Что-то похожее на зиму (ЛП) - Белл Джей. Страница 94

Если Бен хотел остановиться на этом, если хотел, чтобы Тим просто спал рядом с ним остаток ночи, он мог бы обойтись этим. Но даже в худшие времена они всегда разделяли одинаковый аппетит. Бен опустил руки к их ремням, и на этот раз Тим позволил ему делать то, что он хочет, подложив руки под голову, пока Бен заканчивал раздевать его, а затем встал, чтобы снять свою одежду. Тим бросил на него взгляд, Бен стоял у кровати, стягивая джинсы. В тусклом свете комнаты он был тёмным силуэтом, контуры его тела освещались светом от окна, шея блестела от слюны в тех местах, где Тим целовал его.

– Будь со мной, – произнёс Тим, протягивая руку. Он имел в виду больше, чем просто этот момент, этот простой акт. Бен ответил, забравшись в постель, и некоторое время они просто обнимали друг друга. Он ждал, что Бен заплачет, почувствовав облегчение, когда этого не произошло, но всё равно не спешил. Повернувшись на бок, он позволил своим пальцам пройтись вверх и вниз по коже Бена, наслаждаясь дрожью, которую вызывал. Затем Бен начал отвечать, поглаживая руками тело Тима, прямо как было раньше, исследуя его.

– Есть какие-нибудь новые шрамы? – спросил Бен.

– Не те, которые ты можешь увидеть, – сказал Тим, но у него перехватило дыхание, когда Бен поцеловал его грудь, живот, а затем языком продолжил дорожку на юг.

– Подожди! – сказал Тим, хватая Бена за плечо. – Именно это я хотел сделать с тобой.

Бен задержался, с озорной усмешкой на губах.

– Мы начинаем заново, и, если помнишь, ты был первым.

– Это было тогда, – сказал Тим, но ему в голову пришла идея. – Sesenta y nueve [19].

Бен сделал паузу, стараясь вспомнить свой школьный испанский. Затем он фыркнул.

– На твоём языке это звучит намного романтичнее.

– Я настроен не на романтику, – ответил Тим.

От взгляда Бена вспотел бы и вулкан. Отодвинувшись на край кровати, он поставил ноги по бокам от головы Тима. Тиму хотелось пошутить о Дамокловом мече, но вместо этого он застонал от удовольствия – Бен взял свой приз на другом конце. От ощущения Тим начал извиваться, прежде чем вернул контроль. Он положил руку на зад Бена, опуская его бедра ниже, чтобы вернуть услугу.

Они рискнули тихими стонами и поскуливанием, пока толкались их бёдра, повернулись на бок, затем обратно, пока Тим не оказался сверху. Хоть у него было такое чувство, что он может вечно кататься на этих волнах экстаза, ему хотелось вернуться к губам Бена, которые сводили его с ума. Тим быстро развернулся, поднимая одну из ног Бена плечом, стремясь к очередному поцелую.

– Как думаешь, мы можем... – Тим позволил вопросу повиснуть в воздухе.

– Есть смазка? – спросил Бен.

Тим оглядел комнату с безумной надеждой, найдя только швейную машинку, накрытые кружевными салфетками абажуры и статуэтку Девы Марии, которая казалась скорее надменной, чем шокированной. Тим рассмеялся.

– Полагаю, у Наны она закончилась.

Палец Бена проскользил по грудным мышцам Тима, водя круги вокруг одного из его сосков.

– Помнишь, как мы раньше заменяли её? Пока я не набрался смелости в первый раз.

Тим улыбнулся от воспоминания, выравнивая бёдра. Обе руки Бена опустились, чтобы крепко сжать их члены вместе. Тим начал толкаться, глядя в глаза Бену, пока они заново открывали эту старую игру. Затем их охватили ощущения, Тим наклонился вперёд и поцеловал Бена, толкаясь сильнее и быстрее. Он переместил поцелуи на подбородок Бена, проводя языком по линии челюсти, прежде чем прикусить кожу на его шее. Естественной смазки Тима было достаточно, чтобы руки Бена стали скользкими. Он задумался, будет ли этого достаточно, чтобы заняться большим без нужды в смазке, когда эта мысль толкнула его за грань.

Мышцы Бена напряглись, дыхание перехватило, так что Тим продолжал двигать рукой, пока Бен не прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Затем Бен выдохнул и расслабился. Тим нежно опустился на него, поддерживая себя как раз достаточно, чтобы не раздавить Бена своим весом. Их тяжёлое дыхание вскоре превратилось в приглушённый смех.

