Пропавший линкор - Вильямс Роберт Мур. Страница 138

Томилсон понял, что сейчас произойдет, и приготовился сказать «нет» твердо, как должен говорить отец. Словно ощутив его намерение, Систи внезапно посмотрела на него. В ее прекрасных глазках бился невысказанный вопрос. И Томилсон почувствовал, что бессилен перед этим взглядом.

— Я могу оставить его, папа? Папа, я могу оставить его? Я могу, папочка…

Томилсон неловко откашлялся.

— Ну, пока не появится владелец и не потребует вернуть его…

— Джо! — Жена обрела достаточно храбрости, чтобы слезть с кровати. — Откуда этот щенок? Как он попал сюда? И как это возможно, что у него восемь лап?

Жену волновали его восемь лапок. Систи они не волновали. Уже много месяцев она просила у них щенка. И теперь, когда щенок появился, ее бы даже не смутило, если бы у него оказалось сорок ног.

— Джо…

— Сейчас я узнаю, как он попал сюда, дорогая.

Томилсон спустился вниз, проверил кухонную дверь, дверь застекленной террасы, парадную дверь и дверь подвальную. Все были закрыты и заперты на ключ. Сетки на окнах опущены. Чувствуя себя неуютно, он повторил свой маршрут и снова проверил каждую дверь. Ничего не изменилось, все двери заперты, сетки от насекомых на окнах опущены. Чувство дискомфорта росло. Как-то этот щенок очутился в доме, но не было никакого способа, которым он мог бы проникнуть сюда. Ни единого…

Большая радиола в гостиной была включена. Он сам собрал ее, включая пять динамиков и систему автонастройки. Это была не радиола, а мечта, она могла проигрывать и сама менять пластинки, и у нее был даже таймер, автоматически выключающий ее на ночь. Вот только таймер почему-то не сработал, так что радиола осталась включенной. Томилсон выключил ее.

— Джо! — позвала его с верхней площадки жена.

— Черный вход был открыт, — ответил Томилсон.

— А-а!.. — протянула жена, она была удовлетворена этим вопросом, хотя оставались еще и другие. — Но… но откуда мог появиться такой щенок, дорогой?

Томилсон быстро подумал.

— Я… гм-м… видел, как днем по городу проезжали карнавальные грузовики. Возможно, щенок сбежал из них.

Объяснение удовлетворило жену и еще раз доказало, что Томилсон был опытным женатым человеком. Он отнес щенка в подвал и сделал ему кровать из старой коробки и тряпок. Странно, но щенок, казалось, сразу же понял, что это его место для сна. Пока Томилсон с помощью нетерпеливой Систи оборудовал ему подстилку, щенок то и дело облизывал ему левое запястье. Раздвоенный красный язычок охлаждал и успокаивал боль, и Томилсон на время забыл, что была эта тупая, пульсирующая боль. Потом ему пришлось строго приказать Систи пойти спать наверх. При этом, проснувшись утром, Томилсон почти не сомневался, что найдет щенка в ее постели.

Но он ошибся. Щенок был в постели с ним. Прижавшись к Томилсону, он облизывал ему левую руку. Как только Томилсон открыл глаза, щенок встал и потянулся.

Томилсон осторожно спустил его на пол. Восемь лапок мягко простучали по комнате. Глядя за их движениями, Томилсон почувствовал страх, неопределенно зашевелившийся где-то в глубине сознания. Он быстро вылез из кровати и проследовал за щенком, хотя и так знал, куда щенок направляется — прямо в комнату Систи.

Прыгнув к ней в кровать, он свернулся шариком у нее в ногах. Систи все еще спала. Томилсон мгновение посмотрел на нее, убедился, что все в порядке, и, пройдя вниз, повторил ночные поиски. С аналогичным результатом.

Насколько он мог сказать, не было никакого способа, каким щенок проник бы в дом. Томилсон все еще думал над этим вопросом, пока умывался, брился, одевался и завтракал. Насколько он мог понять, существовал лишь один ответ. И тут была лишь та загвоздка, что Томилсон был уверен, будто такое невозможно. Он даже невольно содрогался, думая об этом…

По дороге в офис он все еще был озабочен этой проблемой, так что чуть было не влетел в грузовик, тормозивший для поворота налево. Томилсон резко дернул руль, чтобы избежать столкновения, и левое запястье пронзила вспышка боли.

