Йормунганд (СИ) - Васильева Светлана. Страница 59

Элоди даже собиралась намекнуть ему, пригласить ее на танец, пусть проявит вежливость перед лицами гостей. Голубые шелковые ленты, решила она, голубые шелковые ленты и жемчуг в волосах.

Из маленькой шкатулочки на столе Элоди вынула еще одну шкатулочку, совсем малюсенькую. В ее краях женщины покусывали себе губы, чтобы те выглядели яркими и пухлыми, как после поцелуев. Элоди же использовала средство зовущее к поцелуям — нежно-красную помаду. Лишь немного на верхнюю и нижнюю губу и вот, ее лицо преобразилось.

Элоди улыбнулась себе в зеркало и тут же скривилась от приступа тошноты.

Негромкий стук в дверь разбудил Бьярне. Он спал сидя на крышке сундука, уронив голову на грудь. Тыльной стороной ладони цверг едва успел утереть слюну с подбородка, как вошел явно обеспокоенный Йормунганд. Он выглядел похудевшим, даже плечи заострились под дорогим, и изысканном черном кафтане с серебром. На голове Йормунганд носил платок, сдвинутый на один глаз. Бьярне даже не сразу разглядел, что платком Йормунганд прикрыл огромный уродливый шрам.

— Айе! — сказал Йормунганд, щурясь от полумрака и бьющего по ноздрям и глазам застоявшегося воздуха. — А ты выглядишь лучше, даже пополнел. Что-то хорошее случилось?

— Что хорошего? — пожал плечами цверг. — Ты вот выпивку принес и хорошо. Принес же, а?

— Принес, — сказал Йормунганд. — и спасибо, что выполнил мою просьбу.

— Ну и долго же тебя не было. Что за царапка на лице?

Йормунганд предпочел не отвечать. Зеленая бутыль была не такой вычурной, как в прошлый раз, но наполнена по самое горлышко. Бьярне аж сглотнул, едва увидел ее.

— Расскажешь о своих приключениях? — спросил он.

— Недосуг. Сегодня пир и меня заставляют готовиться, как и всех прочих. Выгляни ночью в окошеко, будет фейерверк.

— Грохоту, верно, будет.

— Не без этого.

Йормунганд невидящим взглядом окинул кузницу и повернулся уходить.

— Слышь, Йормун, передай тут кой-чего Эдегору, будь другом.

Бьярне неловко завозился возле сундука. Йормунганд остался наблюдать за его стараниями возле двери.

— Что это? — только и спросил он, когда Бьярне передал ему два приличного размера кубка, оправленных в металл.

— Подарок, — сказал Бьярне. ухмыляясь в спутанную бороду.

— Зачем? — удивился Йормунганд.

— Ну как, я же узник, чтобы смягчился, проветрил тут, да и вообще. может кормить лучше стане. С бабой же его получилось, может и этот раздобрится.

— Судя по твоей разъевшейся харе, тебя и так неплохо кормят, — заметил Йормунганд.

— Ну уж, — прокряхтел цверг. — Передай ему, скажи, что от меня. Пусть вспомнит обо мне.

— Передам, — сказал Йормунганд и бодро пошел к двери.

— Эй, — позвал Брагни, — я спросить хотел… поговорить.

— Я зайду еще, попозже.

И не дожидаясь прощаний, Йормунганд вышел за дверь. В замке провернулся ключ, грохнул засов. Бьярне опять остался один, только сон к нему больше не шел.

Спускаясь по длинной винтовой лестнице, Йормунганд насвистывал. Он и не думал выполнять добрую половину поручений Раннвейг. Кто-нибудь обязательно украдет ценную вещь во время пира. Если пропажу заметят, он либо найдет ее, либо вору повезло. Но слух о том, что на каждом кубке есть невидимые начертанные им руны против воровства, надо все-таки распространить, подействует лучше реальных заклинаний.

Когда Йормунганд вышел на залитый солнечным светом двор, уже начали собираться гости. Неприкаянно ходил туда-сюда по каменистой дорожке господин Лейф Дидериксен. У Лейфа пышная темная шевелюра, благодаря которой он выделялся как черный баран в овечьем стаде. Нрав он имел вспыльчивый, и Йормунганда откровенно недолюбливал.

— Айе! — сказал Йормунганд проходя мимо и чуть наклонил голову в знак приветствия.

— Айе! — ответил Дидериксен. — Йормун, мои люди заглянули под каждый куст, ребятишек нигде нет.

— Каких ребятишек?