– Ya no estás triste, mi mariposa hermosa? – спросил он. – Больше не грустишь, моя прекрасная бабочка?

– Нет. – Бен покачал головой с одурманенной улыбкой. – Больше нет.

– Я ходила в новую церковь, – сказала Нана. Она вытянула ноги, откидываясь на спинку своего любимого кресла и шевеля пальцами на ногах, прежде чем опустила ноги обратно.

– Это хорошо, – ответил Тим, возвращая своё внимание обратно к испанско-английскому словарю, который листал. Возвращение в Мехико всегда заставляло его осознавать пробелы в его испанском. Недавно он пытался спросить у владельца магазина про лосьон после бриться, и вместо этого ему пришлось остановиться на «воде для лица».

– Если бы вы оставались на дольше, то могли бы пойти в церковь со мной, – продолжала Нана. – Вам бы понравилось.

Он в этом сомневался!

– Вы не можете остаться дольше? – надавила Нана.

– Нет. Билеты на самолёт забронированы, и даже если мы их поменяем, Бену нужно возвращаться на работу. Как и мне.

– Должно быть, он тебе очень нравится, раз ты привёз его сюда. Я всегда представляла, что однажды ты привезёшь красивую американскую девушку, чтобы познакомить со мной, но мне нравится Бен.

Тим прислушался, чтобы убедиться, что в душе наверху по-прежнему течёт вода, прежде чем вспомнил, что они говорят на испанском. Бен не понял бы, что они говорят о нём, даже если бы был в комнате.

– Я люблю его, Нана.

– Значит, ты построишь с ним дом?

Тим покачал головой.

– У него уже есть дом, как и у меня.

– Это места, не дома. Дом – это то, что вы создаёте вместе, – Нана убрала ворсинку с ручки кресла. – Два жилища! Как это будет домом?

– Без понятия, – признался Тим. – Думаю, он привязан к своему дому, а я не хочу оставлять свой.

Нана кивнула, будто в этом был смысл.

– Ты знал, что я никогда не хотела жить в этом городе? Я выросла в маленькой деревне и знала только её. Это всё, что я хотела знать. Твой дедушка был из Гвадалахары и тоже не хотел уезжать оттуда.

– Тогда как вы познакомились?

– Он занимался бизнесом с моим отцом, работал на банк, который хотел проверить свои вложения. Так что когда он приезжал посмотреть, что в компании всё идёт хорошо, его всегда приглашали на ужин. Так мы познакомились и продолжали встречаться. Когда он сказал, что хочет жениться на мне, я была счастлива, пока не узнала, что он хочет, чтобы мы жили в Гвадалахаре.

– И что ты сделала?

– Я сказала ему, что если я должна покинуть свой дом, он тоже должен покинуть свой. Я сказала ему найти новую работу в другом месте. Тогда я выйду за него замуж и перееду туда.

Тим рассмеялся.

– И так вы оказались здесь?

– Верно.

– Сумасшедшая старушка.

Нана с гордостью улыбнулась.

– Подумай об этом. Иногда дом можно создать только в новом месте. Переезжай сюда, в Мехико. Будь ближе к бабушке.

Теперь он понимал, что она пыталась сказать. Тим был согласен с Беном. Сейчас слишком многое связывало их обоих с Остином. Они не могли оставить это позади. Но в её словах всё равно могла быть мудрость.

– Мы не можем переехать сюда, но я постараюсь приезжать чаще. Хорошо?

Нана кивнула, будто удовлетворившись.

– В следующий раз вы пойдёте со мной в мою новую церковь. Священник, он моложе меня, но говорит, что любовь – не грех. Ты любишь женщину, ты любишь мужчину, ты любишь томат. Бог счастлив, потому что создал любовь.

Тим уставился на неё.

– Ты согласна?

Нана покачала головой.

– Никому не следует любить томат. Но в остальном – да.

–Тогда, может быть, ты можешь поговорить об этом с мамой.

Нана выпрямилась.

– Вы поэтому не проводите время вместе?

Тим пожал плечами, возвращая внимание к словарю. Он не хотел натравливать Нану на своих родителей, как бойцовую собаку, но надеялся, что она поднимет с ними эту тему. Может, это поможет. А если нет, Тим больше не будет переживать о последствиях. Нана была права. Ему нужен был свой собственный дом, своя собственная семья. Единственным вопросом было – как?