Грешный и влюбленный (Древнее проклятие) - Додд Кристина. Страница 3

— Ничего не попишешь, вам-то назад никак нельзя, — прервал ее грезы Джаспер. — Его милость говорил, что вы — новая сиделка лорда Ранда.

Отдых. Покой. Боже милостивый, неужели и здесь она не избавится от своих кошмаров?

— Затея дурацкая, я так ему и сказал, — не спеша продолжал Джаспер. — Прежние-то сиделки мужчины были, да крепкие — таких еще поискать. И то не сумели с лордом Рандом сладить.

Снисходительная насмешка в голосе Джаспера заставила ее вновь обратить внимание на спутника.

— Как это — не могли сладить? Что вы хотите этим сказать?

— Да то и хочу. Склоки, крики, ругань — за восемь месяцев четверо здоровенных мужиков сбежали. По силам ли такое женщине? — Он бесцеремонно смерил ее взглядом с головы до ног. — Да еще такой хрупкой, как вы.

Силван оцепенела, пытаясь справиться с нахлынувшей тоской. Ее, выходит, опять обманули.

Гарт Малкин, нынешний герцог Клэрмонтский, уверял, что брат его — беспомощный калека. И сетовал на злой рок, сокрушивший силу духа лорда Ранда. Из его слов вырисовывался образ смирного и кроткого человека, нуждающегося в бережном уходе. Если бы не уговоры его милости, разве согласилась бы она отправиться в такую глухомань? Тем более что я по сей день памятна ей последняя встреча с лордом Рандолфом Малкином, оставившая в ее душе весьма противоречивые чувства.

Она помнила его голубые пронзительные глаза, покорявшие с первого взгляда, и не могла вообразить их поблекшими, потухшими от страданий. Но еще труднее было представить себе бессильным и неподвижным его когда-то упругое и ловкое тело. Неужели гордый лорд Ранд покорно смирился с поражением и покорился судьбе? Она-то рассчитывала, что будет заботиться о нем и понемногу возвратит его к жизни, и именно ее стараниями вновь заиграет улыбка на его побледневших губах, а в душе опять вспыхнет совсем уж было погасшая, живая искра. Не преувеличивает ли этот Джаспер? Не хочет ли он просто ее запугать? Сначала эти разговоры о призраках, теперь о буйном нраве лорда Ранда…

— Уже передумали, мисс?

Передумала? Еще чего. Она не какая-нибудь дамочка слабонервная. Мисс Силван Майлз и не с такими справлялась. Гордо выпрямившись, она подняла глаза на кучера, продолжавшего восседать на своем высоком сиденье, и улыбнулась ему.

— Что ж, время покажет, справлюсь я или нет. Поживем — увидим.

Он недоверчиво посмотрел на нее, а потом на его унылой физиономии расползлась ответная ухмылка.

— А что, может, и правда у вас получится? Не дурак же его милость, верно? — Соскочив наконец на землю, он любезно предложил ей в качестве опоры свою огромную лапищу. — Давайте-ка лучше в коляску.

Но Силван не торопилась.

— А сам дом где?

— За деревней. Холм обогнуть надо, а потом еще вверх немного подняться. Замок этот лорд Рандолф еще четыреста лет назад построил. И поставил дом фасадом к морю, так что едва ветерок усилится, как во всех окнах стекла дребезжать начинают. А уж если настоящая буря, так мы рады бываем, если камины не погаснут. Все тогда в дыму, конечно. И так вот и сидим, пока на дворе не стихнет. Он, этот первый герцог, такое вытворял… Да и нынешние Клэрмонты тоже. Никакого благоразумия, про уют или там удобства и заботы нету. Лишь бы воевать да других задирать. Чуть что не по ним — берегись! Хорошо, если живым ноги унести сумеешь.

Ого, это уже интересно.

— А почему вы мне об этом рассказываете?

Джаспер как будто не слышал.

— Вы бы лучше в коляску сели, мисс. Они уже вас давно дожидаются, с самого утра.

Не хочет отвечать. Наверное, уже жалеет, что так разоткровенничался. Ну и ладно, тянуть за язык она его не станет. Конечно, благородным происхождением она похвастаться не может, но гувернантка в детстве у нее была и всему, чему положено, ее обучила. Например, тому, что негоже настоящей леди прислушиваться к сплетням прислуги.