— Детей госпожи.

— А да. верно, — Йормунганд вздохнул. Дидериксен упер руки в бока, на этот раз отступать он не намеревался. Йормунганд прикинул еще несколько неотложных дел: нанять нового расторопного слугу, не такого пронырливого как прошлый. Библиотека серьезно пострадала, так что придется заказать переписчикам несколько книг для коллекции. В руках он все еще держал подарок цверга.

— Меня подрядили на поиски малышей, — сказал Дидериксен, — а вы, вроде как. Должны нам в этом помочь.

— Вроде как, — повторил Йормунганд. — Думаешь, у меня сейчас других дел нет?

— Важнее этого нет.

— Хорошо, идем.

Первое время Йормунганд считал странным, что солдаты не боятся его. С его точки зрения он должен был быть в их глазах чудовищем наподобие того, что он создал. Или даже страшнее, потому что гидра могла лишь убить, а Йормунганд давал «вторую жизнь», которую сложно было принять. Или, размышлял Йормунганд, слухи просто не распространились. Обычно хватало намека, даже полунамека, чтобы пожар домыслов разгорелся в сухостое ежедневной скуки. Но не теперь.

Никто даже не сокрушался о смерти Гарриетта, будто он всего лишь отправился в очередной поход и вот-вот вернется. Дидериксен занял его место так легко, будто только для него оно предназначалось.

Дидериксен рассказал, что организовал три отряда, которые прочесывали местность вокруг замка. В замке детей уже искали. Заглядывали в чуланы и чердаки, под лестницы, в самые тайные уголки. Но и следа их там не было. То есть след- то нашелся.

Йормунганд повертел в пальцах деревянную свистульку. Такими играли деревенские дети. Наверное, кто-то из слуг дал ее маленькому Хельмуту. Ногтем он нацарапал на деревянном боку игрушки руну поиска, сжал ее в ладонях и прислушался. Тишина.

— Надо подождать дождей, — сказал Йормунганд.

— Чего? — спросил Дидериксен.

— Надо подождать дождей, — повторил Йормунганд. — Едва пойдет дождь, дети отыщутся.

Дидериксен побледнел, потом его лицо стало покрываться красными пятнами.

— Если мы не найдем их… — начал он.

Йормунганд кивнул.

— Скорее всего, — сказал он тихо, — уже поздно.

— Это не повод, то есть, это не значит, что мы должны…

— Прекращать поиски, — закончил Йормунганд. — Верно. Я могу ошибаться. Я же, мать вашу, не Богиня.

В памяти всплыло воспоминание о громадной голове и низком голосе дракона. Мужского тот дракон пола или женского? Или драконы бесполы? А может быть, гермафродиты?

— Эй, — окликнул его Дидериксен, — Йормун, что с тобой?

— А?

— Ты как вернулся ходишь как в воду опущенный. Как будто… потускнел что ли. Хандришь, что ли? Ты скорее завязывай с этим. Нам надо ребятишек найти. Если на тебя сверху воды налить — поможет?

— Вряд ли. Но давай попробуем, — сказал Йормунганд натянуто бодро.

Уже скоро Йормунганд сидел в замковом саду и любовался на пыльный каменный забор. Волшебник разделся до пояса и сидел, подвернув под себя ступни. Ноги уже начали затекать, когда Дидериксен вместе со слугами притащил еще четыре бадьи с водой. Рядом с Йормунгандом уже стояла батарея из наполненных водой бочек.

Слух о затеянном лесным пожаром разошелся по замку. За кустами с хихиканьем сновали служанки, им не терпелось посмотреть как на бледное, но симпатичное тело Йормунганда из Ирмунсуля польется вода и он начнет колдовать. Йормунганд больше догадывался, чем слышал, о чем они говорят. У него начнется трясучка, как у северных шаманов. Нет, он врастет в землю, опутается травами. Нет, нет, все не то, он обратиться в кого-то другого, воспарит и увидит все окрестности волшебным взором, ничего от него не скроется.

В саду цвели глицинии. Знатоки и путешественники говорили, что на землях южнее этот цветок по-настоящему прекрасен, здесь же он тень от тени собственного великолепия. Однажды князь едва не приказал ее вырубить. Редкие бледно-голубые соцветия только-только набрали силу, их печальные кисточки свешивались то тут, то там, к радости садовника. Он планировал высадить их вокруг беседки в следующем году, рьяно защищал любимые «вьюнки» от вредителей да непогоды, а сам умер от чахотки зимой.