Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper". Страница 17

Он говорил ей, что он лишь бывший раб, не знающий нормальной жизни, а она убеждала его в обратном. Восхищалась его владением мечом и способностями, говорила, что мало кто может похвастаться знанием двух языков, просила научить ругаться по-тевинтерски. Эльфа весьма забавлял акцент, с которым она пыталась выговорить ругательства, пытаясь подражать ему.

Удивительно, какие перемены происходили с ней в обычной жизни. В бою она представляла собой совершенную и беспощадную угрозу, а рядом с ним, пиная ногами песок и пуская плоскую гальку по морю, она смеялась как ребенок, каждый раз, когда удавалось шлепнуть камнем по воде более трех раз.

Такая уж она была. Удивительная? Может быть. Странная? Вот это уж точно. Но рядом с ней Фенрис впервые задумался, что все может быть иначе. Он начал видеть свои страдания по-другому. Она, сама того не замечая, показывала ему этот путь. Фенрис отчаянно пытался вернуться обратно, закрыться в поместье, не верить в людей, как в них верила она. Но с каждой ее улыбкой, с каждым разом, когда она смешно поправляла челку или чесала переносицу, в задумчивости, он все дальше падал в бездну. Это не пугало, стоило только ей оказаться рядом.

В одиночестве все его страхи вновь возвращались к нему.

Ночью в Эльфинаже унимался нескончаемый гомон городских эльфов, оседала пыль от Литейных кварталов, неподалеку. Становилось чуть легче дышать, воздух не казался таким прогорклым, а узкие проходы, между лачугами словно были чуточку шире обычного.

После того, как было покончено с бандитами, Хоук опять застряла где-то среди хлама, оставленного торговцами подле шатров, в которых шла бойкая торговля днем.

— Ты напоминаешь мне помоечного жука, Хоук, что ты в очередной раз пытаешься там найти? — усмехнулся Варрик, подходя ближе к девушке.

Хоук радостно вскрикнула, когда что-то с треском посыпалось с кучи ящиков.

— Нашла ее! Не зря я читаю записки Дженитиви, мать его так!

Авелин устало покачала головой.

— Хоук! Благодарю тебя за помощь, но уже светает, мне нужно идти, готовить рапорт для начальства.

Фенрис с улыбкой наблюдал, как Хоук и Варрик склонились над какой-то находкой в коричневом запыленном мешке.

— Ничего себе, подруга, тянет на 10 золотых, если это первое издание... Видишь, вот здесь, это тиснение на коже? Это же первоклассная ручная работа!

Хоук закинула мешок с находкой за спину и подошла к эльфу. Он осторожно, коснувшись пальцем ее виска, снял паутину с волос. Девушка замешкалась. Неловкую паузу нарушил Варрик.

— Друзья мои, в такое время я десятый сон вижу, а не пойти ли нам на боковую? Трудный денек выдался.

Хоук согласно кивнула головой.

Проводив гнома до трактира, они с Фенрисом продолжили путь вдвоем.

Не так давно, эльф обнаружил, что рад переезду Хоук, ведь их поместья теперь находились на небольшом расстоянии друг от друга, и он каждый раз провожал, не ища никакого предлога.

Девушка всю дорогу загадочно улыбалась, чем вконец озадачила Фенриса. Не удержавшись, он спросил:

— Чему ты так обрадовалась?

— У меня для тебя подарок!

— Только не говори, что новая пара штанов. Или шляпа?

— Дома увидишь!

Фенрис смущенно поинтересовался:

— Так мы что же, идем ко мне домой?

— А ты думал, я буду будить маму в такое время? Дэни своим лаем весь дом на уши поставит, проснется Бодан, начнет причитать… А оно мне надо? Я посижу у тебя, до утра, если ты конечно не против… — осеклась Хоук и, откинув челку со лба, выжидающе уставилась на эльфа.

Фенрис вздохнул, глядя на крыши Нижнего города с высоты лестницы, по которой они поднимались.

— Не против. Мне даже интересно, что это за подарок ты нашла мне на помойках Эльфинажа.

В спальне Фенриса, Хоук положила мешок на стол и извлекла оттуда здоровенную книгу, в толстом кожаном переплете. Обложка выглядела весьма потрепанной, было видно, что книгу часто читали. Хоук осторожно очистила ее от пыли, развернулась к Фенрису и торжественно заявила:

— Вот! Это подарок!