Правда, самой Силван всегда казалось, что подобные требования благопристойности не слишком разумны, ведь что ни говори, а разговоры прислуги — ценный источник сведений. Но это, надо полагать, давала себя знать кровь пращуров-простолюдинов, текущая в ее жилах. Поставив ногу на ступеньку, она ловко забралась в экипаж, подчеркнуто не замечая учтивости кучера, так жаждавшего ей помочь.

Джаспер только сокрушенно вздохнул и, не очень-то скрывая обиду, полез на свое место. Здоровенный, однако, парень, ничего не скажешь. Крестьянствовать бы ему — или в солдаты пойти.

— А при Ватерлоо вам бывать не приходилось? — поинтересовалась она.

— Как же, мисс. Я там в денщиках у лорда Ранда служил. — Он прикрикнул на лошадей — двуколка была запряжена прекрасной парой вороных, и они резвым галопом помчались По петляющей дороге. — Да так до сих пор и остаюсь, по правде. Постель ему меняю, за одеждой смотрю, умываю его, переодеваю.

— На улицу вывозите, осмелюсь предположить.

— Да не выходит он из дому, мисс.

— В самом деле? — Она повернулась на своем сиденье так, чтобы смотреть вперед. — А как же он не отстает от жизни? Как ему удается быть в курсе тех дел, которые его когда-то очень занимали?

— Это вы о чем?

— Ну, — она замялась. Как бы объяснить ему получше, так, чтобы он понял. — Знаете, всякие мировые события. Наполеон в ссылке и все такое.

— Я ему свежие газеты ношу. Как только они приходят из Лондона.

— А насчет.., ну.., происходящего в самом поместье?

— Я ему все рассказываю, если он спрашивает.

Пожалуй, у Гарта были причины для беспокойства. Видно, лорд Ранд и в самом деле пал духом. А ей, вот уже в который раз, приходится по-новому оценивать Джаспера.

— Выходит, хозяин всецело зависит от вас. Вы смотрите за ним, если в доме нет постоянной сиделки. Скажите, а в чем его немощь?

— Неходячий он.

Прямота Джаспера граничила с грубостью, но Силван это не покоробило. Раз уж он был под Ватерлоо, значит, на его глазах лорд Ранд получил ранения, из-за которых остался без ног. И именно Джаспер больше, чем кто бы то ни было, знает его теперешнее состояние. Свою верность семейству и умение стоять на страже хозяйских интересов он уже доказал. А что болтает много — так это недостаток простительный.

— А там что? — Силван показала на клочок дыма у самого горизонта.

— Фабрика.

— Какая еще фабрика?

— Ткацкая.

— В угодьях Клэрмонта? — Она не отрывала глаз от темного облачка до тех пор, пока поднявшийся ветер не разогнал тучи, заодно рассеяв и этот слабый дымок. — Немыслимо. Герцог не может снизойти до торгашества. — «Да и какой коммерсант из обходительного, изысканно любезного и до расточительности щедрого Гарта, — подумала она про себя. — Купцы, вот те за такое берутся. Сначала состояние сколотят, а там, глядишь, баронство прикупят и дочек своих на этакий свадебный аукцион выставляют, жениха благородного подыскивают.

— Я про то не знаю ничего, мисс. Я только про его милость знаю.

«Вот упрямый! То болтает, не остановишь, а то слова из него не вытянешь», — подумала она с досадой. Ладно, сама-то тоже хороша: не надо было любопытничать. Джаспер все равно никаких секретов не выдаст.

Двуколка подпрыгивала на разбитой колее. Низина, по которой они проезжали, выглядела вполне ухоженной. Было время весеннего сева, и крестьяне вышли в поле: пока на одном участке пахали, на другом уже что-то сажали во взрыхленную плугом землю. Потом показалась маленькая деревенька: несколько жилых домов, лавка, какие-то хозяйственные строения. Чистота и, судя по всему, зажиточность. Силван никогда не бывала в таких местах и смотрела по сторонам с неподдельным интересом.

Когда они проезжали мимо кузницы, кузнец испытующе оглядел экипаж и его пассажирку, а потом поднял руку в знак приветствия. Силван помахала ему в ответ.

Как будто в родной дом вернулись.

— Вот мы в гору пошли, считайте, что уже приехали, — ткнул куда-то вперед своим кнутом Джаспер. — Вверх глядите. Вон за тот угол завернем, И увидите, как покажется дом лорда.

Она так и сделала, и никакая благовоспитанность не помогла ей удержаться от удивленного восклицания: