Часовые Кремля (Рассказы о В. И. Ленине) - Мар Евгений Петрович. Страница 4

Курсант предложил пройти в караульное помещение для выяснения личности. Задержанные не огорчились и, о чём-то оживлённо беседуя, зашагали рядом с дозорными.

Открыв дверь в караульное помещение, старший дозора громко отрапортовал:

— Товарищ карнач (так сокращённо называли начальника караула), эти граждане задержаны на территории Кремля. Прошу проверить документы.

На лице начальника караула не строгость, а смущение. Вместо того чтобы потребовать документы, он говорит виновато:

— Здравствуйте, Владимир Ильич! Извините, что курсанты не узнали вас.

— Это вы напрасно, — заступился Ленин за курсантов. — Товарищи совершенно правильно поступили. Действительно, не видно ни зги.

В эту минуту снова загорелись газовые фонари. Владимир Ильич простился с караульными и, отказавшись от провожатого, вместе со своим спутником как ни в чём не бывало отправился домой.

Но после этого случая комендант Кремля раздобыл свечи из старых, ещё монастырских запасов. И теперь на каждом посту была свечка, на случай, если погаснет газ или электричество.

Владимир Ильич, который сам не курил, носил при себе коробку спичек. Поздоровается с часовым и, если понадобится, зажжёт спичку и посветит ею над пропуском так, чтобы было видно всё до строчки.

И только показав пропуск, пройдёт дальше.

Письмо из деревни

Владимир Ильич часто спрашивал часовых:

— Что пишут из дому?

Спросит и задержится на минутку, чтобы выслушать короткий рассказ о деревенских или заводских новостях.

Слушает, чуть наклонив голову, и согласно кивает:

— Так, так. Интересно! Очень интересно!

Если курсант расскажет что-нибудь весёлое, Ильич расхохочется звонко, заразительно. И под конец строго спросит:

— Матушке пишете? Смотрите не забывайте писать матери.

И в ту же ночь в казарме, а то и в караульном помещении курсант засядет за письмо в деревню, упомянет, что пишет это письмецо по прямому наказу Ильича.

И обязательно пошлёт от Ленина поклон всем домашним.

Конвертов в то время не было, да и бумаги не хватало. Склеит курсант треугольничком листок из старой тетрадки, напишет адрес, а наверху добавит: «красноармейское».

Дойдёт письмо точно по адресу, без всяких марок.

Невесёлое известие получил однажды курсант Пётр Глазов. Сестра сообщала ему, что в ларе не осталось и горсти муки. У младших братьев — Вани и Миши — с голоду начали пухнуть ноги.

«Наверное, скоро помрут», — писала сестра.

Прочёл письмо курсант и решил рассказать о своём горе Владимиру Ильичу.

Ждать случая пришлось недолго.

Из здания Совета Народных Комиссаров вышел Ленин, с кем-то оживлённо беседуя.

Курсант подождал, пока Ленин окончит разговор, и, как человек военный, взяв под козырёк, попросил разрешения обратиться.

Владимир Ильич разрешил, а курсант, от волнения не говоря ни слова, передал Ленину письмо из деревни.

Владимир Ильич пробежал письмо, задумался. Видно, и ему стало печально.

— Можете вы оставить мне это письмо? — спросил он курсанта.

— Пожалуйста, Владимир Ильич!

— Тогда напишите на конверте, как вас отыскать, — сказал Ленин.

Глазов вынул карандаш, написал всё, что требовалось, поблагодарил Владимира Ильича и ушёл в казарму.

Через несколько дней командир вызвал Глазова и сказал, что его младшие братья Иван и Михаил направлены в детский дом в Москву, а сестра принята на работу в курсантскую столовую. Она сможет бывать у малышей: им будет веселее.

— Так распорядился Владимир Ильич Ленин, — объяснил командир курсанту.

Вскоре Глазов закончил пулемётные курсы и был направлен на один из фронтов гражданской войны. Он показал себя отважным командиром. А когда подросли его младшие братья Иван и Михаил, то и они стали военными.

