Горькая лаванда - Грин Дженнифер. Страница 7

Камилла не нашлась, что ответить. Она вообще была не в состоянии что-либо говорить. Как застывшая статуя, она проводила взглядом его фигуру, удаляющуюся за пограничную изгородь.

Конечно, она поняла, что Боб протянул ей руку помощи, когда пришел в коттедж. Но ей казалось, что он делает это по-соседски, в память о тех годах, когда он опекал девчонку-несмышленыша. Камилла и представить себе не могла, что может разжечь в нем страсть и, уж конечно, не ожидала такого поцелуя!

Все еще не отрывая глаз от тающего на солнце силуэта, Камилла подумала о Роберте, ее стройном элегантном Роберте, с его утонченными манерами и мальчишеской улыбкой. Роберт любил ночную жизнь большого города, он чувствовал себя в ней как рыба в воде. Как часто по пятницам они отправлялись по ночным клубам, она — в своих смелых платьицах для коктейля, он — в шикарных костюмах. Роберт мог танцевать ночь напролет. Он понимал толк в вине, музыке и развлечениях.

Камилле вдруг пришло в голову, что Боб, услышь он даже название самых знаменитых клубов, не понял бы, о чем речь. Они различались с Робертом, как день и ночь. Нет, Боб тоже был стройный и подтянутый, но такой огромный! Косая сажень в плечах, обветренное лицо, спутанная шевелюра… Да, элегантным его никак не назовешь. Он бушевал, когда сердился, и хохотал во все горло, когда радовался. От него исходила какая-то природная, от земли идущая сила, дикая и необузданная. Боб представлял угрозу для женщин. Опасно подпасть под его чары и вдруг оказаться несостоятельной перед его природной сексуальной мощью.

Камилла внезапно разозлилась на себя. «Природная мощь»! Откуда, черт подери, она выудила эту глупость? Ну, развлек он ее на мгновенье, да при этом чуть не задушил своим поцелуем. Но ведь этот чертов придурок еще и навязал ей на шею волкодава и киллера, с которым никто не пожелал или не смог иметь дела!

Молодая женщина решительным шагом направилась к своему коттеджу. Если Боб еще раз попадется на ее пути, не будет никаких поцелуев и никаких размягчающих мозги мыслей! Нет, но какая наглость! Запросто взять и поцеловать ее!

Тут ее взгляд наткнулся на киллера, то есть Дарби, который мирно дремал в тени клена. Вот вам типичный мужчина! Сначала они испортят вам весь день, а потом как ни в чем не бывало улягутся спать. Все, хватит! Теперь она будет игнорировать и того, и другого!

Глава 4

«Когда человека целуют, у него должно улучшаться настроение, — размышляла Камилла, щелкая секатором. — Особенно если целуют страстно. А именно таким и был поцелуй Боба».

Уже три дня она работала на лавандовом поле. Она ощущала каждый мускул, каждую косточку в своем теле. Ныла спина, слезились глаза, но зато теперь Камилла засыпала сразу и спала как убитая. Эта работа стала спасением. Ничего интеллектуального или творческого ей сейчас не требовалось. Только уставать до изнеможения. Кроме того, Камилла чувствовала себя увереннее, хоть как-то отрабатывая свое нахлебничество. Но и тяжелый монотонный труд не мог избавить ее от мыслей о Бобе.

Когда Камилла добралась до вершины холма, оранжевый диск солнца ослепил ее, и она не сразу заметила двух человек, вернее, двух мальчишек, сидевших на корточках в верхнем ряду зарослей и ловко орудовавших секаторами.

Должно быть, это сыновья Боба. Они были тощими, как все подростки, но в их фигурах уже угадывалось крепкое отцовское сложение. У обоих были обветренные лица и русые, с красноватым отливом, волосы.

Шагая к ним, Камилла разъярялась все сильнее. Ясно, что их прислал Боб. Черт бы его побрал! Что он на себя берет? Может, она за последнее время и превратилась в мегеру, но допустить, чтобы мальчишки понапрасну мучились в этих бесконечных зарослях, не могла.

— Привет, парни! — И двух минут будет достаточно, чтобы отправить их домой.

Оба мгновенно вскочили:

— Привет, мисс Кэмпбелл!

Камилла удивилась, насколько они похожи. Тот, у которого вихор падал на лоб, чуть краснея, подступил к ней на шаг:

— Здравствуйте. Я видел, у вас теперь собака?

