Грета и Король Гоблинов (ЛП) - Джейкобс Хлоя. Страница 6

- Ты проснешься только тогда, когда я буду готов отпустить тебя.

- Тогда что ты хочешь от меня?

Его знойный взгляд прошелся по ней. В ее животе безумно затрепетало, и она отступила, уповая на Бога, чтоб не покраснеть:

- Ты читаешь мои мысли?

Он фыркнул:

- Я в твоей голове, узнаю каждую частичку тебя.

Ее лицо горело от смущения:

- Ты заблуждаешься, если думаешь, что можешь узнать, кто я, или чего я хочу, шпионя за мной в моих снах. Это сфера фантазии, и хотя это интересное место, чтобы посещать его время от времени, мы оба должны жить в реальном мире, не так ли?

- Ты можешь возводить стены, Грета, но, в конце концов, я сломаю их все. Не будет никакого секрета, который ты сможешь сохранить, или частички тебя, которую я не узнаю... - он наклонился вперед, его голос понизился до шепота. - До мельчайших подробностей.

Ее колени задрожали от этой мысли. Близость означала слабость. Слабость, которую он, очевидно, пытался использовать. Теперь она это поняла. Его появления в ее снах... все эти разговоры... хитрый замысел, чтобы подорвать ее защиту.

Он намекал, что никогда не хотел быть королем, но, конечно же, он хотел. Кто не хотел бы? Он был властолюбивым гоблином, настолько полным высокомерия. Она почувствовала себя идиоткой, что не увидела этого, пока не стало слишком поздно.

Она не собиралась - не могла - допустить то, что он заставил ее чувствовать. Это был путь к катастрофе, даже если часть ее испытывала желание, узнать точно, насколько близкими они могли стать.

Она лихорадочно думала. Грета не просто должна проснуться, она должны найти способ раз и навсегда положить конец этим визитам. Пока у нее не исчезло желание сопротивляться.

- Зачем тебе это вообще нужно? Поверь мне, я ничуть не интересна.

- Ты интригуешь меня.

Грета фыркнула. Она была никем. Меньше, чем никем. У нее и близко не было силы гоблина, ни грамма красоты нимф, ни доли волшебства эльфов или фей. Она сглаживала свои незначительные формы враждебным угрюмым взглядом и множеством слоев одежды, чтобы помешать кому-либо рассмотреть ее слишком пристально и задаться вопросом, почему она была такой исключительно невыразительной.

Нет, он не мог знать ее тайну. Если бы он знал, то к настоящему моменту зарезал бы ее в лесу. А если бы он не захотел пачкать руки сам, то даже Люк не защитил бы ее от линчевания толпы, которую он послал бы за ней.

- Убирайся из моей головы.

Он улыбнулся:

- Но я только забрался сюда.

- Я не хочу, чтобы ты был здесь.

Его рука снова поднялась к ее щеке. Она вздрогнула, но он только убрал волосы со щеки. Она задержала дыхание. Даже знание, что его прикосновения были не настоящими, не остановили мурашки, которые пробежали по телу к ногам.

Через, казалось, вечность, он опустил руку, выглядя задумчивым:

- Ты такая скрытная и колючая, Грета. Зачем это?

- Не твое дело.

- О, мне кажется моё. На самом деле, мне кажется, что то, кто ты, и что ты делаешь, очень даже моё дело.

Он шагнул ближе, и она отступила, приготовившись защищаться, если он попробует «убедить» её говорить. Но гоблин только схватил ее за руки, словно собираясь притянуть в объятия.

Она напряглась и положила между ними руку - ему на грудь. Его сердце колотилось быстро, может так же быстро, как и её, и она могла почти представить, что это было реально. Она подняла взгляд, чтобы обнаружить, что он напряженно смотрит на нее. А затем Айзек действительно притянул ее ближе. Достаточно близко, чтобы прижаться лбом, шепча:

- Покажи мне себя, Грета. Доверься мне. Расскажи мне свои тайны, и я смогу быть терпимым к тебе.

Она покачала головой. Запрещаю, запрещаю, запрещаю. Это была стандартная процедура.

В его глаза вернулась жесткость. Он опустил взгляд и отпустил ее. Девушка сделала долгий медленный выдох, неуверенная, испытывала она облегчение или разочарование.

