Аркадия (СИ) - Беляева Дарья Андреевна. Страница 57

- Ты думаешь, он не понимает, что делает?

Астрид пожала плечами, едва заметно. Я смотрела Акселю в спину. Он сосредоточенно ломал ветки, потом галантно сдвинулся в сторону, пропуская Делию, с комичным, таким неуместным галантным жестом.

- Я не думаю, что это хорошая идея.

Астрид усмехнулась. Я считала, что лучше не привлекать к себе внимания. Всю жизнь, больше всего на свете, я хотела быть обычной. И даже сейчас, оказавшись одной из избранных, я хотела быть самой неприметной из них. Мне не нравилось ощущать себя частью большого проекта, именуемого смертью. Но если уж пришлось в нем участвовать, то стоило выполнять свою работу хорошо и никуда не лезть.

Осторожность еще никому не повредила.

Я заметила, что земля под ногами стала тверже. Сначала я подумала, что мы просто вышли из болотистой местности, а потом увидела, что черная почва покрыта кружевной вуалью изморози. Ветки, которые я встречала, все чаще были закованы в лед. Стало холодно, и я увидела пар, исходящий от моего дыхания.

- Ну вот, - сказала Астрид. - Теперь грязь еще и замерзнет. Спасибо, Аксель.

- Не за что.

Герхард осматривался вокруг все с тем же мечтательным любопытством, будто и не замечал перемен. Он мало говорил, но я была уверена, вовсе не потому, что говорить ему не нравилось. Он еще немного себя стыдился.

Посветлело, может из-за обилия изморози и редких насыпей снега. Черный лес украсила белизна и отчаянная прозрачность льда. Так странно было попасть из зимы в лето, я с восторгом осматривалась. Верхушки деревьев, казалось, были полностью закованы в лед. Постепенно ряды деревьев начали отставать друг от друга, а сами деревья стали выше и здоровее. Прямые, как солдаты, сосны с ледяными погонами смотрели сверху вниз, и от взгляда наверх, где истыканное верхушками деревьев, стояло высокое белое небо, кружилась голова.

- Мы вошли в Холодные Леса, - объявил Аксель.

- И что это значит? - спросил Герхард. - К обеду управимся?

Но Аксель, вопреки своему обыкновению, не ответил. Он повел нас влево, туда, где мы шли бы, если бы не сворачивали никуда и двигались по течению реки. Завывание Бури я услышала задолго до того, как увидела следы ее самой.

Это был чудовищный звук, похожий, больше всего на свете, на скорбящие голоса обезумевших плакальщиц. Я и не знала, что ветер может вырывать из природы настолько пронзительные звуки. Они рвали мне сердце. По взглядам остальных я поняла, что и у них возникли те же ассоциации. Тоска и горе взвивались в холодном воздухе. Мы двигались дальше, навстречу этому звуку. Я почувствовала, как в лицо мне швыряет острые снежинки. Наверное, скорее даже стоило назвать их льдинками. Щеки мгновенно заболели, я щурилась, но снег все равно мело мне в глаза.

- А теперь обернитесь, друзья мои! - крикнул Аксель, но ветер почти съел его голос. - Посмотрите назад!

Ветер почти сбивал меня с ног, дышать было тяжело, и единственное, чего мне хотелось, так это поскорее убраться отсюда. Но я посмотрела туда, куда указывал Аксель. Это было совершенно бесполезно. Я не видела и того, что происходит за метр от меня. Я даже испугалась, что я потеряюсь здесь, что не смогу никого найти. Все было охвачено метелью, и в глаза больно впивался снег. Вокруг было белым-бело везде, и я вцепилась в чью-то руку, на ощупь. Это оказалась рука Делии, колко-холодная и дрожащая. Саму Делию я рассмотреть уже не могла. Как легко было попасть в эту Бурю, всего шаг, и ты уже нигде. Легче в ней только потеряться.

- Полюбовались? Только мы были бы здесь не пять минут. Мы шли бы через эту бурю часа четыре. То есть, шли бы мы часа два, а потом тихо скончались бы.

Страшный вой, горестные стоны бури заглушали его голос. Я с трудом восстановила, что именно кричал Аксель. А потом кто-то дернул Делию, и я испугалась, вдруг это монстр из бури. Но это оказался Аксель. Делия следовала за ним, а я за Делией.