— Книга? — Фенрис осторожно взял ее из рук Хоук

— Книга! Ты знаешь, в Ферелдене есть один ученый, странствующий монах, так вот, в одной из своих книг, он писал, что в Киркволле, после восстания рабов, сгорело множество библиотек в имениях магистров. Большая часть книг была потеряна. Так думали до тех пор, пока редчайшие экземпляры не начали находить на рынках Нижнего города, в Эльфинаже и даже в порту! Их продавали за бесценок, а некоторые чуть было не использовали для растопки печей! Перед тобой один из первых подлинных экземпляров: ее написал Шартан, эльф, который помог Андрасте освободить рабов, ты знаешь, кто он?

— Немного, просто… Рабам не разрешают читать… я никогда не учился, — выдавил эльф, неловко потупив взор, почувствовав, будто сам только что наступил себе на горло.

Ожидая ее реакции, он растерянно вертел громоздкую книгу в руках, проводя пальцами по корешку.

— Ты знаешь… — многозначительно начала Хоук, и Фенрис проглотил ком в горле, — знаешь, еще не поздно научиться!

— Правда? — эльф уставился на пол, задумчиво пробормотав, — иногда я думаю, поздно или нет…

Потом, набравшись смелости, он посмотрел на нее: Хоук улыбнулась.

— Не хочу показаться неблагодарным, я действительно ценю твою… заботу. Я всегда хотел узнать больше о Шартане. Возможно это мой шанс?

— Фенрис, я бы могла научить тебя, что скажешь?

Хоук окинула взглядом стену напротив камина, на которой красовалась надпись и несколько ее рисунков.

— Ты серьезно? — Фенрис положил книгу на стол.

Девушка вытащила остывший уголек из камина и начала чертить на стене какие-то закорючки.

Фенрис почувствовал, как на него накатила усталость, перемешенная с необыкновенным чувством, которое ему было сложно охарактеризовать. Не было сомнения, что чувство приятное, однако, он никогда не испытывал его ранее. Какое-то тепло, спокойствие и затаенная радость, отчаянно искавшая выражения. В этот самый момент, глядя на ее спину, ему захотелось подойти, прикоснуться к руке, той, что сейчас вырисовывала замысловатые символы на стене. Сказать спасибо было меньшим, что он мог сделать.

Он тряхнул головой, отгоняя подступившее желание оказаться ближе к девушке.

— Фенрис, сделай чай, пожалуйста, — пробормотала Хоук, не отрываясь от своих записей.

Оказалось, она изобразила на стене алфавит. Заглавные и прописные буквы. Тридцать три штуки, в четыре столбика. Отпив горячего чая, она указала на первую.

— Чтобы тебе было легче запомнить, начнем с открытых звуков! А, О, У, Э, И….

Фенрис еле сдерживал смех, глядя на то, как Хоук старательно проговаривает эти буквы, находя и указывая их на стене.

Однако через несколько часов ему уже было не до шуток. Хоук начинала злиться, если он отвлекался. Он старался как мог, ему удалось запомнить гласные и согласные, и весь этот демонов алфавит на стене, но с трудом давались слоги, особенно слоги, которые у него упорно не получалось сложить в слова.

Хоук уже сидела за столом, а он все стоял возле стены, выводя угольком буквы, в точности, как были написаны у нее.

— Ма..ма, — пробормотал Фенрис, ведя углем по стене, — а что с собакой.. Сабака… почему она говорит, что здесь должна быть о? Не…бо. Небо. А вот эта буква, Мэ, дальше Рэ, потом И, потом А, потом Эн, — эльф хмурился, усердно выводя линии.

— Ма-ри-ан, — прочитал он шепотом.

Ее имя он запомнил быстрее всего. Фенрис написал его на стене несколько раз, улыбаясь и радуясь, тому, сколько всего удалось понять. Большинство букв не выглядели демоновыми закорючками. Не терпелось прочитать, что Хоук написала про него на стене. Он поднял глаза к надписи.

— Жи-ли-ще, — тихо, но торжественно проговорил он, словно пробуя слово на вкус. — Жилище! Мой дом что ли? — он нахмурился и принялся читать дальше.

За окном уже светило солнце, его лучи пробивались сквозь прорехи в крыше, птицы ворковали и возились над двумя балками, лежащими крест-накрест. Строительство гнезда шло полным ходом.