеется, наблюдает за мной, не сильно выпуская из поля зрения; сперва чуть ли не на мушке держит, потом расслабляется, оценив класс – а вернее, полное свое превосходство в данном вопросе. Ну да, "если что", я ему не опасен хоть с пистолетом, хоть без. Чистая правда.

После стрельбы, сдав оружие умиротворенному асендадо, интересуюсь:

– А кто из вас со стволом лучше, вы или Адам?

Бернат хмыкает.

– Если по крупному калибру, то Адам. Накоротке любому автомату предпочитает окопный "винчестер", а из любимого "барретта" может за семь секунд подбить десять броневиков. Нам, правда, больше двух одномоментно ни разу не попадалось...

– А если в деле против Тьоррингов?

Асендадо пожимает плечами.

– Старика я видел два раза, о младшем только слышал. Договорились на четверых, кого они еще привлекут, не берусь и гадать. Мы и со своими-то напарниками пока не определились... Если пытаетесь прикинуть шансы на тотализатор по общему итогу, ничем помочь не могу.

– Да ну, какой еще тотализатор, кто его тут устраивать будет...

– Почему – тут? На нейтральной территории, где никто из участников, если даже и захочет, не сможет смухлевать. У хозяев с этим строго.