Сумеречные миры - Добряков Владимир Александрович. Страница 7

Эва встает и подходит к окну. На дворе уже сумерки. Если детерминант получится отрицательным или, не приведи Время, мнимым, то мы еще успеем вместе с ней доехать до селения километрах в пятнадцати отсюда. Впрочем, согласится ли она на это? Ведь она — нагила! Но не могу же я бросить ее здесь одну, беззащитную против семи оборотней! Но если детерминант… Если я натворю здесь дел, то быть мне в Хозсекторе пожизненно. В схлопку все! Займемся значением детерминанта. Детерминант получается очень близким к нулю, но все-таки положительным, не отрицательным и не мнимым, это — главное! Я еще раз проверяю себя. Все правильно. Наливаю вина себе и Эве.

— Выпьем. За нашу победу!

Эва быстро осушает кубок и вздыхает с облегчением.

— Значит, решил?

— Да. Мы будем драться, сколько бы их ни было.

— Я была уверена, что ты не откажешься.

— Почему?

— Такие доблестные рыцари, как ты, никогда не отказываются от возможности совершить еще один подвиг.

— Вот тут ты и ошиблась, Эвичка. Я далеко не такой доблестный рыцарь, как ты думаешь. Мне надо было добыть Золотой Меч. Это было трудно, но я это сделал. Зачем мне сейчас лишние осложнения? Если оборотни растерзают нас, что весьма вероятно, этот Меч даже не дойдет до людей. Оборотни утащат его назад в Синий Лес. Словом, — вздыхаю я, — решение драться я принял только минуту назад и, признаюсь, принял его нелегко.

— Спасибо, — тихо говорит Эва.

— За что?

— За то, что сказал правду. Теперь я уже не буду сомневаться в тебе во время боя. Те, кто трудно принимает решение, уже не отступят. А те, кто быстро вспыхивают, легко и гаснут.

Мы с Эвой выходим на крыльцо, присаживаемся рядом и молча вглядываемся в сгущающуюся темноту. Вот становится светлее, взошла луна. И тут же вдалеке слышится одинокий жуткий вой. Затем еще и еще. Эва встает.

— Ну, сэр Хэнк, тебе пора.

Киваю головой, и мы идем к коновязи. Сажусь в седло и замечаю, как по полю к нам приближаются пары красных огоньков. Я считаю: девять пар.

— Их девять.

— Держись, Хэнк. Продержись час, а там я помогу тебе. Главное, не допускай, чтобы они напали на тебя сзади.

Я нагибаюсь из седла, и Эва целует меня на прощание. Тронув поводья, посылаю гнедого вперед. Эва убегает к дому. Красные огоньки быстро приближаются. Обнажаю Меч. Вопреки ожиданиям оборотни не останавливаются, только несколько замедляют свое движение и хором завывают на бегу. Я понимаю: они пришли за мной и за Золотым Мечом, и потери их не остановят. Холодный пот прошибает меня, но отступать уже поздно.

Оборотни атакуют с ходу. Первый бросается на меня, целясь вцепиться в горло. Удар Меча встречает его в воздухе, и он, отброшенный в сторону, катится по земле. Еще двое уворачиваются от Меча и отскакивают. Теперь я уже могу разглядеть их как следует. От ларок их отличают морды гиен и костяной гребень вдоль хребта.

Не желая упускать инициативу, я бросаюсь в атаку, выбрав группу из трех оборотней. Они разбегаются, но одному из них, видимо, достается. Какое-то время гоняюсь за ними по полю и отбиваюсь от их нападений. Двух-трех я раню, но и они успевают пару раз крепко поцарапать меня.

Тут я обращаю внимание на поведение моего гнедого. Ему явно не нравится соседство оборотней. Он нервничает, делает неожиданные прыжки, порой я с трудом удерживаюсь в седле. Оборотни тоже понимают это, и один из них бросается, пытаясь вцепиться гнедому в горло. Весьма опрометчиво он попадает под мою правую руку. Теперь их осталось семь. Хватит рисковать. Если они вцепятся гнедому в задние ноги и повалят его, придавленный конем, я окажусь полностью в их власти.

Спешиваюсь и, поставив коня сзади, готовлюсь защищаться. Оборотни не заставляют себя долго ждать. Они бросаются на меня то по двое, то по трое. Я прикрываюсь щитом и отмахиваюсь Мечом. При этом успеваю зарубить еще одного. Но тут гнедой не выдерживает. Пронзительно заржав, он скачет прочь, оставив меня одного. Оборотни приседают на землю, задирают морды к луне и воют. В их вое мне слышится торжество. Празднуют победу! Да, недолго мне осталось дергаться. Сейчас они перераспределятся и бросятся на меня с разных сторон.