- Герхард? - крикнула я.

- Я здесь, - отозвался он откуда-то совсем рядом. - Я знаю, куда идти.

И это его могущество в ситуации, в которой я была абсолютно беззащитна заставило меня попросить:

- Возьми меня за руку.

Его рука оказалась неожиданно теплой.

Идти становилось все тяжелее, рука Делии в какой-то момент выскользнула из моих пальцев, и я хваталась за воздух, но у меня все еще был Герхард. Паника поднималась от горла к голове, и из-за нее я слишком поздно поняла, что Астрид и Адриана не было рядом.

Глава 16

Что до дурацкой Бури - я мог бы обойтись и без этого сакрального знания. Когда Астрид дернула меня за руку, я побежал за ней. Под ногами хрустела промерзшая земля, мы петляли между деревьев. Я бежал, что было сил, пока в глазах не начало темнеть.

Наконец, Астрид упала в снег, а следом за ней рухнул и я. Что ж для начала, некоторое количество грязи было бы приятно оставить в этом снегу.

Холод был желанен, как никогда, он остудил мою разгоряченную кожу и ворвался внутрь вместе с дыханием.

Я сказал:

- Итак, первый пункт плана выполнен. У нас появились другие пункты?

- Ну, если они нас найдут или если с нами свяжется Неблагой Король, скажем ему, что мы потерялись в Буре и еле выжили.

- А что мы будем делать до этого?

Астрид посмотрела на меня долгим, ярким взглядом, поцеловала, и губы у нее оказались прохладными.

- А пока мы пойдем домой и переоденемся, - она засмеялась. Я знал, что ей совершенно плевать на то, в каком виде ходить, и хотя от грязи моя одежда уже казалась жесткой, я тоже не страдал так, как могла бы, к примеру, Констанция.

Но Астрид считала хорошей идеей вернуться, потому что она чувствовала то же, что и я.

Дурное, мерзкое ощущение, из-за которого особенно суеверные люди иногда отменяют поездки. Я никогда себя к таковым не причислял, но сейчас мне было не по себе. Астрид со свойственной ей импульсивностью не могла переживать это ощущение просто так, безо всякого действия.

- Думаешь, они не решат нас искать?

- Думаю, они не сунутся обратно в Бурю. Они ж не идиоты. Максимум, им станет немного грустно. Зато как обрадуются, увидев нас дома!

Астрид шла чуть впереди, голос ее был громким и беззаботным. Я подался к ней и прошептал:

- Чуть потише. А то нас раскроют раньше, чем мы того захотим.

Астрид улыбнулась, смешно сморщив нос, прошептала:

- Точно!

Я любил ее такой. Она была прекрасна в своей яркой, рыжей смелости и в безалаберности, с которой ставила все, чего добивалась под удар. Некоторое время мы шли молча, и я любовался костром ее волос посреди зимы. Она вела меня, и я с радостью шел за ней. Воздух вокруг был хлесткий, острый и удивительно свежий. Все это напомнило мне о далеком-далеком дне, когда мы с Астрид были еще маленькими. Мы гуляли в парке вместе с мамой, которая читала "Капитализм и шизофрения" Делеза и Гваттари. Мы интересовали ее меньше, чем шизоанатиз и овеществление. Мы с Астрид валялись в снегу позади ее скамейки и смотрели в высокое белое небо. Астрид смеялась, а я просто смотрел, как оно течет наверху, как глазурь. Это было одно из воспоминаний, бережно хранимых моим разумом, которые начинались с неожиданного места и обрывались будто посередине. У этого воспоминания не было ни начала, ни конца, но оно приносило мне странное ощущение радости, спокойствия и единения с Астрид. Такую радость, тихую и нежную, могли приносить только воспоминания, истинные ощущения от которых затерлись, и осталось лишь приятное послевкусие, как у стойких духов после душа.

- Знаешь, что обидно? - спросила Астрид, вырвав меня из моих неторопливых размышлений. Теперь она исключительно шептала - полумер Астрид не любила, если уж говорить тише, то непременно почти не слышно.

Не дожидаясь моего ответа, она продолжила:

- У тебя есть магия, и у Герхарда есть магия, и у Делии есть магия, и уж конечно у умницы Констанции есть магия. А у меня магии нет!