Плато чёрного спелеолога (СИ) - Стригин Андрей Николаевич. Страница 72

— Да уж… вот так и всё сразу, — он обжёг её взглядом, суетливо перекинул через плечо автомат. Теперь, без единого патрона, его оружие, не более чем пугач. Игнат искоса глянул на свою охрану, и видит в их глазах страх и почтение.

— Выгони их всех! — в полный голос требует Аня.

Игнат царственно повёл плечами, сурово посмотрел на притихших людей: — Вы слышали, что царица сказала? Всем вон!

Оставшись наедине, Аня прижимается к Игнату, не обращая на мертвецов, целует его в губы и шепчет в ухо: — Вот теперь ты настоящий царь.

— Удержаться бы, — с горечью вырывается у Игната.

— Удержишься, ещё как удержишься! Ты только напрасно не свирепствуй, но и не будь добреньким.

— Это понятно, — опускает голову Игнат.

— Ну, чего скис? — понимает его состояние Аня.

— Автоматы исчезли, а в этом, ни одного патрона.

— Как?! — Аня отступает на шаг. — Значит, это не они сами себя перестреляли? Есть кто-то ещё?

— Он из этой трещины выбрался, вероятно, завладел оружием, и всех положил. Ломаю голову, кто бы это мог быть? Но, судя по тому, что он зашил рот Вагизу, на ум лезет бредовая мысль, это сделал Илья.

— Илья? — Аня округляет глаза. — Странно, у этого мальчика не всё в порядке с головой… всегда был таким спокойным… хотя, в тихом омуте… — она задумалась, затем с жаром восклицает: — Его надо поймать!

— Каким образом, у него два АКМА и куча патронов!

— Он один.

— С двумя автоматами.

— А ты царь, мать его или того?!!! — заорала Аня и мгновенно прикусила язык.

— Ладно, не кричи, разберусь с этим Илюшей, ловушки поставим, ямы выроем, поймаем… страдальца, — мрачно произносит Игнат.

— Вот это слова настоящего мужа! — Аня переводит дух и, с любопытством смотрит на мёртвого старика, ловит себя на мысли, что чужая смерть теперь её не тревожит, словно она поднялась над всеми и способна теперь сама даровать жизнь или смерть. Странное чувство радости захлестнуло её сознание, нечто напоминающее экстаз, она спокойно подходит к старцу, долго вглядывается в застывшие черты лица и задумчиво говорит: — Странно как-то, такой тщедушный старикашка, а ужас наводил. У нас сосед был, тоже худой и лысый, жил один, дети его не навещали, голодал, я ему иногда супчик приносила, котлетки… жалела его.

— Что, совсем дети не приходили? — равнодушно интересуется Игнат.

— Внук иногда за пенсией приходил. О, как радовался тогда старикашка, всё рассказывал мне, какие у него хорошие дети. А потом и внук перестал ходить, вероятно, стариковская пенсия его уже не впечатляла. Как-то раз, сосед засобирался, галстук одел и спускается по лестнице, опирается о трость, ноги дрожат. Я его спрашиваю: «Куда идёте, дедушка?», а он мне: «Внук что-то не приходит, наверное, болеет, надо навестить его». Но сосед не дошёл до своего любимого внука, когда садился на троллейбус, трость обломилась, и он головой влетел под переднее колесо, а водитель его и не заметил, только лопнуло что-то, под колесом, и женщина, какая-та истерично заорала. А хоронить его пришлось мне, никто из родни этого деда не пришёл, — Аня задумалась, неожиданно что-то кольнуло её душу, она вздохнула: — А давай, Игнатушка, мы его просто похороним.

— Дикий случай, — кивает Игнат, — у себя такого не допущу… а вот старца Харитона к земле предавать не позволю, подвесим за ноги… это политика, дорогая, проявлять жалость опасно.

— И всё-таки жалко его, — Аня даже всхлипнула.

— Какая ты у меня добрая, — Игнат обнял её за вздрагивающие плечи.

Изнемогая от усталости, Илья с трудом доволок до своей пещеры автоматы и тяжёлый ящик с патронами, задвинул перегородку и, в изнеможении повалился на пол. На удивление, он не испытывает никакой радости, больше опустошённость, вроде и расквитался с мерзкими людьми, а никакого удовлетворения. Теперь надо отыскать Идара, он главный виновник его бед. А стоит? Илья задумался и сам себе отвечает: — Стоит. Ведь я убийца.

Он проспал остаток ночи и весь день, очнулся вновь в темноте, некоторое время соображал, почему опять вечер. Затем улыбнулся, он понял, теперь его время бодрствования — ночь.

Илья поднялся, сладко зевнул, выглянул наружу. От голода, жлудок, судорожно свело. Юноша прислушался, некоторое время, жадно ловит ночные звуки. Вдали слышится лай собак, они кого-то гонят. Илья берёт автомат, отстёгивает магазин, полностью забивает патронами, после этого, решительно выбирается наружу. Особо не скрываясь, идёт в направлении темнеющих сопок, туда, где охотится стая одичавших собак.