- Мы обсудим это позже, - пообещал он. - Теперь просыпайся.

Она знала о его присутствии в тот момент, когда сделала свой первый сознательный вздох. Вычислить его местоположение заняло не намного больше времени. Открыв глаза, она сосредоточилась на его фигуре, развалившейся в кресле, в глубокой тени, напротив теплой кровати - более мягкой и теплой, чем любая другая на Милене, могла поспорить она.

Но без огня в очаге и с единственным закрытым окном, в комнате было холодно и темно.

- Где я?

Ее голос был слишком громким, отражаясь эхом в холодной комнате. Шаткий и сдавленный, хриплый звук угрожал ранить ее, подвергнув влиянию реальности холодного мира, пока она еще не оправилась от сна.

Ломота и боль снова вернулись к ней, едва она проснулась. Как бы ни хотелось потребовать кое-какие ответы и высказать некоторые опасения, тело Греты совершенно не согласовывалось с остальной частью.

- Ты в безопасности. Пока.

Ответил низкий голос из темноты. Она все еще не могла увидеть его лицо, но плечи у него ссутулились, и король выглядел усталым и напряженным.

Грета вспомнила упыря. Лес. Она вспомнила боль.

Он вернулся за ней?

Она вспомнила, как Айзек смотрел на нее во сне. Он хотел поцеловать ее, Грета была уверена. И позволила бы ему, она была уверена и в этом. Ее щеки горели таким жаром, что он сразу бы догадался, о чем она думает. Как она могла встретиться с ним?

Она решила не думать об этом. Ни о чем. По крайней мере, пока она не выйдет из... где бы она ни была.

Перевернувшись, она свесила ноги с края кровати. Одеяло сползло, и она задрожала от холодного воздуха. Плащ и рубашка были сняты. Ничего кроме широких бинтов не прикрывало верхнюю часть тела. Мягкий белый хлопок обматывал руку от локтя до запястья и обожженную кисть. Еще один перетягивал плечо и обхватывал грудь.

Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Всплеск холодного ужаса стрелой пронзил её, и пальцы мертвой хваткой вцепились в одеяло, когда она рванула его обратно на плечи, стараясь не думать, что Айзек видел ее обнаженной.

Она не могла вынести мысли, что именно он снимал ее одежду, а также промывал и перевязывал раны. И все же, это казалось маловероятным. Он, в конце концов, был королем гоблинов. У него должен быть полный дом слуг, готовых выполнять приказы. Они, скорее всего, находились недалеко за дверью. Эта мысль немного уменьшила ее панику.

И все же. Сколько времени она была без сознания и в его милости? Тот факт, что на ней все еще были собственные штаны - такие жесткие и грубые на ее поразительно нежной коже - принес некоторое утешение. Грета повела плечом, сдерживая дрожь, когда резкая боль прокатилась вниз по руке.

- Яд упыря вышел из твоего организма довольно быстро, но раны были инфицированными. Им на заживление нужно удивительно много времени... для эльфа. Ты была весь день без сознания, борясь с лихорадкой.

Она кивнула, принимая эту новость, как саму собой разумеющуюся. Насколько это было возможно, учитывая ошеломляющее открытие, что она отсутствовала так долго. Люк уже начал бы ее искать.

Мышцы болели, а верхняя часть тела под бинтами ощущалась ободранной и порванной. Безусловно, ей понадобится еще несколько дней, чтобы глубокие раны на плече зажили. И у нее останется совершенно новый набор шрамов в память о последнем приключении.

Она уставилась в темноту, где продолжал сидеть и смотреть король гоблинов. Она напомнил ей огромного кота, следящего за каждым шагом своей жертвы, ждущего идеального момента, чтобы нанести удар. Его напряженность раздражала ее. Испуганная и израненная, она не знала, как бы поступила, если бы эта уютная картина ухудшилась.

Наконец, он наклонился вперед в маленький сноп света, проникающий через окно, и уперся локтями в колени. У нее во рту пересохло, когда она остановила взгляд на крупных рельефных мышцах, очерчивающих его широкие плечи, и ей пришлось быстро отвернуться. Но остальные его части ничуть не помогли ее состоянию. Волосы спутались, местами стоя торчком, словно он зарывался в них руками. Взгляд был сонным, смягченным, и это только усилило ее волнение. Так он был слишком привлекательным. Слишком близко.