Решительно иду на них, быстро вращая над головой Меч, словно винт вертолета. Оборотни пятятся и несколько расступаются. Прыжком нагоняю одного из них и бью. Но тот отскакивает. Нет, так не пойдет. Я останавливаюсь. Оборотни сбиваются в кучу и тихонько завывают, видимо, совещаются.

Вдруг все освещается каким-то оранжевым светом. Оборотни в ужасе воют во весь голос, а я резко оборачиваюсь. В двадцати шагах сзади меня стоит Эва. Она совсем нагая, только белая короткая мантия развевается сзади вместе с волосами. Эва вся вытянулась вверх, и между ее ладонями разгорается шар яркого оранжевого огня. Оборотни не сводят с него своих красных глаз и, воя от ужаса, начинают пятиться. Вдруг Эва резко выбрасывает руки ладонями вперед в сторону оборотней. На том месте, где они только что были, вспыхивает и начинает разрастаться такой же шар оранжевого пламени. Достигнув двух метров в диаметре, шар беззвучно взрывается.

Резко пахнет паленым мясом. Оборотни исчезли, и только удаляющиеся в сторону леса завывания на два голоса напоминают о том, что они только что здесь были. Эва прислушивается к этим завываниям, улыбается и подходит ко мне.

— Ну, вот и все.

Она выглядит сильно уставшей.

— Но они могут вернуться с подкреплением, — говорю я.

— Нет. Во-первых, раны от этого огня не заживают, а эти двое обожжены очень сильно…

— Значит, четверых ты уничтожила?

— Да. Я говорила, что могу убить не более пяти зараз. Сейчас я убила четверых, а двух зацепила. Ну, а во-вторых, сейчас они проклинали хозяина за его глупость. Он-де говорил, что здесь только один рыцарь, хоть и с Золотым Мечом, но с ним можно справиться, а сам прожил столько времени под одной крышей с нагилой и не смог распознать ее. Пусть теперь идиоты вроде него пытаются отвоевать этот постоялый двор.

— Пойдем тогда в дом, хозяйка.

Вкладываю Меч в ножны, Эва опирается на мою руку, и мы идем к дому. Не сговариваясь, мы проходим к столу и молча набрасываемся на остатки ужина. Только сейчас я понимаю, как много сил отнял у меня сегодняшний день. Эва тоже выглядит измотанной. Видно, зажигать оранжевое пламя и повелевать им — задача не из легких.

— Вот и конец оборотням, — говорю я, прикончив остатки ужина. — Ну, что, Маленькая Хозяйка Большого Дома, какие теперь планы на дальнейшее?

— Это еще не конец, Хэнк, — отвечает Эва, — это только самое начало. Из Синего Леса исходит страшная опасность. Этот постоялый двор должен стать как бы форпостом для борьбы с нежитью. Сюда должны прийти еще нагилы, вместе с ними ошки и хлеи. Да и такие воины, как ты, здесь будут нужны.

Она внимательно смотрит на меня.

— Ты не останешься?

— Не знаю, Эвичка. Может быть, я и вернусь сюда, но не сейчас. Мне нужно побывать дома: там меня ждут сын и дочь. Да и что такое я один? Попробую собрать отряд рыцарей, вот тогда и решу.

— Хорошо, я не тороплю, — просто говорит Эва и добавляет: — Ты зачем-то взял шесть золотых монет. Забери и остальные. Этим деньгам нельзя здесь оставаться, они будут притягивать сюда нежить. А там, куда ты их увезешь, их влияние на нежить сказываться не будет. Заберешь?

Я согласно киваю. Глаза мои уже слипаются от усталости. Эва отводит меня в соседнюю комнату, где уже стоит бадья с горячей водой, и помогает мне снять доспехи. С наслаждением моюсь. Эва перевязывает мне раны, оставленные когтями оборотней. При этом она проделывает над ними какие-то манипуляции, после чего боль утихает, и раны перестают меня беспокоить.

Эва отводит меня в комнату на втором этаже, где приготовлена постель. На столе стоит кувшин с вином и два кубка. Эва наполняет их, и мы молча пьем. Неожиданно для самого себя я шагаю к ней, беру за плечи и крепко целую. Эва выскальзывает из моих объятий, улыбается и быстрой легкой походкой выходит из комнаты.