Ночь в разгаре, недавно прошёл дождь, и одежда промокла, но неудобств не приносит, напротив, появляется прилив бодрости и возбуждения. Несмело скрипят ночные кузнечики, кое-где вспыхнули холодные огоньки светлячков. Илья не удержался, поймал несколько жучков, некоторое время гоняет по ладони, восхищаясь их таинственным зеленоватым свечением, затем пожалел, и аккуратно ссадил под широкий куст, некоторое время понаблюдал, как они разлетаются, словно угольки потухающего костра, под порывами ветра. Вспомнив детство, ностальгически вздохнул. Илья часто гостил у деда в деревне и иногда собирал «живые огоньки» в огороде, это было такое счастье. Юноша вздрогнул, погасил улыбку, поправил сползающий с плеча автомат и поспешил на шум собачьего лая.

Он уверенно идёт между сопками и не испытывает страха, так как теперь точно знает — ночь, его время. Серебристая луна показалась из-за холмов, окрасила склоны и бархатистую степь серебром, но вскоре, словно, чего-то испугавшись, нырнула в густые тучи и темнота, как по мановению волшебной палочки, окутала долину угольно-чёрным покрывалом. В тот же час раздаётся злобный лай, визг и бешеное рычание, псы нагнали свою жертву и теперь рвут несчастное животное. Сильное ржание, перекрыло рёв стаи диких собак, но лишь на миг, затем смолкло.

Илья ускорил шаг, почти побежал, автомат уже держит в руках, палец уверенно покоится на спусковом курке. Он неожиданно выбегает из узкой ложбины и нос к носу сталкивается с голодной стаей собак. На боку лежит истерзанный жеребец, а псы, с неистовством рвут его тёплую плоть.

— Пошли вон, дворняги! — смело выкрикнул Илья и пошёл прямо на стаю.

Одичавшие собаки от неожиданности отпрянули, и быть может, у них проснулась память того времени, когда, от мусорных ящиков, их могли разогнать обычные бомжи, поэтому они не напали сразу, а огрызаясь, припали на передние лапы. Но вот, крупный вожак опомнился, в бешенстве оскалился, выплюнув из пасти густую пену, вперемешку с кровью, и прыгнул. Илья не ожидал такой резкости, но инстинкт срабатывает помимо его воли, палец мгновенно нажимает курок и веер из смертельных пуль врезается в грудь вожаку, перебивая кости, мышцы, разрывая лёгкие и трахеи. Пёс рухнул в метре от человека, в конвульсиях скрутился, процарапал когтями землю и испустил дух. Илья выпускает вторую очередь по стае, раздаётся жалобный визг и предсмертный скулёж. Псы отступили, злобно лая, прячутся в высокой траве, но попыток нападения, не предпринимают. Юноша улыбнулся, уверенно подходит к трупу лошади, достаёт нож и начинает отрезать заднюю часть. Собаки взвыли, вновь лезут к человеку, но ещё одна автоматная очередь, загоняет их обратно в траву и, с безопасного расстояния, они со злобой смотрят на то, как Илья неторопливо разделывает тушу лошади, выбирает лучшие куски, привязывает к верёвке. Как не странно, собаки признают в этом человеке ещё более страшного хищника, чем они сами, поэтому терпеливо ждут, когда тот насытится и уйдёт.

Илья закончил свою кровавую работу, вытирает о траву нож, закидывает через плечо верёвку и, сгибаясь от тяжести, потащил часть добычи в свою пещеру. За спиной вновь началась свара, псы накинулись на труп лошади, а Илья даже не оглянулся, он прекрасно понял, его не станут преследовать, собаки приняли его главенство.

В пещере тепло и уютно, горит костёр, на тонких палочках, распространяя умопомрачительный аромат, румянятся кусочки мяса. Илья сглотнул слюну, но не торопится, ждёт, когда еда полностью прожарится. Юноша пытается вслушаться свои ощущения, понять, нравится ему всё это или нет. Вот так, в один момент, перевернулась вся его жизнь. Был он странным, не в ладах со своей головой, человеком, бесхитростным, простодушным, но добрым. Его мысли были сумбурными, он с трудом находил связь слов и вещей, будто мозг был заблокирован, но неожиданно оковы спали и Илья стал обладателем весьма острого ума. Как такое может быть? Юноша многократно над этим задумывался. Быть может, так повлиял ужас и стресс, прочистив мозги у полоумного дурачка и сделав из него полноценную личность. А так ли это? Илья усмехнулся. Вопрос риторический, но в новом качестве он сам себе больше нравится, хотя, иногда, на сердце, опускается непонятная грусть и возникает хандра… да бог со всем этим!!! Юноша снимает с палочки шипящее, разбрызгивающее сок, мясо, и, закатывая от наслаждения глаза, ест. Определённо, жизнь прекрасна… только Идара надо разыскать.