Камилла все еще была полна решимости немедленно прогнать их с поля, но пришлось решать вопрос поважнее:

— Надеюсь, вы не пытались подойти поближе к Киллеру?

— Нет, — краснея еще сильнее, ответил парень. — Я просто видел, что вы отгородили ему вольер из снегозащитных щитов. Это круто! Теперь он может бегать без привязи.

Камилла подбоченилась. Еще не хватало, чтобы ее хвалил подросток! Конечно, оказалось нелегко перетащить и закрепить этот плетень, но надо же было как-то обустроить шелудивого, которого она терпеть не могла. А за такое нахальство этот юнец еще схлопочет! Но не успела она как следует задать ему, как вперед выступил другой. У него волосы торчали вверх, и он не краснел от смущения.

— Дурак, сначала надо представиться! Я — Саймон, а это Син. Это он нашел Дарби. Папа говорит, что он волочет в дом всю живность, что увидит.

— А сам-то!

— Я — нет! — Саймон пихнул брата. Что ж, вполне нормальная манера общения. — Когда мы узнали, что мистера Чепмена забрали в дом престарелых, никто и не подумал о его собаке. Только Син. Мы уговорили шерифа пустить нас в дом, и в дальней комнате Син нашел запертого на замок Дарби. Ой, на что он был похож! Совсем одичал. Я думал, он разорвет Сина на куски!

Син поддал брату, тот, не раздумывая, ответил тем же. В голове Камиллы едва успела промелькнуть мысль: как она сможет прогнать их с поля, если до сих пор ей не удалось вставить ни слова? А Саймон уже спешил рассказать дальше:

— В ветеринарке нам дали поводок для агрессивных животных. Он похож на обычный, но со специальным устройством. И собака не может прыгнуть так, чтобы достать человека. Вот, и Син притащил его домой…

— Саймон просто бесится от радости, когда рассказывает, что мне устроил папа. А отец бунтует, когда я привожу кого-нибудь. Но в этот раз он только сказал, что знает, кому можно отдать Дарби.

Камилла открыла рот, да так и забыла его закрыть:

— Что-о-о?

— Вы единственный человек, который может спасти Дарби! — гордо возвестил Син и тут же добавил: — Нет, я, конечно, тоже мог бы его спасти, но у нас в доме уже две собаки, три кошки, енот и голуби. А Дарби пока что ни с кем не может ужиться. И папа сказал, вы — то, что надо. Что во всех Белых Холмах нет никого, кто бы был еще злее Дарби.

— Он так сказал?!

— Классно, да? Я сначала не поверил, что женщина может быть такой крутой. Но папа сказал, что вы не женщина.

— Что-о-о? Он так сказал?! — У Камиллы перехватило дыхание.

Братья обменялись взглядами. На этот раз им показалось, будто что-то в их беседе пошло не так. Саймон, который наловчился улаживать дела со взрослыми, поспешно добавил:

— Папа сказал, что вы классная. Так оно и есть. Вы и одеты по-нашему, и волосы у вас торчат, и вам плевать, что у вас извараканные сапоги, и вообще… вы — не леди. Ну, то есть не волнуйтесь, я хотел сказать, что вы совсем как мы.

Син согласно кивнул:

— С тех пор как мать свалила, мы на дух не переносим женщин. Они у нас вот где, понимаете? Мы еле-еле привели отца в норму. И теперь женщин близко к нему не подпускаем. Только вашу сестру. Но она вроде не опасна.

Саймон дополнил объяснение:

— Теперь усекли? Если бы вы были женщиной, мы бы ни за что не доверили вам Дарби!

Камилле уже было не до ее проблем. Главным оказалось «усечь» логику тринадцатилетних. Значит, если бы она не была угрюмой и неухоженной, то в их глазах превратилась бы в обычную женщину, которой нельзя доверить главный приз — собаку. Так что они сделали ей огромный комплимент.

— Ах, так, ну ладно…

Мальчишки, посчитав проблему решенной, снова взялись за свои инструмент.

— Эй, постойте! Ну-ка, потише!

«Проклятый Боб!» — пронеслось у нее в голове.

— Не волнуйтесь, мисс Кэмпбелл. Мы в курсе, что надо делать. Папа звонил в садоводство и выяснил все про лаванду, — успокоил Син.

— Мы теперь знаем, что это просто цветок. Конечно, мы не стали бы возиться с такой ерундой, но вы ведь не виноваты, что ваша сестра сбрендила.