Сердце бури (СИ) - "Раэлана". Страница 43
Бен все не отступал. Его страсть как будто держала Рей в прекрасном плену; разорвав одни цепи он заключил ее в другие — в мучительные цепи соблазна. Невинность, застигнутая врасплох, опьяненная нежной мужской властью, она из последних сил умоляла его о милосердии — но что теперь было милосердием для них обоих?
Не секрет, что для женщин желание плоти, тем более находящее отклик в мужском сердце, выходит далеко за рамки физического удовольствия, являясь как бы порукой самой природы, что она, эта женщина, прекрасна и желанна. А ведь женщины — это существа, которые и рождаются на свет, чтобы быть прекрасными! Ощущать себя желанными для них так же важно и естественно, как видеть солнечный свет. Стало быть, мужские ласки — это не что иное, как чувственная ода женскому тщеславию; ода, где язык рук и губ с лихвой заменяет любые слова, даже самые возвышенные. Так распорядилась сама природа, которая ведет нас к торжеству жизни чаще всего именно так — дорогой инстинктов, бессознательных поползновений, над которыми подчас не властна никакая, даже самая суровая сознательность.
Окажись на месте Рей другая, более опытная в любви женщина, даже она поразилась бы такой впечатляющей страсти, такому неудержимому накалу. А ведь речь-то, по сути, шла всего-навсего о безобидных прикосновениях, о трогательной границе, где любовь платоническая только-только начинает переходить в любовь физическую — и пока действия Бена не имели даже намека на желание пересечь эту черту. Но может, именно робкая игра, именно сочетание трепетной добродетели с особой интимностью и сообщало происходящему всю его пикантность, его главную соль?
Давно известно: самое лучшее, что только может быть в любви — это предвкушение. Во время таких вот полуневинных ласк девственность похожа на звезду, которая, достигнув пика, сияет на небосклоне так ярко, как никогда не сияла прежде — однако это блистание силы, обреченной на смерть; ведь уже через мгновение звезда перестанет существовать…
— Бен…
— Ты когда-нибудь замолчишь?
О Сила…
Она чувствует теплоту его дыхания, пока Бен покрывает частыми поцелуями ее шею и плечи. Он не держит ее, но и не дает уйти. Она хочет кричать, однако вместо этого лишь бессильно кусает губы и сжимает пальцы в кулаки, продолжая удерживать его волосы. Ему больно, им обоим больно — и нет ничего прекраснее, чем эта боль! В ней, в этой боли заключается сама тайна сущего, величайшая истина, способная открыться лишь двоим — мужчине и женщине.
И все же, остатки разума продолжают предупредительно нашептывать ей, что тут что-то не так. Что Бен в своем обычном состоянии, балансирующем между замкнутостью и раздраженностью, все еще способной перейти в бешенство, — этот смущенный и раздосадованный ее заботой и ее близостью исстрадавшийся мальчишка Бен Соло никогда не стал бы делать того, что он делает сейчас. Он не в себе. Словно пьяный, он не понимает, что творит… Возможно, Рей готова была возненавидеть предательский шепот внутреннего голоса, не позволяющий ее сердцу безоглядно погрузиться в экстаз, — однако не прислушиваться к нему было выше ее сил. Видимо, благоразумие еще не покинуло ее окончательно.
— Ты — Бен. Бен, а не Кайло… — сказала она, стремясь убедить в этом главным образом себя саму.
Так нельзя. Так не должно было случиться… Сила возродилась в нем, а вместе с Силой — и Тьма вновь всколыхнулась в его душе. Но хатт подери, как же правильно и как восхитительно это случилось!
Бен говорил ей что-то — без слов, напрямую касаясь своими мыслями ее рассудка; однако Рей не слушала, лишь глупо улыбаясь и думая со смесью досады и смеха: «И этот парень упрекает меня в болтливости, когда у самого язык без костей?..»
Впрочем… так ли уж новы для нее эти ощущения?
Рей не была уверена — в такой момент разве вообще можно быть уверенной в чем-либо? — однако на определенной стадии удовольствия она вдруг поймала себя на устрашающей мысли, заставившей девушку вздрогнуть и широко распахнуть блаженно зажмуренные глаза. Внезапная догадка — такая же немилосердная, как резкий удар под ребра, выбила весь воздух из легких.
Рей вспомнила происшествие в храме на Малакоре. Вспомнила, как она на некоторое время перестала быть собой, став чем-то большим, чем просто живое существо — она сделалась самой бурей. И уничтожила жизнь, которую не собиралась уничтожать.