Трое братьев Глазовых, в судьбе которых принял участие Владимир Ильич, вместе сражались в Великую Отечественную войну.

Курсант так и не узнал, что Владимир Ильич имел в тот день обстоятельную беседу с Дзержинским о помощи голодающим детям и показывал Феликсу Эдмундовичу его письмо. Ленин заботился о детях всей страны, а не только о младших братьях Глазова.

Ходоки

К Владимиру Ильичу в Кремль часто приходили крестьяне из самых дальних деревень нашей страны. Их называли «ходоками» потому, что многим из них всё ещё приходилось ходить пешком до ближайшей железнодорожной станции, а то и до самой Москвы.

Они проделывали этот путь, чтобы повидаться с Владимиром Ильичём. Одни жаловались на разные обиды и несправедливости. Другие шли в Кремль к Ленину посоветоваться, как лучше поступить с помещичьей землёй, которая им досталась после победы Великой Октябрьской революции.

Первыми встречали ходоков у ворот Кремля часовые — кремлёвские курсанты.

Покажет ходок пропуск и спокойно ждёт: ведь прочитать бумажку кажется ему делом сложным. Сам-то он не силен в грамоте, а то и вовсе не знает её. Лезет в кисет за самосадом и не торопясь свёртывает цигарку.

Часовой тоже не торопится. Проверит внимательно пропуск и объяснит ходоку, как пройти в приёмную к товарищу Ленину.

При случае ходоки охотно вступали в разговор с курсантами. Кремлёвские курсанты — люди грамотные, да к тому же есть и свои, деревенские, — смогут объяснить многое.

В один из январских дней 1919 года стоял на посту у приёмной Председателя Совета Народных Комиссаров курсант Федотов.

До начала работы в приёмной оставалось минут сорок — пятьдесят.

Тишина. Никого, кроме часового, нет.

А тут входят крестьяне-ходоки и показывают пропуск.

Часовой проверил пропуск, предложил ходокам сесть и немного подождать.

Но крестьяне садиться отказались, а словно по команде сняли шапки и стали кланяться часовому в пояс, как представителю власти.

Федотов смутился и говорит им:

— Что вы, отцы? Это ведь не прежние царские времена. Садитесь, успокойтесь и не вздумайте ещё Ленину поклоны отвешивать. Он этого не любит. Владимир Ильич — человек простой, как все рабочие и крестьяне. Недаром и правительство у нас называется рабоче-крестьянским.

Курсант спросил крестьян, откуда они.

— Смоленские, — ответили ходоки.

— Значит, земляки мне будете, — улыбнулся курсант крестьянским делегатам.

Тут ходоки окончательно повеселели и начали Федотову выкладывать свои жалобы.

Оказывается, к ним в сельский Совет пробрались богатеи, захватили власть, обижают бедняков, нарушают советские законы. Вот крестьянский сход и послал их в Москву к Ленину с жалобой на обидчиков.

— Владимир Ильич поможет, — сказал курсант, — разберётся, и виновных обязательно накажут.

Тут как раз наступила смена часовых. Федотову интересно было узнать, как решил дело земляков Владимир Ильич. Он попросил разрешения начальника караула и, освободившись, подождал ходоков около здания Совнаркома.

Видит, идут ходоки весёлые, довольные.

— Ну что, поговорили? — спрашивает Федотов.

— Поговорили, хорошо поговорили, — отвечает курсанту самый старый из крестьян. — Ильич усадил нас первым делом, и сам сел рядом. Начал выспрашивать и про урожаи, и про налоги, и про кулаков. Слушает и записывает себе в книжечку. А под конец беседы говорит: «Разберёмся. Можете быть спокойны. Скажите крестьянам: больше не будет у вас таких непорядков».

Когда ходоки вместе с Федотовым подошли к кремлёвским воротам, они сказали часовому:

— Ленина видели. Очень душевный человек. Всё обстоятельно разъяснил. Спасибо!

Так сказали, словно частица этого «спасибо» и к часовому относилась.