До этого момента он и не помнил об этой травме. Но теперь она сама напомнила о себе, и Томилсон поехал к врачу. Он был первым пациентом, и пришлось ждать появления врача.

Врач выслушал его рассказ и сделал рентген. У него был современный аппарат, который тут же проявляет снимки. Врач исследовал еще сырой снимок.

— Кость была сломана…

— Вот дьявол!

— И залечена, — продолжал врач.

— Что?

— Должно быть, вы повредили старый перелом, — предположил врач.

— Но я никогда не ломал эту руку, — возразил Томилсон. — Если она действительно сломана, то я сломал ее вчера вечером, когда упал с кровати.

— Вы не могли сломать ее вчера вечером, — покачал головой врач. — Она практически вылечена. Кости еще не окрепли, но мне даже не нужно накладывать гипс. — Врач понимающе улыбнулся. — Вы просто потревожили старый перелом, Джон. Смотрите, рука даже не опухла.

— Гм-м… — промычал Томилсон. — Спасибо, доктор.

— Просто поберегите эту руку несколько дней, и все будет в порядке, — посоветовал врач на прощание.

Ошеломленный, Томилсон вышел из кабинета. Нужно было кое о чем подумать. Томилсон знал, что никогда не ломал руку. Поэтому, если рука была сломана, это могло произойти лишь вчера вечером. Рентген утверждал, что она была сломана. Но он также утверждал, что она уже почти зажила.

Всю остальную часть дороги до офиса Томилсон думал о тонком, красном, раздвоенном язычке.

— Я дурак, — сказал он себе, но в этих словах не было ни малейшего осуждения.

В офисе его уже ждала секретарша.

— Звонила ваша жена, — сообщила испуганная девушка. — Сказала, чтобы вы немедленно возвращались домой. Систи исчезла.

— Исчезла? — Систи была в десять раз важнее для него, чем сама жизнь. — Что вы имеете в виду?

— Так сказала ваша жена. Чтобы вы сразу же ехали домой.

По пути домой Томилсон не разглядел ни единого знака «Стоп». Богатым он никогда не был, но перед глазами у него стояла Систи, похищенная и ждущая выкупа. Или еще хуже — Систи, похищенная извращенцем. Когда Томилсон выскочил из машины, сердце у него было готово выскочить из груди…

Парадная дверь распахнулась, не успел он еще добежать до нее. На пороге стояла жена, крепко прижимая к себе Систи, на щеках которой были все признаки шоколадного дебоша.

— Мама, мама! Папа вернулся!

— Вижу, дорогая! Что случилось?

Томилсон прислонился к дверному косяку и подождал, пока сердце перестанет стучать, как мотоцикл на высокой скорости. Глядя на Систи, которую держала на руках мать, он почувствовал, что все внутренности у него были оторваны и вновь пришиты неумелым хирургом. Он молча глядел на жену.

— Ты звонила мне в офис? — спросил он, наконец.

— Да, Джо.

Внешне жена была спокойна, но по глазам Томилсон видел, что она едва сдерживается. Однако он знал, что она ничего не скажет ему в присутствии Систи. Тогда он взял у нее дочь, расцеловал ее, не обращая внимания на шоколад, потискал и похлопал по маленькой круглой попке.

— Сбегай-ка, погляди, не осталось ли в доме конфет, — сказал он, спуская ее на землю.

Систи поскакала в дом. Щенок развернулся на своих восьми лапках и последовал за ней. Они подождали, пока девочка скроется за дверью. Затем жена буквально упала к нему в объятия.

— Что случилось? — повторил Томилсон.

— Не знаю, — сказала жена. — Я мыла посуду на кухне, а она оставалась в гостиной, танцуя под музыку — я включила для нее радиолу. Я также слышала лай щенка. А затем… — Глаза ее расширились, когда она вновь пережила ужасный момент. — Я… Внезапно я поняла, что уже несколько минут не слышу их. Я позвала Систи, но она не ответила.

— И ты начала искать ее?

— Конечно. Я перевернула весь дом вверх дном и… — на ее лице был ясно написан страх, — …не нашла ее. Я выходила на улицу и кричала, но она не отзывалась. Я смотрела и в подвале, и наверху. Затем позвонила тебе.