Так и есть. Она совершила убийство и высосала чужую энергию — о Сила! — с тем же самым ощущением величайшего удовольствия, такого противоестественного и вместе с тем необъяснимо сильного наслаждения, которое теперь испытывала опять — пожалуй, только в более спокойном и одухотворенном виде, тая от нежности мужских рук.
Это сравнение стало для нее неожиданностью и поначалу показалось даже абсурдным, однако Рей почему-то не могла просто отбросить его. А к тому, что мы не в силах позабыть раз и навсегда, мы обращаемся снова и снова, таково уж устройство человеческого мозга.
«Что же я делаю?..» — спросила девушка сама себя. Теперь ее внутренний голос звучал куда более трезво и вместе с тем испуганно.
Ведь Бен еще не знает всей правды о ней! Не знает, что она погубила его товарища. И что это она лишила его Силы. А если узнает, как отнесется? Раскричится? Прогонит в ужасе? Снова попытается пробраться в ее голову?.. Увы, этот парень, кем бы он ни был — Беном или Кайло — остается абсолютно непредсказуемым и может поступить, как угодно.
А что, если, не владея собой, она не сможет удерживать под контролем собственную темную природу? Что если вновь откроется тому чудовищу, что таится где-то в неведомых глубинах ее души — чудовищу куда страшнее, чем Кайло Рен. И тогда для Бена все повторится: снова слабость, отлучение от Силы. Или того хуже…
Рей с болью зажмурилась.
— Бен, не надо.
Она поторопилась отстраниться.
И тут из недр ее памяти поднялось еще одно воспоминание, казалось бы, к настоящему никак не относящееся, зато напрямую связанное с событиями в замке — быть может, именно этим окольным путем ему и удалось воскреснуть. Абсолютно непримечательное и на первый взгляд чуждое, оно все же упрямо вырвалось из тьмы на свет, на всестороннее обозрение охваченного смятением сознания Рей — и в одночасье расставило все по своим местам.
Она кружит на месте, запрокинув голову, изучая завороженным, исполненным любопытства взглядом темные своды храмовой галереи. Рыцарь Рен ступает рядом с нею.
— … Говорят, это удивительное чувство, когда утраченная связь с Силой становится прежней — словно Вселенная поцеловала тебя. Оно влечет вспышку воспоминаний и очень большой эмоциональный всплеск…
«Это… это чары», — поняла Рей к своему облегчению и разочарованию.
Чары Силы, очевидно, как-то связанные с ее Пробуждением… неужели это бывает именно так?
В свое время она тоже пережила Пробуждение, однако не припоминала за собой ничего даже отдаленно похожего на то, что сейчас происходило с Беном. Впрочем, она никогда и не бывала, как он, насильственно отрезанной от Силы, лишенной энергии мидихлориан.
Тогда что же случилось с нею самой? Из каких глубин в ней поднялось и вспыхнуло столь изумительное наслаждение?
Узы!
Ну конечно же! Она невольно разделила с Беном его прилив сил, его эйфорию — вот и все объяснение.
— Бен, очнись! — повторила она, настойчиво заключив его лицо в свои ладони. И, глядя прямо в хищно полыхающие бархатные глаза, твердо и внятно произнесла. — Ты — Бен, а не Кайло. Очнись же поскорее! Это всего лишь влияние Силы. Она снова открылась тебе, вызвав всплеск эмоций…
Он почти не слушал, все еще подвластный внезапному наваждению. В опьянении чувств он вновь протянул к ней руки, однако Рей больше не намерена была поддаваться.
Небольшой толчок Силы заставил Бена откинуться назад, распластавшись на койке. Рей торопливо поднялась на ноги, стыдливо поправляя на себе рубашку — словно непотребная девка, застигнутая врасплох.
Когда Бен, поднявшись на локтях, снова взглянул на нее, его лицо отображало одновременно гнев и растерянность, разочарование и стыд. Но странное дело, видя это яростно побледневшее лицо, эти тяжело раздувающиеся ноздри, Рей с каждой секундой находила все больше общего с собственным горнилом чувств. Ее женская природа переживала, наверное, самый странный момент. Ее тело было и спасено, и самым предательским образом обмануто. Значит, откровение страсти, которое испытали они оба, освобождение от оков, победа над былыми предубеждениями, полет в небесах — все это оказалось как бы ненастоящим? Всего-навсего мимолетное помутнение рассудка? Слепая шутка Силы?..