Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper". Страница 126

— За маленького храброго охотника? — предложил Фенрис, чокаясь с кружкой Мариан.

Хоук посмотрела на него исподлобья, улыбнувшись виновато, будто только что поведала нечто сокровенное. А может, так оно и было. Эльф не знал, рассказывала ли кому-нибудь еще о своем детстве.

Беседа вовсе не казалось ему нелепой, наоборот, было необыкновенно спокойно, когда он видел Хоук перед собой, целую и невредимую. На ее щеках все еще играл легкий румянец, и от этого почему-то становилось тепло в груди и все жарче телу, словно в помещении внезапно сильнее затопили камин. Фенрис хотел было списать нынешнее самочувствие на выпитое, но потом решил, что после одной кружки, вряд ли опьянел бы настолько сильно, чтобы бросило в жар.

— А что ты помнишь в четырнадцать? — поинтересовалась Хоук, обращая внимание на его замешательство.

— Уже гораздо больше. Я очень любил драться. Особенно с деревенскими мальчишками, которые не являлись рабами, и очень меня задирали, потому что я эльф.

— Что же им в тебе не нравилось?

— Уши, я полагаю? — усмехнулся Фенрис, и Хоук хихикнула, посмотрев на него.

— Очень милые у тебя уши.

— Те парни бы с тобой не согласились, — возразил эльф, — мы дрались, едва видели друг друга на проселочной дороге. Как-то раз, я случайно не рассчитал силу и сломал руку какому-то бедолаге. Представляешь, на следующее утро они подкараулили меня с дубинками.

— Кошмар, а что было дальше? — Мариан подперла подбородок руками, выражая искреннее любопытство.

— Избили, но удалось сломать еще несколько носов, прежде чем нас растащил надсмотрщик. Их было много, следили, чтобы на плантациях не возникало беспорядков.

— Плантациях?

— Ну были разные, я помню, что моя мать собирала хлопок и ткала какие-то полотна из нитей.

— А что ты помнишь в шестнадцать?

— Попал к Данариусу в его личный отряд. Участвовал в состязаниях на Арене, — Фенрис помрачнел, вспомнив об этом.

— А когда… — Хоук смутилась, словно раздумывая, спрашивать ли.

— Когда я получил это? — угадывая ее вопрос, эльф поднял перед ней руку, растопырив пальцы. Клейма вспыхнули, на долю секунды. Мариан вздрогнула и кивнула головой.

— Вот здесь и начинается большая часть провалов… сплошные белые пятна. Помню какие-то голоса, крики… Сейчас уже лучше, чем раньше. Вообще это неплохо… знать, что произошло… всяко лучше, чем ощущать себя пустым…

— Как ты сейчас?

— Нормально, Хоук, — Фенрис улыбнулся. Ему было приятно любое проявление доброты со стороны Мариан, что уж врать: он очень скучал по их ничего не значащим разговорам, по ее любопытству и напористости. А сейчас они будто расставляли по местам потерянное время.

— Я очень привыкла к тому, что ты рядом, — сказала вдруг Хоук, словно, читая его мысли.

— Плохая привычка, меня не было, когда ты попала в тюрьму, — мрачно усмехнулся эльф.

— Именно поэтому я туда и попала! — воскликнула Мариан, гордо вскинув подбородок.

— Ты оказалась за решеткой, потому что не умеешь передвигаться тихо, не взбудоражив своим появлением всех окружающих! — Фенрис отмахнулся от ее тычка, и Хоук обиженно надула губу. — Да ты мертвецки пьяных из канавы поднимешь, топаешь, как слон, и актриса из тебя никакая! — эльф вдруг захохотал, как ребенок.

Хоук попробовала было дуться и дальше, но, посмотрев на Фенриса, через несколько секунд рассмеялась вместе с ним. Эльф смахнул проступившие на глазах слезинки, попутно замечая, что впервые смеется вместе с ней так искренне и так долго. Каждый раз, оказываясь в компании этой ненормальной, он думал, что едва ли останется в живых. Мариан находила столько проблем, от которых у здравого человека волосы встали бы дыбом. Но Хоук неизменно решала их, одну за другой, методично доказывая окружающим, что не сошла с ума, и делая, в целом, одни только добрые дела.

— Слушай, а что тебя дернуло сказать Просперу, что у тебя потрясающая прическа, я ума не приложу, — Фенрис отпил эля и перевел дух. От смеха кололо под ребрами.

— У меня действительно в тот момент должна была быть невероятная прическа. Марафон по подземельям пошел мне на пользу, — Хоук усмехнулась, приглаживая выбившиеся из хвоста пряди. — Вообще это как-то непроизвольно на ум пришло.

— Да уж, стоим мы, значит, в окружении кунари. Рядом шевалье, вооруженные до зубов и огромный виверн, желающий попробовать нас на зуб. А ты думаешь о своей прическе?

— Это была такая форма защиты! — оправдывалась Мариан.

— Обескуражить противника нелепой фразой? — Фенрис снова рассмеялся.

— Да, зато получился эффект неожиданности! — Хоук громко брякнула по столу кружкой, — и ты успел сделать рывок, бросившись атаку, пока все не сообразили в чем дело!

— Ты ходячая неожиданность, Хоук, — Фенрис ухмыльнулся, ловя на себе улыбку Мариан.

— Хорошо, в таком случае, надеюсь, что я приятная неожиданность, — довольно пробормотала она, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Приятным может быть вот этот прохладный эль, — эльф приподнял над столом кружку, — мясное рагу, после той орлейской дряни во дворце, — он кивнул на свою пустую тарелку, — а вот ты…

— Что я? — обиженно пробормотала Хоук.

— Ты как ураган, просто сокрушительная неожиданность!

— А ты не умеешь говорить девушкам комплименты!

— Ты права, совершенно этому не учился, какая досада! В книгах совсем иначе! — хохотнул эльф. — Я должен был сказать что-то в духе: ты приятная, как легкий весенний бриз, неожиданная, как распустившийся цветок посреди пустыни забвения?

— Фенрис… — мрачно протянула Хоук, глядя на него исподлобья.

— Тебе сложно говорить комплименты, Мариан… Даже не потому, что я не умею…. Сложно подобрать слова, чтобы охарактеризовать тебя… Я бы сказал, eximius, — Фенрис поймал себя на мысли, что с удовольствием наблюдает, как ее лицо вновь заливает краска. — Это может прозвучать странно, но только это слово в голову и лезет.

— Спасибо, такого мне точно никто не говорил, — Мариан усмехнулась и подозвала к себе официантку, указав на их пустые кружки, — как оно переводится?

— Не скажу, — Фенрис улыбнулся, заметив, что Хоук хитро сощурилась, — сама узнаешь.

— Не очень то и хотелось, — притворно хмыкнула Мариан, затем порылась в кармане и вдруг извлекла из него какой-то предмет на веревочке, — дай руку! — скомандовала она, и эльф положил на стол ладонь. — Это тебе! — гордо заявила Хоук, наблюдая за его реакцией.

Фенрис перевел взгляд на ладонь и обомлел.

— Дар воина тумана, — выдохнул он, вертя небольшой амулет на кожаном шнурке.

— Это мой подарок для тебя, — пробормотала Мариан, обескураженная его удивлением, — я подумала, что тебе было бы приятно помнить о них… и об их доброте. А не о том, что случилось после, — она осеклась, — тебе не нравится?

Фенрис прервался от созерцания деревянной дощечки с выжженным на ней рисунком воина.

— Я должен что- то подарить в ответ, — озадаченно пробормотал эльф.

— Что ты! — Хоук всплеснула руками. — Не надо ничего, я просто увидела его и вспомнила о тебе.

Фенрис поднял на нее взгляд и в очередной раз отметил, что Мариан красная, словно спелый помидор. Увиденное почему-то приводило в неописуемый азарт.

Никто не проявлял столько искренней доброты и заботы по отношению к нему. Эльф старался отвечать Хоук тем же, насколько вообще умел. Пусть иногда это выходило неуклюже или грубовато. Эмоции, которые он испытывал рядом с Мариан, были абсолютно новыми. К каждому ощущению приходилось привыкать, каждый порыв сдерживать, и рассматривать в голове, вертя то так, то эдак. Фенрис боялся выглядеть глупо, даже ненавидел это. Но, со временем, он перестал испытывать неловкость рядом с Мариан, с наслаждением замечая, что смущение исходит и от нее тоже.

Особенно сейчас, когда она, потупив взор, обернулась в сторону первого этажа, наблюдая за веселыми танцующими парочками.

И тут как обухом по голове треснуло озарение. Фенрис надел амулет, отпил немного эля, храбрясь и запрещая себе раздумывать о последствиях того, что он собирался сказать.